Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника (СИ)

- Ваш парень абсолютно прав, девушка. Можете не беспокоиться, такое мы чуть ли не каждый день видим. Сейчас я позову санитаров, мы положим вашу маму в палату, поставим ей капельницу, после чего она уснёт. Я, правда, думаю, что ей нужно будет эту ночку в больнице провести, но, уверяю, беспокоиться вам не о чем.

- То есть, она должна переночевать в больнице? – зачем-то переспросила я, отстраняясь от Гардинера, так как уже могла и сама стоять – запах нашатыря распространялся по коридору, так что я быстрее приходила в себя.

- Думаю, всего одну ночь. Ваша мать привезла вещи для вашего отца, но, думаю, на завтра ей самой пригодятся умывальные принадлежности и сменная одежда. Не могли бы вы привезти их?

- Я могу прямо сейчас позвонить нашей домработнице, она тогда сможет даже остаться здесь и присмотреть за папой и мамой ночью в том случае, если им что-нибудь понадобится, - сказала я, чувствуя, что мои мозги наконец-то собираются в кучку, так что способность думать возвращается.

- Это было бы великолепно, - улыбнулась медсестра, которая на деле была весьма добродушного вида бабушкой. – Я, кстати, могу принести вам успокоительного, если хотите, а ваш спутник пусть за водой сходит.

- Нет, я и без успокоительного обойдусь, а моего спутника разве что за смертью посылать, - я попыталась улыбнуться, сохраняя внешнее спокойствие, после чего подошла к маме и, доставая телефон из сумки, взяла её за руку, сказав: - Что же ты так, а?

Люси посмотрела на меня и, легко улыбнувшись, ответила:

- Ты уж извини меня.

- Не за что тебе извиняться, - я набрала телефон Долли и теперь принялась дожидаться её ответа.

- Какая же ты у меня хорошая, - мама закрыла глаза, принявшись поглаживать мою руку. – Такая сильная.

Я ничего не ответила, так как в этот момент наша домработница взяла трубку, так что я принялась объяснять ей, что да как. К счастью, Долли всегда была довольно сообразительной женщиной, поэтому повторять дважды не пришлось – она быстро сделала всё, что я просила, даже вспомнила о таких вещах, которые я и моя мама точно забыли бы взять, за что я была ей безмерно благодарна.

Вскоре в коридоре появились крепкие дядечки, которые переложили мою маму на носилки и, хоть та и попробовала возразить, что она не тяжелобольная (правда, вяло у неё это получилось), понесли в какую-то палату. Медсестра сказала, что, если хочу, я могу пойти вместе с ними и побыть с мамой ещё какое-то время, но я, улыбнувшись, вежливо отказалась от этого, попрощавшись с Люси.

Дело не в том, что я такая плохая, просто женщина, когда говорила о том, какая я хорошая и сильная, ошиблась, как минимум, в одном. Я ничуть не сильная, только гордость и желание хотя бы иногда не быть обузой просто не позволяют мне показывать, насколько я слабая.

- Кэтрин, ты уверена, что не хочешь остаться с родителями? Кто знает, может тебя скоро и к Роберту пустят.

- Уверена, - неожиданно твёрдо сказала я. – Сейчас я хочу домой. Ты меня отвезёшь?

- Я? – искренне удивившись, спросил Гардинер, но именно в этот момент мои «силы» начали меня подводить. Прежней твёрдости в голосе больше не было, поэтому я опять выглядела жалкой, произнося следующие фразы.

- Да. Прости, что опять прошу об одолжении, но я хочу оказаться там как можно быстрее. Пожалуйста, отвези меня домой.

Наверное, многим могло показаться, что сейчас я должна быть разбитой, горе должно окутать меня, но ничего подобного не было. Я ничего не чувствовала. Совсем. Моё состояние отлично можно описать словами «пустой сосуд», ведь именно так я себя ощущала по-настоящему. Чувства притупились, внутри просто стало пусто. Казалось, после всего, что произошло, я потеряла способность как-либо выражать свои эмоции. Ведь всё только-только наладилось, как вдруг…

- Хорошо, - сказал Фил, а в следующую секунду я увидела, что он взял наши вещи, после чего, протянув мне руку, сказал: - Идём.

Я посмотрела на его руку, не зная, что с ней делать. Тогда парень добавил:

- Это для того, чтобы ты вдруг не упала по дороге.

Я усмехнулась, после чего приняла его помощь, а потом мы вместе пошли по коридору и вышли в холл, а в последствии – из самой больницы. Всё это время, даже когда мы шли по асфальту перед стоянкой, Гардинер не отпускал меня, а вещи свои забрать просто не давал. Когда же мы добрались до его мотоцикла, то тут же поехали ко мне домой. К счастью, в этот раз время не тянулось мучительно медленно. Наверное, это благодаря тому, что я вообще ни о чём не думала. Поэтому довольно-таки быстро мы оказались возле моего дома.

Я встала с мотоцикла Фила, после чего вернула парню его шлем, который он опять отдал мне. Поблагодарив его за то, что подвёз, я должна была бы уйти в дом, но почему-то застыла на месте, не делая ни шагу в сторону.

- Ты что-то хочешь ещё мне сказать? – спросил парень, выжидающе глядя на меня.

Хочу ли я ему ещё что-то сказать? Даже не знаю. Если честно, мне сейчас вообще ничего и никому не хочется говорить, а хочется просто посидеть в тишине, но ни в коем случае не одной. Да, как же быстро меняются мои желания. Ещё совсем недавно хотелось оказаться в полном одиночестве, а теперь, когда я должна буду войти в абсолютно пустой дом, в котором ещё утром была в сборе вся наша семья, мне становится не по себе.

- Наверное, я не хочу оставаться одна, - вслух сказала я, отводя от Гардинера свой взгляд. – Ещё недавно это было чуть ли не единственным моим желанием, а теперь подобная перспектива кажется мне пугающей. Это странно, да?

- Не думаю, - ответили мне. – Перемена в твоих желаниях мне кажется вполне объяснимой. Но теперь мне интересно, что ты собираешься делать?

- Если честно, я не знаю. Но мне точно не хочется сейчас прощаться с тобой и идти в этот дом.

Я вновь посмотрела на Фила, чтобы увидеть его реакцию. На лице парня не отразилось никаких эмоций. На секунду показалось, что парень попросту не услышал того, что я ему сказала, но уже через пару секунд он поинтересовался:

- Это ты так ненавязчиво меня к себе домой приглашаешь?

- Если ты хочешь.

- А ты сама уверена, что хочешь этого?

Вот теперь на лице шатена наконец-то отразилась одна очень знакомая мне эмоция. Привычная весёлость, которая мне в нём так нравится, приправленная щепоткой насмешливости, сарказма. В этот раз к ней было примешано ещё что-то, но мы не на кулинарном шоу, чтобы отгадывать ингредиенты блюда, которое в данный момент называется «Эмоции Гардинера».

- Да. Абсолютно уверена, - без колебаний произнесла я, вдруг ощутив, что могу очень сильно пожалеть, если прямо сейчас не скажу этого. – Мне кажется, что я с ума сойду, если буду одна. А с тобой я постараюсь забыть об этом.

На какое-то время Фил замолчал, словно обдумывая, как ему поступить, после чего ухмыльнулся и сказал:

- Если позволишь загнать мотоцикл к вам в гараж, то я не против.

Я слабо улыбнулась, мысленно поблагодарив парня за то, что всё-таки согласился, а не стал припоминать события, следующие за его прошлым визитом. Быстренько заскочив в дом, я зашла в гараж, после чего открыла его изнутри, так как ключи от него были у отца, после чего Фил завёз своё транспортное средство, скромненько примостив его неподалёку от стены – там же, где оно стояло перед нашим отъездом в лагерь.

Я закрыла огромную электронную дверь, после чего мы вошли в дом. Стараясь изобразить из себя любезную хозяйку, я предложила своему гостю чай и перекусить. На часах было уже шесть вечера, так что я сама проголодалась, поэтому ничуть не удивилась, когда парень согласился. В который раз подумав о том, насколько Долли хорошая и продуманная женщина, я принялась разогревать приготовленную еду, которую она оставила, по всей видимости, специально для меня. И когда же только успела? Не перестаю поражаться её способностям, учитывая, что максимум, на что способна я, - это приготовить яичницу и бутерброды.

Мы с Гардинером уселись за стол, предварительно он помог мне накрыть на него, после чего начали ужинать. Парень извинился за то, что так долго нёс воду. Как оказалось, он просто не хотел нарушать нашу с мамой идиллию, так как услышал её рассказ и чувствовал, что ему нет необходимости присутствовать там. Потом он пошутил по поводу того, что мне желательно было бы не есть после шести, мы посмеялись, после чего опять затихли. В комнате застыли напряжение и неловкость, которые я явственно ощущала. Если до сих пор проблем, связанных с поиском темы для разговора, у нас не возникало, то сейчас оба не знали, что сказать. Со стороны мы, наверное, были похожи на семейную пару, где супруги разругались, а потому едят в полном молчании. И тут я кое-что вспомнила.