Второй шанс? (СИ)

- Женя!! – закричала я и бросилась к нему. Но тут мое сердце остановилось. Как в замедленной съемке я осела сначала на колени и потом рухнула на пол. И опять меня окутала темнота.

Евгений

Юлю скрутили и заперли в подсобке, ожидая прибытие полиции. Пуля прострелила зеркало за моей спиной. Я сидел на полу и тряс тело Дины, не понимая, что происходит, отказываясь признавать самое страшное.

- Дина, Дина, что с тобой?

- Евгений Александрович, с вами все в порядке? – мне на плечо положил руку охранник. – вызвать скорую?

Я не мог сообразить, что происходит.

- Диночка, очнись, - я понял, что все плохо.

Вскочив на ноги, я попытался поднять Дину, но руки и ноги не держали.

- Давайте я, - охранник подхватил девушку с пола, и мы побежали к моей машине.

Уложив Дину на заднее сиденье, я никак не мог прийти в себя.

- Где ключи? Я отвезу вас в больницу, - я молча протянул ключи и сел на заднее сиденье с Диной.

Я не помню, как мы доехали до больницы, все как во сне. Дину положили на носилки и повезли в реанимацию.

- Дальше нельзя, - кто-то остановил меня у металлической двери с красной надписью «Не входить».

Я осел на пол. Меня начала бить дрожь, тело окутал холодный пот, так что струйки стекали по вискам. И тут пришло осознание, что Дина в больнице и все плохо. Очень плохо. Вместе с осознанием пришел гнев. Дрожащей рукой я достал телефон:

- Андрей Николаевич, - хрипло сказал я, - если Дина не выживет я посажу Юлю. Слышите? Я засажу ее в тюрьму.

- Женя, что случилось? – испуганно спросил отец Юли.

- Ваша дочь, - выплюнул я в трубку, - сегодня размахивала пистолетом в магазине и угрожала пристрелить меня и мою невесту. Сейчас вам должны будут звонить из полиции.

Андрей Николаевич молчал, видно переваривал информацию.

- У Дины порок сердца, и она ведь пошла на поправку, - тут мой голос сорвался, а к глазам подступили слезы, - а Юля все испортила.

- Женя, я понял. Могу чем-то помочь?

- Дочери своей помогите, - ответил я и отключил телефон.

Время остановилось. И сколько бы я не смотрел на часы, проходило не больше минуты.

Из реанимации вышел Василий Иванович, и я вскочил с пола.

- Женя, порадовать нечем. Мы подключили Дину к сердечно-легочной реанимации. Сердце перестало работать. Нужно делать операцию.

- Так делайте! - Вскрикнул я, вцепившись в свои волосы.

- Я не могу. Так как исход операции непредсказуем. Нужно разрешение на операцию.

- Чье разрешение?

- Родственников.

- Чьих?

- Женя, включи мозги. Нужно разрешение на операцию родственников Дины.

- Я могу дать это разрешение?

- А ты ей кто?

- Дядь Вась, пожалуйста, сделай эту долбанную операцию! Я привезу все бумаги. Дина должна жить.

- Поторопись.

Я побежал в регистратуру и взял все бумаги, которые необходимо подписать. Сев в машину, я начал вспоминать, где живут родственники Дины. Она же мне говорила. И тут меня осенило – ну да, недалеко от Северного.

Сорвавшись с места, через час я уже был в нужном поселке. Поспрашивав местных, с лёгкостью нашел нужный дом. Припарковав машину рядом с забором, я посмотрел на кирпичный дом, в котором горели окна.

Собравшись с силами, я позвонил в звонок.  Дверь мне открыла мама Дины.

- Евгений? Что-то случилось? – тут же забеспокоилась она. – Проходите.

- Только не переживайте, - затараторил я, - нужно подписать некоторые бумаги.

Я трясущимися руками достал бумаги.

В комнату вбежала маленькая девочка, возраста похожего на мою дочь, наверное, это Соня.

- Ах вот ты где?  О, Евгений Александрович, - зашла Аня и увидев меня, испуганно посмотрела на мать. – Что-то с Диной?

- Нужно подписать некоторые документы.

- Что за документы? – Аня вырвала бумаги из рук Инны Петровны, мамы Дины, и бегло прочитала их. – Что с Диной?

- Нужно сделать операцию, немедленно. Но на операцию нужно согласие Инны Петровны.

- Евгений Александрович, но тут написано, что исход операции не ясен. Это значит, что она может умереть?

- Да, но если мы не сделаем операцию – она умрет уже сегодня, - немного не рассчитав эмоции ответил я.

Мама Дины тут же расплакалась.

- Пожалуйста, простите меня. Но подпишите эти чертовы бумаги!

- Давай, я все подпишу.

- Мама, нет, - вмешалась Аня, - ведь Дина может умереть после этой операции.

- Аня, я верю Евгению, он не сделает Дине хуже, - и Инна Петровна расписалась там, где я ей указал.

- Спасибо, - прошептал я и направился к двери.

- Подождите, - остановила меня Аня, - мы с вами поедем.

Я не стал спорить, и через 20 минут все трое уже сидели в моей машине. Аня села рядом со мной и всю дорогу расспрашивала о Дине. Я, выверяя каждый ответ, не вдавался в подробности произошедшего.

- Я вас отвезу к себе, - сказал я когда, мы въехали в город.

- Нет, мы в больницу.

- К Дине все равно не пустят. Анна, пожалейте мать и ребенка.

Аня обернулась и посмотрела на своих сонных родных.

- Хорошо.

Высадив троицу рядом с домом, я передал гостей своей матери и полетел в больницу.

Сдав все бумаги в регистратуру, я узнал, что Василий Иванович на операции… с Диной..

Сев у дверей операционной я как верный пес начал охранять вход и ждать. Время опять потянулось. Я стоял, сидел, лежал, ходил из угла в угол. Лег на скамейку и даже мне показалось уснул. Разбудил меня Василий Иванович, весь вспотевший.

- Что? – вскричал я.

Василий Иванович покачал головой:

- Я сделал все что мог.

- Нет, нет, нет!! – я вцепился в волосы и осел на пол.

Эпилог.

Евгений

Годовщина. Неужели прошел целый год? Сегодня здесь собрались все – и те, кого я любил, и те, кого я полюбил за этот последний год. Столько событий произошло.

Я оглядел лужайку, где мы установили навес и стол. Дашка с Соней носились по свежей траве – они очень сдружились. Неподалеку в беседке нежась на солнышке, сидела Машка, вытянув ноги. А где же Дима? Они как сиамские близнецы – вообще не разлучаются. Особенно когда у Маши живот полез на лоб. Почти год прошел с их свадьбы и теперь они ждут своих первенцев. Да-да, близнецов. Дима, когда узнал, я думал в обморок упадет. Но ничего, справился, и в нем проснулась курица-наседка, только опахала не хватает, и он бы совсем от Маши не отходил.

В другом углу дома уединилась еще одна пара – Аня с Андреем. У них тоже похоже все идет к свадьбе. Андрея я не очень хорошо узнал, но вроде нормальный, правда подкаблучник, но Ане такой и нужен.

А вот из дома выходят мама с Инной Петровной, несут очередные блюда и что-то активно обсуждают, наверное, какой-то очередной рецепт пирога или засолки.

Почти все в сборе. Почти.

Я отвернулся к мангалу, проверяя мясо и сосиски. Все дела вошли в свое русло, жизнь начала налаживаться.

После инцидента с Юлей, Андрей Николаевич уговорил меня не подавать заявление в полицию. У Юли обнаружилась шизофрения с манией преследования. И объектом преследования она выбрала меня. Ее родители просили у меня прощения за то, что не увидели у своей дочки психическое нарушение. Сейчас Юля проходит лечение, и вряд ли уже когда-либо выйдет из больницы. Я очень сочувствую Карине Дмитриевне и Андрею Николаевичу, страшно, когда такая беда с единственным ребенком.

И тут ладошки обхватили меня за талию и сцепились в замок, а к спине прижалось тело. По позвоночнику тут же прошел разряд. Интересно, когда-нибудь ослабнет ли у меня такая реакция, каждый раз, когда моя жена ко мне прикасается? Сразу хочется взять ее в охапку и нести в спальню. Наверное, никогда не насытюсь ей.

- Ты опоздала.