Помнишь меня?

— Значит, я и в самом деле попала в автомобильную аварию? — подняла я глаза, испытав острое желание узнать о себе все, причем немедленно. — И сама была за рулем? У меня действительно «мерседес»?

— Ну да. — Николь явно забавляла моя недоверчивость. — Разве у вас не было «мерседеса» тогда, в 2004-м?

— Вы шутите? Я даже водить не умею!

Когда я научилась водить? С каких пор позволяю себе дизайнерские сумки и «мерседесы», Бога ради?

— Проверьте сумку, — предложила Николь. — Может, то, что в ней лежит, подтолкнет воспоминания?

— О'кей, отлично придумано.

С холодком под ложечкой я открыла сумку. Потянуло запахом дорогой кожи, смешанным с ароматом незнакомых духов. Я сунула руку внутрь, и первым предметом, который я вытащила, оказалась крошечная компактная пудреница «Эсте Лаудер» с золотой табличкой. Я тут же открыла ее, чтобы посмотреть в зеркальце.

— У вас на лице несколько порезов, Лекси, — быстро вставила Николь. — Не тревожьтесь, они заживут.

Встретившись с собой взглядом в крошечном зеркальце, я испытала странное облегчение. Это по-прежнему я, хотя и с огромной ссадиной на веке. Я водила пудреницей перед лицом, пытаясь получше себя рассмотреть. С содроганием узрев повязку на голове, я наклонила зеркальце и увидела свои губы, странно пухлые и розовые, словно я взасос целовалась всю прошлую ночь, и…

О Господи!

Это не мои зубы. Они прямые и белые! Безупречный ряд сияющих зубов. Я смотрела на рот незнакомки.

— С вами все в порядке, Лекси? — вывела меня из оцепенения Николь.

— Мне нужно нормальное зеркало, — выдавила я. — Мне необходимо на себя посмотреть. Николь, где тут у вас зеркала?

— В ванной есть. — Она пошла к дальней стене палаты и открыла дверь. — Кстати, вам полезно будет подвигаться.

Я сползла с высокой металлической кровати. Ноги дрожали, но я довольно резво доковыляла до туалетной комнаты.

— Значит, так, — сказала Николь. — У вас кое-где синяки и порезы, поэтому ваш вид может вас слегка шокировать. Вы готовы?

— Да, все в порядке. Просто покажите мне меня. — И я глубоко вздохнула, приготовившись к худшему. Николь захлопнула дверь, открыв зеркало, прикрепленное с внутренней стороны.

Это… я?

Я онемела. Ноги, как мне показалось, превратились в желе. Я схватилась за вешалку для полотенец, пытаясь справиться с собой.

— Конечно, следы травмы выглядят устрашающе, — сильная рука Николь поддержала меня за талию, — но поверьте, это лишь поверхностные повреждения!

Я едва заметила и порезы, и повязку, и скобку на лбу. Куда сильнее меня взволновало то, что было ниже лба.

— Это не я, — ткнула я пальцем в свое отражение. — Я не так выгляжу!

Зажмурившись, я представила прежнюю Лекси — просто чтобы не сойти с ума. Мышино-серые растрепанные кудряшки, голубые глаза и тайная мечта немного похудеть. Приятная мордашка, но ничего особенного. Черная подводка для глаз и ярко-розовая помада из универмага «Теско» довершали привычный облик Лекси Смарт.

Я снова открыла глаза. Из зеркала на меня смотрела другая девушка. Волосы вокруг повязки слиплись и спутались — видимо, при обработке ран, но шевелюра, доступная взгляду, поражала незнакомым сочным каштановым оттенком и изумительной гладкостью — ни следа проволочных кудерьков. Ногти на ногах идеально обработаны, отполированы и покрыты прозрачным розовым лаком, а сами ноги сияют золотистым загаром и кажутся не такими толстыми, как раньше. Да, и еще они стали заметно более мускулистыми.

— А что изменилось? — Николь тоже с интересом разглядывала мое отражение.

— Все! — выдавила я. — Я же просто блещу и переливаюсь!

— Переливаетесь? — рассмеялась Николь.

— Волосы, ноги, зубы… Я глаз оторвать не могу от этих идеальных белоснежных жемчужин. Да они же стóят как чугунный мост!

— Зубы прекрасные, — вежливо согласилась Николь.

— Нет, нет, нет, вы не понимаете! — Я энергично замотала головой. — Были-то у меня худшие зубы в мире! Меня же дразнили Зубастиком!

— Ну, значит, больше не дразнят, — сказала Николь с серьезным видом, выразительно приподняв брови. Разговор ее явно забавлял.

— И еще я потеряла массу лишних килограммов, да и лицо изменилась… Никак не пойму, в чем… — Я вглядывалась в собственные черты, пытаясь понять, что не так. Брови стали тонкие и ухоженные… Губы полнее, чем раньше… Внезапно меня охватило подозрение: может, я что-то с собой сделала? Неужели я превратилась в девушку, которая может позволить себе пластические операции?

С гудящей головой я отпрянула от зеркала.

— Спокойнее, — поспешила за мной Николь. — Ваш организм перенес шок. Лучше восстанавливаться понемногу, шаг за шагом.

Проигнорировав ее слова, я схватила луивуиттоновскую сумку и принялась выхватывать оттуда вещи, пристально вглядываясь в каждую, словно в поисках зашифрованного послания. Господи, да вы только посмотрите на эту красоту! Брелок для ключей от «Тиффани», темные очки от «Прада», помада — «Ланком», а не «Теско».

И маленькая фисташковая записная книжка от «Смитсон». Поколебавшись секунду, я собралась с духом, открыла ее и замерла, увидев знакомый — мой собственный — почерк. На первом форзаце красовалась небрежная надпись: «Лекси Смарт, 2007». Я собственноручно написала эти слова. Наверняка не кто иной, как я, машинально нарисовала взъерошенную птичку в углу. Но, хоть убейте, не помню самого процесса.

Со странным чувством — будто шпионю за собой — я начала перелистывать миниатюрные страницы. Все до единой пестрели записями о предстоящих встречах: ленч в 12.30, коктейль с П., встретиться с Джилл — новые шаблоны, но здесь сплошь инициалы и сокращения, из этого много не выжмешь. Немного согнув упругие странички, я пустила их веером. Из записной книжки посыпались визитные карточки. Я взяла одну, с интересом взглянула на имя и поразилась в очередной раз.

Земля словно ушла из-под ног.

— Лекси? — встревожилась Николь. — Вы очень побледнели.

— Посмотрите. — Я протянула ей визитку, стараясь не впасть в истерику. — На моей визитке написано «руководитель отдела». Это же почти директор! Как у меня может быть такая должность? Я всего год проработала! Мне даже бонус не начислили!

Дрожащими руками я засунула карточки за обложку записной книжки и продолжила раскопки в сумке. Мне необходим мой телефон. Я должна позвонить друзьям, родственникам, кому-нибудь, кто в курсе того, что происходит…

Вот он.

Ультрасовременная незнакомая модель, идеально гладкий, элегантный корпус. Такого телефона я не помнила, однако он оказался очень простым в использовании. Новых сообщений на автоответчике не оказалось, зато была непрочитанная эсэмэска. Открыв ее, я ошарашенно уставилась на крошечный экран:

Кто такой Э.? Я напрягала память, но не вспомнила ни одного знакомого, чье имя начиналось бы с этой буквы. Кто-то новый на работе? Я открыла полученные ранее сообщения, и первое же из них оказалось от этого Э.:

Может, Э. — моя новая подруга?

Ладно, изучать сообщения буду позже. Сейчас мне необходимо поговорить с кем-нибудь, кто сможет вразумительно объяснить, что произошло в моей жизни за последние три года. Я нажала скоростной набор номера Фи и подождала ответа, барабаня ногтями.

«Здравствуйте, вы позвонили Фионе Роупер, пожалуйста, оставьте сообщение».

— Привет, Фи, — сказала я, едва прозвучал сигнал. — Это я, Лекси. Слушай, я представляю, как это прозвучит, но я попала в аварию. Теперь я в больнице и… Понимаешь, мне необходимо с тобой поговорить. Это очень важно. Набери меня, пожалуйста! — После этих слов я сложила телефон. Николь укоризненно накрыла его рукой.

— Здесь нельзя пользоваться сотовыми, — предупредила она. — Но можно звонить по городскому. Я принесу вам трубку.

— Хорошо, — кивнула я. — Спасибо.