Рыцарь в потускневших доспехах

— Ваш акцент. Он сразу обращает на себя внимание.

Кристофер густо покраснел.

— У меня ранчо — западнее.

— Вы до сих пор там работаете? — Гордон бросил на него странный взгляд. — А я адвокат. Гордон протянул Кристоферу пиво, но тот уже больше видеть его не мог и предпочел кока-колу.

Гордон знал в своей яхте все. Кристофер хотел спросить его о Даллас и Стефи, но парень насел на тему электроники, имевшейся на яхте, и ничто не могло заставить его свернуть с этой темы. Гордон был умным человеком, но, слушая его, вы непременно подумали бы о монотонно читаемой вслух технической инструкции.

Кристофер сидел, вытянув ноги, откинувшись на горку голубых подушек, и наблюдал за Гордоном. А тот не прекращал своего занудного повествования о технических диковинках каждой частицы оборудования. Яхта имела устройство автоуправления и могла следовать по курсу, заданному Гордоном. Длительность путешествия на яхте зависела от скорости, которую задает Гордон.

— О! Ваша яхта гениальна. Неудивительно, что вы так точно причалили, — вставил Кристофер.

Взгляд Гордона стал ледяным.

— В тот момент оборудование было отключено.

— Патрик сказал мне, что у вас сегодня свидание с его тетей, — сменил тему Кристофер.

— Да, мы встречаемся уже долго. Все шло прекрасно до тех пор, пока она не приняла опеку над своими племянником и племянницами.

— Вы не любите детей?

— У меня их трое — от бывших жен. Я никогда не вижусь с собственными детьми. Все, что я делаю, — плачу деньги. Я собирался жениться на Даллас, но теперь…

— Она знает о ваших чувствах?

— Она больше не слушает меня. Даллас отдала себя во власть детям. А ведь она умная, утонченная женщина. Но после года жизни здесь с четырьмя непослушными детьми, с безграмотными и надравшимися посетителями у нее начисто пропал здравый смысл.

Кристофер был с ним в общем-то согласен.

— Что заставляет вас говорить так?

— Судите сами. Один ее ребенок — приемный. Настоящий отец хочет заплатить за нее огромную сумму. Даллас только и требуется, что отдать ему ребенка. Мы сможем отдать других, и тогда она опять посвятит себя мне. Но она и слушать не хочет…

Рука Кристофера сжала банку с кока-колой.

Гордон был его союзником. Почему же у Кристофера появилось безумное желание набить ему морду?

Смуглое лицо Гордона помрачнело.

— Она хочет, чтобы я защищал ее. Думаешь, она осознает, какой у меня большой выбор женщин? Они становятся в очередь, чтобы заполучить адвоката.

Они делали еще и не то, чтобы заполучить кинозвезду.

Потом Кристофер не позволял себе задуматься о том, что говорил Пауэре. Он вдруг обнаружил, что видит Даллас в более привлекательном свете, а этого ему не хотелось. Не каждая женщина принесет себя в жертву четырем детям, тем более чужим, — отказавшись от собственных заветных интересов и личной жизни.

Солнце цвета крови опускалось в сверкающую воду, когда Патрик прибрел на причал. Босиком и без рубашки, с удочкой и ведерком с наживкой. Кристофер спустился к нему. Без энтузиазма смотрел он на еду, которую принес ему мальчик: кусок хлеба, банку орехового масла и виноградное желе.

Кристофер включил свет и начал читать сценарий “Сила Тигра-6”. Хотя его желудок урчал от голода, он продолжал делать небрежные пометки на полях. Жара в каюте усиливалась. Становилось душно. Его мысли перекочевали от сценария к Даллас Кирклэнд. Наконец он высунул голову из люка. Патрик ловил рыбу, внушительных размеров голубая цапля осторожно изучала ведерко с наживкой.

— Эй, Патрик, а какая она — твоя тетя? — спросил Кристофер.

Лицо Патрика смягчилось:

— Она такая же хорошая и красивая, как библейский ангел из книги Стефи.

Любимая и хорошая.

Черт побери! Кристофер знал, как околдовывать ведьм. Но с ангелами он не имел дела.

Ему было необходимо еще раз обдумать ситуацию. Он решил принять душ. Вернулся вниз, бросил сценарий в ящик, выключил в каюте свет и направился в ванную.

Вода оказалась ледяной, но для его разгоряченной, просоленной от морской воды и грязной от песка кожи это было приятно. Шум воды помешал ему услышать мелодичный женский голос, зовущий его. Он вытерся, обернул мокрое полотенце вокруг бедер и шагнул в главную каюту. И остановился как вкопанный, обнаружив там женщину.

Она стояла у люка. Багровый огонь заходящего солнца освещал ее золотистые волосы и загорелую кожу — мягкий и женственный образ. Она вглядывалась в темноту каюты. Кристофер стоял в тени, и она не могла разглядеть его как следует.

Он тотчас узнал ее: эрудированная опекунша Стефи. Но эта женщина отнюдь не выглядела эрудиткой. Ее голубые, обрамленные густыми ресницами глаза светились. Ему почудились в них крупицы золота. Ее тонкое, словно фарфоровое, лицо было превосходно вылеплено. Она почувствовала его дыхание, но он не мог оторвать от нее глаз.

— Эй, привет, — прошептал он.

Она была красива особой красотой. Он знал, что она — не юная дева, но выглядела она именно так. Свое образование она почерпнула главным образом из книг. Его же, напротив, учила сама жизнь, и этот опыт ожесточил его.

— Сюрприз, дорогой, — нежно проговорила она с той ласковой теплотой, которую он искал всю свою жизнь.

Гордон Пауэре — счастливчик! Сердце Кристофера прыгало. Тиковый пол, казалось, мягко покачивался под его босыми ногами. Он почувствовал нечто новое — неведомую раньше опасность. Против воли его тянуло к ней.

— Я приготовила тебе креветок — как ты любишь.

Наконец до него дошло. Она не видела его в темноте. И думает, что это — Гордон, потому что он занял место Гордона на причале. Кристофер понимал, что должен сразу объяснить ей, кто он. Но он не хотел, чтобы она ушла сейчас.

Она была его противником.

Необыкновенные золотые крапинки в ее глазах ловили свет солнца и сверкали.

Но прекрасным противником. Он всегда слабел перед красотой.

— Креветки — как мило с твоей стороны, — пробормотал он.

— Извини, что задержалась, — сказала она. — Я хотела приготовить детям еду и уложить их, чтобы мы… — Ее голос замер на этом намеке.

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — хрипло прошептал он. — Великолепно.

— Я пренебрегала тобой, — продолжала она мягким сердечным голосом.

— В самом деле? — с энтузиазмом спросил он.

— Но все изменится — сегодня ночью.

— Я не могу ждать.

Она начала спускаться по ступенькам. Его взгляд изголодавшегося мужчины следил за ее тонкими, изящными голыми ступнями и лодыжками, длинными загоревшими ногами и выпуклостями молочных бедер. На ней были белые шорты в обтяжку и тонкая футболка, облегавшая тело. В горле у Кристофера пересохло.

Вот, значит, у какой ведьмы его ребенок. Патрик оказался прав, у нее лицо ангела.

А тело — соблазнительницы. Смертельный синтез для мужчины его типа.

Худая, она двигалась с изумительной грацией. Солнце вспыхивало в V-образном вырезе ее футболки. Кристофер не мог оторвать от нее взгляд. Он чувствовал жар. Кристофер сделал еще несколько шагов и встал рядом с ней в ослепительном блеске солнца. Его волосы упали на лоб, и он отбросил их с глаз.

Ошеломленная, она отступила назад:

— Как! Вы — не Гордон?!

— Нет, — улыбнулся Кристофер. — Вы тоже не та, кого я ожидал увидеть.

— Надо было сразу сказать мне, кто вы такой, — проговорила она.

— В самом деле? — Его губы мгновенно растянулись в смелой улыбке. Его глаза бегали по ней, дерзко вспыхивая. — Я никогда не мог противиться… Нет ничего столь же прелестного… — его взгляд задержался на ее груди, потом — на узкой талии и волнующих бедрах, — такого изящного… — его прожорливый взгляд наконец остановился на креветках, — как креветки домашнего приготовления.., с корочкой.

Она очаровательно покраснела — от носа, который только что поцеловало солнце, до шеи. Он подошел ближе к ней, собираясь взять креветки из ее дрожащих рук.

Их пальцы соприкоснулись, и быстрый горячий ток пробежал между ними.