Сволочи (СИ)

Я медленно убрала телефон и выжидательно посмотрела на Логана. Он, задумавшись, смотрел на небо, как, прищёлкнув пальцами, сказал:

– У меня есть идея! Жди здесь.

Хендерсон убежал в гараж, а я, скрестив руки на груди, стала ждать. Не прошло и пяти минут, как он выехал из гаража на… мотоцикле.

– А? – с торжествующим видом спроси он и снял шлем. – Как тебе?

– Я не знаю… – заговорила я, подойдя ближе. – Мы поедем… на нём?

– Ну да. Садись.

Я стояла, рассматривая блестящий мотоцикл, как Логан дёрнул меня за руку и буквально насильно посадил сзади себя.

– Не знаю, Логан… – заговорила я, вновь слезая с транспорта. – Я боюсь…

– Да садись, не бойся, – усмехнулся Хендерсон, слез со своего железного коня и снова усадил меня на него. – На, надевай шлем.

Я неуверенно взяла его в руки и медленно надела на голову. Логан завёл мотоцикл, от чего транспорт задрожал и заревел, как какой-то зверь. Я обняла Хендерсона за талию и прижалась к его спине.

– Готова? – громко спросил он, стараясь заглушить рёв мотоцикла.

– Вроде…

Байк качнуло и он, выбросив дым из выхлопной трубы, двинулся по дороге.

Сегодня мы ничего не снимали, однако Арнольд позвонил и предупредил, что ближе к вечеру будет проходить автограф-сессия. Первый сезон нашего сериала уже подходил к концу, а это значило, что все, кто был хоть как-то задействованы в «Сволочах», будут сегодня давать автографы. Благополучно проспав до самого полудня, я не придумала ничего лучше, как скоротать время, оставшееся до вечера, перед телевизором.

Автографсессия была в самом разгаре. Весь наш актёрский состав сидел за длинным столом; от этого стола до самого выхода из помещения протянулась очередь. Все гудели, пищали, о чём-то говорили, и из-за этого шума у меня сразу же разболелась голова. Вообще я никогда не любила подобных мероприятий: я всегда уставала от такого бурного общения, хотя, конечно, ни разу не была против.

Расписавшись на очередной фотографии, я отвернулась, чтобы сделать глоток воды, а когда вновь развернулась, увидела перед собой девочку лет шести. Знаете, меня всегда удивляло то, что среди поклонников нашего сериала есть и такие маленькие дети. Честно говоря, «Сволочи» – это сериал, который в отдельные моменты не предназначен для детских глаз. Куда только смотрят их родители?

– Привет, – улыбнулась я девочке и протянула ей руку. – Тебя как зовут?

– Моника, – тихим голоском ответила она и медленно протянула мне фотографию. – А в жизни ты ещё красивее, чем на экране.

– Спасибо, – засмеялась я и сняла колпачок с маркера. – Я так понимаю, подписывать для тебя, да?

Моника слабенько улыбнулась и закивала. Я тоже улыбнулась ей в ответ и, быстро подписав фото, отдала его девочке назад.

– Ты пришла сюда с родителями? – поинтересовалась я, слегка наклонившись вперёд, чтобы лучше слышать тихий голос Моники.

– Нет. С воспитательницей.

Я нахмурилась и не сразу поняла смысл ей слов. Моника указала пальчиком куда-то в сторону, и я, посмотрев туда, увидела женщину лет сорока. Она тоже смотрела на меня.

– С воспитательницей? – переспросила я, снова посмотрев на девочку. Улыбка уже сошла с моего лица. – А где же твои родители?

Я закусила губу, поняв, что этот вопрос был лишним. Явно лишним.

– Их нету, – замотала головой Моника. – Я живу в приюте, а воспитательницу еле-еле уговорила на то, чтобы она привела меня сюда.

Я снова посмотрела на женщину, стоящую неподалёку, а затем – вновь на Монику.

– А я увижу тебя когда-нибудь ещё раз? – с по-детски наивной улыбкой спросила она. – Хоть разочек?

– Конечно, увидишь. – Я натянуто улыбнулась и погладила её по светлой головке. – А теперь беги, тебя, наверно, уже заждались.

Моника дотронулась до моей руки и, посмотрев прямо мне в глаза, убежала. Девочка затерялась в толпе, а мне после её взгляда стала не по себе. Нет, я не знаю, да мне и не суждено было узнать, что переживают дети, оставшиеся без родителей. Боль? Обиду? Нехватку внимания? Я не знаю. Но во взгляде этой девочки было столько тоски, что я никогда бы не решилась столкнуться с этим взглядом вновь.

Когда все автографы были розданы, а все участники сессии уже разошлись по машинам, я стояла у зеркала и расчёсывала спутавшиеся волосы. Арнольд расположился у двери и наблюдал за тем, что я делаю.

– Мэдисон! – услышала я где-то писклявый, срывающийся голос. – Мэдисон!

Я обернулась. Прямо ко мне на встречу бежала заплаканная Моника. Я присела на корточки и, подняв брови, посмотрела на девочку. Моника кинулась мне в объятья и, прижавшись лбом к моему плечу, стала громко плакать. Я посмотрела на Арнольда. Одними губами он спросил: «В чём дело?», но я в ответ лишь пожала плечами.

– Тише, тише. Не надо плакать, Моника. – Я погладила её по спинке и попыталась заглянуть в глаза. – Что случилось?

– Я… я потеряла… миссис Эванс!

– Что значит потеряла?

– Когда ты подписала для меня фотографию, – начала Моника, захлёбываясь в слезах, – я пошла к ней, но… я потерялась в толпе, а когда подошла к двери… миссис Эванс уже не было!

Она крепко обняла меня за шею и снова зарыдала. Я нахмурилась и, тяжело вздохнув, вновь посмотрела на Арнольда. Он пожал плечами и ушёл. Вот скотина…

– А ну-ка без паники, – произнесла я, встав на ноги. – Ты знаешь, как называется твой приют?

Моника, всхлипывая, утёрла слёзы и кивнула. Я взяла её за ручку и пошла к выходу.

– Куда мы идём, Мэдисон?

– Я отвезу тебя туда, откуда ты приехала, – как можно более дружелюбным тоном произнесла я, и мы вышли наружу.

Мы оказались на парковке. Я стала быстро бегать по припаркованным тут авто глазами, стараясь отыскать машину Лимонника. Наконец мой взгляд упал на синюю «Хонду», и я, подхватив Монику на руки, побежала к машине.

– Кто это с тобой? – поинтересовался Дрейк, когда я села на заднее сиденье и посадила рядом с собой девочку.

– Ребёнок, не видно, что ли? – спросила я, посадив её себе на колени. – Так, Моника, как называется тот приют?

Вечер прошлого дня выдался жарким. Мало того, что солнце обжигало плечи, так ещё листья на пальмах ни разу не колыхнулись – ветра не было. Особенно жарким этот вечер был для Кендалла и Джулии. Решив провести время в свою пользу, они отправились в один из ночных клубов…

…А утром проснулись в одной постели.

Шмидт, часто-часто моргая, уставился на Джулию. Она, натянув одеяло по самые плечи, тоже смотрела на парня. Они молчали, как девушка, вздохнув, тихо произнесла:

– Кендалл… Ты не хочешь сказать, что…

– Что что-то было? – спросил он, предугадав её вопрос.

Джулия кивнула, и Кендалл, тихо засмеявшись, сказал:

– Я не знаю. Если честно, я ничего не помню. – Сделав паузу, он спросил: - А ты?

– Если бы помнила, я и не спрашивала бы.

Они снова замолчали, как Шмидт, встав с кровати, начал одеваться.

– Ты куда?

– На кухню, – усмехнулся он, застёгивая ремень на джинсах. – Позавтракать же надо.

Джулия стала тоже одеваться, и вскоре они оба вышли из спальни. Спускаясь по лестнице, они были увлечены разговором, а как только миновали ступеньки, поняли, что их ноги оказались в воде по самую щиколотку.

Кендалл и Джулия посмотрели вниз, затем переглянулись и одновременно рванули в коридор. Они скользили и, чтобы удержать равновесие, хватались за косяки, стены и двери.

– Что это такое?! – громко спросила она.

– Я не знаю! Кажется, где-то прорвало трубу, или…

Он открыл дверь ванной комнаты и увидел, что вода, переправляясь через бортики ванной, лилась на пол и стекала в коридор.

– Чёрт, – выдохнул Шмидт, прижав ладонь ко лбу. – Наверное, вчера мы забыли закрыть воду.

Он повернул краны, и шум воды прекратился. Джулия стояла молча несколько мгновений, но потом вышла в коридор и сказала:

– Я принесу какие-нибудь тазики. Надо избавиться от воды.