Одиночество вдвоем (СИ)

Это проселочная дорога. Слышу шум воды, поэтому встаю на ноги, медленно направляясь в центр дороги. Что с одной стороны, что с другой — лес, поэтому выбираю наугад. Каждый сделанный шаг сопровождается всхлипом и слезами, болевым стоном. Руки висят вдоль тела, болтаются, когда качаюсь в разные стороны, чуть не теряя равновесие. Глотаю свежий воздух, смотря перед собой. Знаю, что раны на лице ещё кровоточат, оттого и больно. Ровная дорога ведет меня к небольшому мосту, и я громче слышу речной рёв, ветер толкает в спину, поднимая пряди волос, что лезут в глаза, но моё тело лишено сил. Все, что остались, трачу на то, чтобы идти.

Природная «тишина». Не могу сказать, что она дарит успокоение, но мое сердце бьется не так быстро, а дыхание, хоть и хриплое, но ровное.

Выхожу на мост, сделанный из желтого камня, и медленно подхожу к краю, внимательно разглядывая бурлящую внизу воду.

Высоко.

Отхожу дальше, вновь выходя на центр дороги, как внезапно уши режет скрип колес. Я дергаюсь, не удержавшись на ногах, и падаю на спину, невольно прикрывая руками лицо. Ужас растет в груди, поэтому пытаюсь встать, чтобы помчаться прочь, но замираю, уставившись на девушку, которая выходит из автомобиля, с растерянностью спрашивая:

— Мисс? С вами всё… — замолкает, кажется, полностью осматривая меня. — Боже, — оборачивается, когда окно заднего сидения опускается, и из салона выглядывает маленький мальчик, который с явным любопытством смотрит на меня. — Мики, сиди внутри, — просит, направляясь ко мне. — С вами всё в порядке? Что случилось?

Автоматически отползаю назад, и девушка замечает мой страх, поэтому говорит тише:

— Я-я, — она заикается. — Я помогу вам, отвезу в больницу, — осторожно подходит ближе, опускаясь на одно колено. — У вас что-нибудь сломано? — добивается от меня ответа, но мои дрожащие губы лишь просят:

— П-позвонить… — смотрю на неё красными заплаканными глазами. — Позвонить…

Девушка кивает головой, протягивая мне руки:

— Да-да, конечно, давайте, я помогу вам.

Опускаю взгляд на её ладони, проглатывая недоверие, и протягиваю свою руку, дав девушке помочь мне подняться на ноги. Она с тревогой в голосе спрашивает, ведя меня к своему автомобилю:

— На вас напали? Что произошло?

— Позвонить, — продолжаю просить, трясясь, ведь она открывает передо мной дверцу, чтобы я села рядом с ней на переднее сидение.

— У вас что-нибудь сломано? — не оставляет попытки получить ответ, поэтому резко качаю головой, забираясь в салон машины, в которой приятно пахло яблоками. Девушка оббегает автомобиль и садится за руль, уверяя:

— Всё будет хорошо, — её руки трясутся, видимо, от волнения. — Я отвезу вас в больницу.

Я бросаю взгляд на мальчика, который всё так же рассматривает меня, держа в руках игрушечных роботов.

— Мики! Отвернись! — просит девушка, протягивая мне свой телефон. — Вы ведь здешняя?

Я беру мобильный аппарат, судорожно кивая, и незнакомка приятно, хоть и нервно, улыбается:

— Меня зовут Кэйти, я вам помогу, — повторяет уже какой раз, давя на педаль газа, после чего машина трогается с места. А я не издаю никаких звуков, вжимаясь в сидение, и поднимаю телефон к лицу, уставившись на экран. Набираю номер. Номер, несколько цифр которого просто вылетели из моей головы, поэтому на глаза вновь накатываются слезы.

Дилан.

Подношу телефон к уху, слушая гудки, после которых отвечает незнакомый женский голос, поэтому сбрасываю, вновь перенабирая номер. И опять слушаю.

Не тот.

Повторяю попытку, меняя несколько цифр.

Нет.

Прижимаю ладонь к губам, корчась, и роняю слезы, немного опуская лицо. Девушка бросает на меня взгляд:

— Всё будет хорошо. Вам помогут, — уверяет.

Шмыгаю носом, вновь начиная набирать номер, но внезапно замираю, кое-что осознав. Хмурю брови, подняв глаза на дорогу, по обеим сторонам которой лес.

Я помню номер Дженни.

***

Ты остаешься один.

Никогда прежде ему не приходилось с такой скоростью нестись по дороге, никогда прежде он не мчался так быстро, перебегая на красный свет светофора. Никогда раньше Дилан не добирался до больницы, что находится в центре города. Он чуть не сбивает с ног старушек и женщин, которые толпятся у входа, мешая пройти. Вбегает в светлый зал, пропитанный запахом медикаментов, и кидается к столу с регистрацией, сбивчиво выговаривая:

— Где зал ожидания?! — выходит громко и грубо, но ему уже всё равно, да и женщина за столом явно привыкла к подобному, поэтому кивает в сторону больших дверей, что находятся в конце зала, откуда выходят медсестры и врачи, а так же пациенты. Дилан бежит туда, задыхаясь от волнения, и толкает одну из дверей, входя внутрь, ему не дают сделать шаг дальше. Женщина останавливает, спрашивая:

— Вы к кому?

ОʼБрайен моргает, осматривая длинное помещение с большим количеством коек, на которых лежат раненные или люди с повреждениями, которые либо кричат, либо пытаются терпеть боль, ожидая врачей, которые должны принять решение, как именно помочь больному.

— У вас здесь кто-то есть? — продолжает опрос женщина в белом халате, и Дилан вытирает рот рукой, кивая:

— Да, Эви, — мнется, внезапно понимая, что не знает. Он, черт, не знает, её настоящей фамилии. Или не помнит, но не оставляет попыток, продолжая:

— Здесь… Да, здесь, — запинается, а медсестра вздыхает:

— Ваш родственник? Кто она? — роется в бумагах, чтобы найти кого-нибудь с таким именем. ОʼБрайен прикусывает язык, но выдавливает, хоть и неуверенно:

— Моя девушка, — откашливается, пытаясь разглядеть где-нибудь знакомое бледное лицо.

— Но мы пропускаем только родных, — спешит отказать женщина, и Дилан срывается, повышая голос:

— Нет у неё «родных», — с отвращением произносит последнее слово.

— Тише, молодой человек, — хочет начать ругаться медсестра, но тут её перебивает стоящая рядом девушка, которая держала в руках поднос с препаратами:

— Кажется, я знаю, о ком он. Девушка поступила минут сорок назад.

— Где она? — Дилан обходит ворчливую медсестру, которая закатывает глаза, бубня:

— Действительно, давайте впускать, кого ни попадя.

— Я проведу, — девушка ставит поднос на стол, быстро стуча каблучками по полу, и ОʼБрайен спешит за ней, слушая.

— Она отказалась принимать душ, а так же мы хотели позвонить её родным, но девушка никакой информации о себе не дала. Её зовут Эви?

— Да, — Дилан кивает, а юная медсестра делает пометки в своих документах:

— Её привезла девушка, сказала, что нашла на дороге. У пациентки нет внешних повреждений, но она прихрамывает, и, судя по лицу, её били, — равнодушно подмечает, останавливаясь у белых штор, которые раздвигает рукой, позволяя парню заглянуть внутрь. Он уставился на девушку, которая сидит на краю кровати, сутуля плечи и перебирая пальцами ткань грязной кофты. Её бледное лицо усыпано ссадинами и синяками, в спутанных волосах висят листья. Дилан хмурит брови, делая шаг, и Эви реагирует, повернув голову. В первую секунду она смотрит на него с явным испугом, но после выражение лица слабнет. Девушка морщится, хмуря брови, и тяжело вздыхает, приподнимая одну согнутую руку. ОʼБрайен не может ждать. Он делает большие шаги, оказавшись напротив девушки, и хватает её за руки, крепко сжимая пальцами. Опускается на одно колено, всматриваясь в глаза Эви, которые наполняются слезами, и подбирает слова. Но не может. Парень делает глубокий вдох, поддаваясь вперед, и обнимает девушку, зарываясь носом в её темные волосы, а Эви срывается, начиная громко рыдать ему в шею. Крепче сжимает её тело, приподнимаясь, и садится на край кровати, чтобы заставить Эви аккуратно положить свои покалеченные ноги ему на колени. Она сидит боком, поэтому придерживает её, впитывая каждый сорвавшийся с губ всхлип. Девушка носом утыкается в ключицы парня, а свои руки сгибает в локтях, кулачки держит на груди. Дилан покачивает её, как ребенка, надеясь, что это поможет ей успокоиться. Прикрывает веки, глубоко дыша, и чувствует, как приходит в себя, словно пробуждаясь ото сна.