Blue Strawberry (СИ)

- Хм. Отчего же так неуверенно? – Не унимался Айзен. – По твоим словам, все при тебе – слава, сила, семья, друзья… даже любовь себе отхватила. Что же мешает твоей уверенности?

- Ты мешаешь, – ткнула пальцем Ичиго в преобразившуюся форму монстра. – И еще ты. – Она ожидаемо увидела теперь и Шиффера в форме Мурсиелаго. Ее кошмар набирал обороты. – Если бы не вы… Все бы у меня пошло замечательно.

- Все еще отчаяние? За то, что убила?..

- Все еще страх? За то, что оставила в живых?..

Куросаки схватилась за голову руками, пытаясь закрыть уши.

- Замолчите, слышите! Вас нет. Все это плод моего больного воображения.

- Вот как? – Удивился Улькиорра. – Воображения?

- Или раздвоенной души? – Довольно протянул Айзен, откуда-то знавший о прошлом диалоге Куросаки с Тенса Зангетсу и ее Пустым… – Думаешь, победила?

- Два врага… – Куатро указал на себя и Айзена.

- Два возлюбленных… – Добавил монстр и хищно усмехнулся.

Оба видения из кошмара, точно Большой Удильщик, выставили перед собой на удочках тела Гриммджоу Джагерджака и Кучики Бьякуи…

- От одного твое отчаяние тебя избавило, – спокойно произнес Улькиорра и потянулся своей когтистой лапой к фигурке капитана 6-го отряда, отчего синигами рассыпался пеплом…

- Но, что будешь делать, если страх приберет к себе и другого?.. – Айзен усмехнулся и поглотил своим ртом, похожим на огромную гарганту, безвольное тело Джагерджака.

- Неееет!!! – Рванула Ичиго с места, но зовущий голос вдалеке удержал ее.

- …Куросаки! Куросаки! Очнись! Куросаки!

- Гриммджоу?! – Ичиго подпрыгнула на кровати и увидела перед собой обеспокоенные глаза Джагерджака, разбудившего ее. Она, без разбору, бросилась к нему на шею, поддаваясь рефлекторной радости…

- Э-э-э, Куросаки, задушишь меня… щ-щ-щас… – Прошипел Секста и попытался оттянуть от себя девушку. – Что произошло?

- Ничего, – та живо покачала головой, желая всеми силами забыть увиденное. В душе растекалась пустота, а снаружи слезы.

- Хэй, детка, что с тобой? – Гриммджоу не успевал вытирать большими пальцами ее безостановочные беззвучные слезы, и уже подключил к делу свою майку, а Куросаки, как завороженная, ничего не чувствовала, а только смотрела-смотрела на него, точно не верила в его существование.

- Гриммджоу… – повторила она рассеянно.

- Ичиго… Ичиго? – Лишь в минуты особого смятения Джагерджак называл ее по имени, но сейчас для него наступил именно такой момент.

Он глядел на явно чем-то напуганную девушку, и не знал, как ей помочь, ведь это «что-то» было ему неведомым и бесформенным. Будь то пустой, или призрак, или синигами, даже человек – он бы без раздумий расправился с ними, но, что ему делать, если враг – фантом, порожденный ее истощенной силой и переутомившимся сознанием?

Она понемногу успокаивалась.

- Кошмары? – Спросил он, наконец.

- Да… – Тихо проронила она.

- Кто? – Гриммджоу сделал вид, что не слышал этих имен, которые она выкрикивала только что в кошмарном бреду.

- Айзен… и Улькиорра…

- Что они делали?

- Хм… Жили. В моей голове. – Она задрожала. «Одного хотелось убить, другого, наоборот, воскресить», – стоило бы добавить, но Гриммджоу понимал ее и без слов.

Джагерджак выдохнул и прижал свою рыжую бедолагу к себе, увлекая ее обратно в постель. Укрыв ее по шею одеялом, он обнял ее руками и ногами, точно не давая ничему больше дотронуться до нее – ни холодному воздуху, ни призрачным видениям, ни вспыхнувшим тревогам. Он не заставлял ее спать, не успокаивал, не пытался раззадорить – просто оберегал и защищал, пускай и не так, как она привыкла – с мечом в руках, но и ее враги у него теперь были иными, против которых сила вряд ли сработает, разве что… Секста задумался об одном действенном решении, но разве Куросаки не запретила ему это делать? Вот уж поистине раздражающая его своим невыполнением дилемма: делать то, что Ичиго хочет, или сделать то, что ей нужно…

Однако их мысли звучали в унисон. Робкое движение ее ладони, запущенной ему под майку, радостно взволновали Джагерджака. Ее осторожная не атака, а умоляющая просьба, продолжилась щекочущим порханием пальчиков Ичиго по животу Сексты, спускаясь все ниже и ниже. Губы Куросаки, покоившейся на его груди, прижались к яремной впадине в застывшем поцелуе. Они не двигалась ни вверх, ни вниз, приоткрытые, они просто обжигали дыханием кожу, заставляя кровь под ней побежать быстрее и стремительнее, пробуждая и разжигая утихомирившееся в арранкаре желание.

«М-м-м… – Мычал внутри Гриммджоу от невыносимого вожделения, позволяя себе снаружи лишь резко и часто дышать в запретной тишине. – Что ты делаешь, Куросаки… Что это за изощренная пытка?! Я ведь не каменный… Сама же потом жалеть будешь, если нас застукают». Все естество Джагерджака восставало против, но тело… тело-то уже не слушалось его. Оно медленно наваливалось на девушку, подчиняя ее себе, но покоряясь ее воле.

Арранкар с шумом выдохнул и посмотрел на Ичиго суровым, но уже туманящимся от страсти взглядом: «Ты, правда, этого хочешь?»

«Мне это нужно», – ответили просяще обеспокоенные ночными кошмарами глаза. Они требовали чего-то хорошего, доброго, теплого…

- Тоже мне… нашла успокоительное, – сменил гнев на милость Секста и поцеловал ее. Куросаки опустила виновато глаза, поддаваясь накрываемой их сладостной неге…

...Джагерджак не был в восторге от столь медленного темпа и совершеннейшего беззвучия. Но он старался. Двигался плавно, по-кошачьи, грациозно выгибая спину, пластично впечатывая бедра в кольцо ног Куросаки, сдерживающих его неуместный сейчас яростный порыв. «Я отомщу тебе, Кур-р-росаки», – клялся себе прирученный Пантера, которого временно посадили на цепь. Впрочем, как любитель экспериментов, было что-то и в этом для него интригующее: довести девушку и себя до наслаждения, не проронив ни звука. Точно в разведке. Пройти по краю границы перед самым носом противника и остаться незамеченным. Они с Куросаки и впрямь позволяли себе действовать на краю: сплетая ноги, вдавливая в друг друга хрустящие от перенапряжения и сверхосторожности кости таза. Верх виртуозности при этом – удержать от лишних движений верхнюю часть тела и руки в совершеннейшем спокойствии, боясь скрипнуть ненароком, или вызвать не должный вздох возбуждения, или пропустить момент вылетавшего из груди крика.

В комнату стал пробираться рассвет… Продолжительная мучительная пытка для парочки «мазохистов» под сенью отцовского дома близилась к завершению.

Рыжеволосая вонзила когти в спину арранкара на пике своего удовлетворения и безжалостно провела ими от ягодиц до плеч партнера. Он со сладкой болью прорычал, клацая зубами, чтобы не выдать себя посторонним.

- А-ах… – Гриммджоу среагировал вновь на тишину и вовремя накрыл рот Ичиго своей настойчивой рукой. Ее раздиравшее душу удовольствие горячими толчками ударялось в дрожащую ладонь любовника, который и сам стоял на пороге собственного накатывавшегося наслаждения. Однако взорвавшееся солнце в ее карамели заставило замереть парня на мгновение, восхищаясь столь невиданным явлением.

Пантера внутри него тут зарычала сильнее, сотрясая грудь Сексты шквалом, который рьяно рвался через горло Джагерджака наружу с громким победным ревом. И в этом – ой-ой – была и проблема: такой рык девичьей рукой так просто не остановить. Он двигался яростнее, быстрее, на крае, и дальнейшая безысходность ситуации стала разжигать пожар безумия в голубых глазах, отлично видных теперь в рассветном сиянии. Куросаки испуганно посмотрела на арранкара и поняла, насколько опасной была ее идея. Играть в молчанку с диким страстным зверем... Беды им не избежать! Она тщетно искала выход из ситуации. Ах, если бы не чертова вечеринка… Не то чертово платье без бретелек, которое она хотела ему показать…

«Ксо!!!» – Отправила все к чертям Ичиго, и схватив Джагерджака за голубую шевелюру уткнула того в свое плечо. Пускай вонзается, как обезумевший вампир, ведь это она его соблазнила. Однако боли не последовало… Вместо нее – глухой пронзительный крик рядом с шеей. Подушка удачно приняла удар на себя. По обе стороны от девушки раздался треск разодранной простыни. Нервы у Сексты тоже нашли должный выход.