Поцелуй навылет

— А я ненавижу пунктуальность, — пробормотала в ответ Фоби, отчаянно пытаясь высчитать стоимость своих покупок и сообразить, хватит ли ей денег, чтобы оплатить их. Не хватит, решила она. — Это так реакционно.

— Сладкие булочки тоже, — заявил Феликс, когда она выгружала содержимое своей корзины на прилавок.

— Ты считаешь, что мои булочки консервативны? — Фоби повернулась к нему не выпуская из виду путь к свободе.

— Ну, их трудно назвать революционными. — Феликс в удивлении отступил.

Неожиданно Фоби заметила, как потрясающе он выглядел. На нем был подозрительно новый кремовый джемпер и мешковатые льняные брюки, которые можно было надеть только раз, потому что они притягивали к себе грязь и пятна. Его волосы были безупречно чисты, и от него великолепно пахло мылом, зубной пастой и лосьоном после бритья.

Значит, это для нее он так постарался, размышляла она. Он появился вовремя, безупречный с ног до головы. Феликс Сильвиан действовал в точности, как предсказывала Саския. А сейчас Фоби собиралась все испортить, чтобы спастись от позора из-за того, что ей не хватало денег на оплату покупок.

— Может быть, тебе кажется, что клубника со взбитыми сливками тоже что-то консервативное? — сладким голосом спросила она, замечая, что ее покупки проходят через руки кассирши, которая быстро складывает их в бумажный пакет.

— Конечно, — ухмыльнулся Феликс.

— Прекрасно! — Фоби нервно облизнула губы. — Предполагаю, что это не покажется тебе консервативным.

Она открыла тюбик с взбитыми сливками с помощью своих новых акриловых ногтей, и уже собралась послать ему в лицо сильную струю, а потом затолкать в рот клубнику, но в последний момент сдержалась, подумав о том, что ее сумасшедший поступок уничтожит план Саскии. Ей нужно немедленно исчезнуть, но она должна быть милой с Феликсом, несмотря на ненависть, которую она к нему испытывала.

Фоби задумчиво посмотрела на тюбик со взбитыми сливками и улыбнулась, наклонив голову набок.

К удивлению девушки-кассирши, она облизала палец и достала одну ягоду из упаковки с клубникой. Погрузив ее во взбитые сливки, она аккуратно положила ее Феликсу в рот и снова улыбнулась. Затем Фоби проделала то же самое со второй ягодой и съела ее сама. Она лукаво подмигнула.

— Было очень приятно посидеть с тобой за чашкой чая.

Неторопливо направляясь в сторону эскалатора, Фоби встала на ступеньку и поехала вниз. Как только она скрылась из виду, то со всех ног понеслась по ступенькам остальных эскалаторов, словно у нее в трусиках находились банки с белужьей икрой. По счастливой случайности никто не попытался задержать ее, хотя Фоби привлекала к себе подозрительные взгляды. Она уже подумала о том, чтобы зайти в отдел женской одежды, но решила не испытывать судьбу. Снаружи она прислонилась к стене и закрыла глаза, ожидая, пока частота ее дыхания перестанет совпадать с частотой пульса.

Перед глазами у Фоби снова промелькнули события последних минут, словно повторный показ забитого гола в футбольном матче, и она покраснела от смущения. Это было ужасно, чудовищно, отвратительно, понимала она. Своим поведением она оттолкнула Феликса, и Саския в отчаянии будет рвать на себе волосы. Но Фоби казалось почти невозможным скрывать, как сильно она его ненавидела.

— Ваши покупки, мадам, — произнес напряженный, прерывающийся от бега голос.

Фоби открыла глаза и увидела одну из продавщиц, которая улыбалась ей, протягивая бумажный пакет.

— О, спасибо... — Фоби покраснела еще больше. — Но понимаете, я не заплатила за них. Дело в том, что у меня...

— Джентльмен заплатил, — быстро сказала девушка. — Мне нужно вернуться в отдел, извините.

Торопливо удаляясь, она оглянулась и неожиданно выпалила:

— Он великолепен. Вам невероятно повезло. — Нащупывая в кармане десятифунтовую банкноту, она поспешила в магазин.

Фоби прислонилась к стене и удивленно заморгала. Затем она заглянула в пакет и увидела, что тюбик со сливками и упаковку клубники заменили на новые. Внутри также оказалась бутылка шампанского и записка с номером телефона и парой слов, написанных аккуратным округлым почерком:

Пожалуйста, позвони. Я почувствовал химическую реакцию. Феликс Сильвиан.

— Удар номер два, — в восторге прошептала Фоби и направилась в офис Жоржет, открывая на ходу упаковку с клубникой.

23

— Хорошо, подожди до воскресенья, а потом позвони ему, — сказала Саския, ожесточенно кусая ногти.

— Может, ей лучше позвонить в пятницу? — вмешалась Жоржет, быстро закончив телефонный разговор.

— В субботу, — заключила Флисс. Она присела на краешек стола своей начальницы и потянулась за клубникой.

— Нет, позвони сейчас, дорогая, и мы сможем все услышать! — Жоржет в возбуждении покрутилась на стуле. — Мы включим громкую связь, — передай мне клубнику, Флисс, — и Саския будет делать знаки, правда, дорогая?

— В воскресенье, — не уступала Саския, сжимая пальцы в кулаки, отчего у нее побелели суставы. Ее лицо тоже было мертвенно бледным.

Жоржет и Флисс помрачнели, когда им стало ясно, что они пропустят самое интересное.

Чувствуя невероятное облегчение, Фоби зашла в желтую гостиную и начала аккуратно расстегивать булавки, удерживающие зеленую юбку.

Саския уныло тащилась за ней.

— Можно мне еще раз взглянуть на записку?

— Конечно, — улыбнулась Фоби. — Она в пакете на полу.

Саския перерыла пакет и выудила записку.

Пока Фоби вновь облачалась в свой траур, Саския так внимательно читала написанные слова, словно в них заключался ключ к разгадке тайны, от которой зависела ее жизнь.

— О, Фредди, — шептала она в промежутках между прерывистыми рыданиями, — пожалуйста, сделай так, чтобы все получилось...

Кое-как надев платье, Фоби бросилась к Саскии, чтобы утешить ее.

— Конечно, — успокаивающе сказала она, отчаянно стараясь убедить в этом не только Саскию, но и себя.

В тот же день Жоржет позвонила Сюзи со встроенного в машину телефона мужа. Сэр Деннис Миддлтон был слишком занят приглушенным отрывистым разговором по мобильному, чтобы заметить это.

— Послушай, у меня мало времени. Сообщаю последние новости, дорогая. Феликс проглотил наживку и даже не подозревает об этом.

— О боже, я надеюсь, у него это не очень серьезно. Какая она?

— Смышленая, забавная, упрямая, немного странная, но красивая. Большой нос. Очень отчаянная. Ей почти впору моя одежда — вот счастливая! Хотела бы я сказать то же самое о себе.