Паутина

Повернув руку Стефани, он поцеловал ее ладонь. От поцелуя она вся задрожала, у нее вырвался невольный вздох, и он снова поцеловал ее в ладонь, чувствуя, как дрожит ее тело.

— Я люблю тебя, Сабрина. Я хочу быть с тобой, помогать тебе открывать заново мир и саму себя, а ты тоже будешь помогать мне открывать мир. Ты сама будешь решать, сколько мы станем проводить вместе времени, я буду делать все, что ты захочешь, а потом, когда-нибудь… Впрочем, пока хватит. Ни к чему строить планы на будущее, нам ведь предстоит так много узнать друг о друге. Со временем дойдет дело и до будущего.

Стефани почувствовала безграничную радость. У нее не было прошлого, и она не надеялась, что оно когда-нибудь восстановится в памяти. Но вот теперь перед ней стало вырисовываться ее будущее. Оно будет принадлежать только ей, и она не потеряет его. Она испытала знакомое ей прежде наслаждение: ее ум, оказывается, может учиться и запоминать то, что выучил. А еще — работа, искренняя привязанность друзей и любовь мужчины, что сейчас рядом с ней. От прилива восторга душа как будто обрела крылья: она ощущала себя частью земли, неба, всего того, что происходило здесь, сейчас. Стефани ощущала всю полноту жизни, она была счастлива!

Они заключили друг друга в объятия. Стефани запрокинула голову.

— Я люблю тебя, — выдохнула она, и слова прозвучали, словно песня, томившаяся до сих пор взаперти. В ожидании поцелуя ее губы раскрылись навстречу его губам. Обняв Леона, Сабрина притянула его к себе. Сабрина Лакост, память которой хранила только последние восемь месяцев ее жизни, любила впервые!

Глава 13

— Доброе утро, миссис Андерсен, — поздоровался дежурный в гараже. — Надолго вы сегодня?

— Часа на три, Хуан. — Она сунула выписанную ей квитанцию в сумочку и достала с заднего сиденья портфель и плоский чемоданчик. — Как погуляли на свадьбе у приятеля?

— Здорово! После такого начала главное — не развестись. Приятно, что вы помните. Помыть вашу машину? Время у меня сегодня есть.

Она хотела отказаться, потому что обычно этим занимался Клифф. Но в последнее время он не пропускал ни единой тренировки по футболу и возвращался домой совершенной измученный. Какая-то отчаянная решимость овладела им и не давала покоя с раннего утра до позднего вечера. В самом деле, почему бы машину не помыть кому-то другому?

— Да, пожалуйста. И заодно попробуйте вывести пятно на заднем сиденье. Кажется, это от мороженного, или — от пиццы.

Он усмехнулся.

— Хорошо, мэм. Да, с детьми не соскучишься. Записать на ваш счет?

— Да.

Она вышла из прохлады гаража и оказалась на жаркой Дирборн-стрит. Во влажном воздухе повис дымок выхлопных газов, запах цыплят на вертеле, из цветочного магазина — слабые, слегка терпкие ароматы гвоздик. Конец июля, мелькнула у нее мысль. Да, жарче, наверное, просто не бывает. И почему Мадлен сказала, что в августе будет еще жарче?

Дойдя до «Дома Конера», она толкнула входную дверь, и та легко распахнулась. Верн, наверное, уже здесь, удивилась она. Обычно они с Конером ждали его минут пятнадцать, затем слышны были его неторопливые шаги, и, наконец, появлялся он.

Сейчас ее шаги гулко отдавались в полной тишине. Она поднялась по лестнице и вошла в комнату, которую они приспособили под офис, убрав мусор.

— Доброе утро, — поздоровался Вернон Стерн. — Что, удивлены?

— Да. — Она улыбнулась в ответ на его смущенную, но в то же время искреннюю усмешку. Он был похож сейчас на мальчишку, устроившего засаду, чтобы выкинуть что-нибудь неожиданное. А ведь он очень красив, подумала она. Сабрина ловила себя на этой мысли всякий раз, когда его видела: от влажного воздуха белокурые волосы вились сильнее, но все равно выглядели аккуратно. В джинсах, ковбойских ботинках и голубой шелковой рубашке, расстегнутой у ворота, у него был неряшливо-щегольской вид.

— А это — главная моя цель — произвести на вас впечатление. — Взяв у нее чемоданчик с образцами, он положил его на стальной столик, стоявший в центре комнаты, на котором уже лежали рулоны его чертежей и утренняя газета.

— Что здесь? Тяжелый, словно там камни.

— Здесь образцы пород дерева, красок, кафельной плитки и кварцитов. Так что вы правы — тут действительно камни.

Они рассмеялись, а потом Сабрина открыла портфель и достала три папки с листами.

— Здесь мои наброски и эскизы, я закончила их вчера поздно и не успела как следует все проверить. Если бы вы могли через недельку сказать свое мнение, я была бы вам очень признательна.

Взяв один из листов, он стал внимательно его рассматривать.

— Отлично. Производит впечатление законченности. Кварциты в прихожих двухкомнатных квартир. Это мне нравится. А в прихожих квартир поменьше? — Он перевернул несколько страниц в обратном направлении. — Шиферные плитки. Темно-зеленого цвета. Прекрасный выбор. И шестидюймовые плинтусы, прекрасно. Надеюсь, Билли пойдет на эти расходы, ведь в таком старинном доме без них не обойтись. А вы отлично чувствуете традиции, в лучшем смысле этого слова. Мне еще не доводилось встречать художников-дизайнеров с таким чувством стиля. Это качество скорее присуще европейцам, но не американцам. — Вскинув голову, он посмотрел на нее. — Вас, наверное, это здорово забавляло, когда вы все это рисовали.

— Лучше всего интерьер получается тогда, когда работа увлекает и забавляет от души.

— Согласен. У меня и в мыслях не было вас критиковать. Самые мрачные здания из тех, что я проектировал, были построены по заказам клиентов, которые не переносили ничего развлекательного или забавного в интерьере. Вообще говоря, я те работы просто ненавижу.

— Тогда почему вы беретесь за такие проекты?

— Потому что когда работаешь в одиночку и зависишь от капризов клиентов, то для тебя важнее всего — быть все время на виду. А сам тем временем стараешься во всем достичь совершенства. Успех и слава в итоге — замечательные вещи: ведь тогда всегда есть возможность сказать «нет». Мне кажется, я буду известен еще какое-то время.

— Надеюсь, что так. Ведь успех и известность придают человеку ощущение собственной силы, значительности и чувство самоуважения.

Он с любопытством посмотрел на нее.

— А откуда вы знаете, что это такое — сознавать, что твоя жизнь зависит от прихотей взбалмошных, богатых, скучающих людей? Они занимают видное положение в обществе и очень самонадеянны.

— Я читала об этом.

— Иными словами, вы просто не хотите говорить. Предпочитаете обходиться туманными намеками на прошлое… А мне бы хотелось о нем услышать. — Сабрина молчала. — Нет, правда, хотелось бы. Вы очаровательная женщина, Стефани, но кроме того вы не укладываетесь в привычные рамки. Хозяйка загородного дома, владелица антикварного магазина, чертовски талантливый художник по интерьеру… но я чувствую, вы способны на большее, гораздо большее, но, черт бы меня побрал, если я знаю, на что именно!

— А с чего вы взяли, что это вас касается? — ледяным тоном заметила она.

— Потому что я терпеть не могу тайн. Я привык видеть вещи такими, как они есть: я же разрабатываю проекты домов, а не пишу стихи. Вы как-то говорили мне, что ваше детство прошло в Европе, поэтому понятно, откуда у вас такое произношение и, как мне кажется, уважительное отношение к традициям, но в вас есть что-то еще. Словно внутри вас живет второй человек, ведь вы держитесь так настороженно, чуть ли не скрытно. Да, узнать вас — задачка не из легких. — Он помедлил, ожидая ответа, но Сабрина смотрела ему прямо в глаза и молчала. — Знаете, очень сложно вот так ничего не говорить. В большинстве своем люди стараются как-то заполнять паузу. Но вы не из тех, кто болтает без умолку. И это тоже кажется очаровательным. — Он снова сделал паузу. — Ну, может, как-нибудь в другой раз, я ведь не из тех, кто легко сдается. — Вернувшись к папке, он бегло просмотрел несколько листов. — А что, в квартире супер-люкс, в спальне будут двустворчатые двери?

— Да, в вашем проекте здесь просто дверь, но квартира расположена в самом конце коридора, а потом идет вестибюль. И я подумала, что хорошо бы разыскать какой-нибудь старый витраж — он будет здесь хорошо смотреться.