Бабочка

Пока он все еще не был всемирно известен. Но в Соединенных Штатах его слава распространялась с безумной быстротой. Как только он согласился в Хьюстоне вести евангелическую программу на телевидении, его популярность подскочила до небес. Он был прирожденный шоумен. Если на сцене он смотрелся очень хорошо, то перед камерой это был настоящий динамит. За первый год вещания по телевизору аудитория канала увеличилась в два раза. К концу второго года Маккей вообще откупился от Холстеда и стал единственным владельцем сети религиозных программ. К концу третьего года он уже называл себя главой братства Благая весть. Ну а к концу прошлого года его еженедельный религиозный час наконец стали транслировать на всю территорию страны.

Он добивался своего. Но в один прекрасный день, в подходящий момент Беверли ему за все отомстит.

Магазин мужской одежды Эдди Фанелли на Беверли-Хиллз входил в корпорацию «Предприятия Хайленд», но так как Беверли все эти годы была безумно занята созданием этой корпорации, она уделяла магазину слишком мало внимания. Когда она унаследовала его, он уже не приносил больших доходов, а теперь Кармен сообщала, что он постоянно несет убытки, — магазин превратился в обузу. А все потому, что там продавалась старомодная одежда. Без сомнения, вещи, выбранные еще самим Эдди и Лаверной, когда-то были в моде, но сейчас безнадежно устарели.

Когда Мэгги и Беверли первый раз зашли в этот магазин и увидели яркий свет… портреты Питера Макса, — полки, заваленные брюками-клеш и каким-то тряпьем в стиле хиппи, они просто потеряли дар речи. Длинноволосые, постоянно жующие жевательную резинку продавцы, одетые в какие-то грязные джинсы, привели их в еще больший ужас. О чем только думал Эдди?

Но теперь Беверли хотела сделать что-нибудь с этим магазином, и вот они в Париже вместе с Бобом Мэннингом, завершают свою поездку.

У Боба аристократическое, запоминающееся лицо, он был невысокого роста, крепкого телосложения, одевался консервативно, ходил с палочкой. Ему был шестьдесят один год и из них шестнадцать лет он провел в больнице. В результате его длительной болезни осталась хромота.

Боб Мэннинг работал у Беверли уже два года и был отчаянно влюблен в нее.

Наливая себе чашечку кофе из серебряного кофейника он произнес:

— Опять снег пошел.

Беверли первый раз за утро посмотрела в окно. Небо над Парижем казалось зловеще-темным, и на его фоне белые хлопья плавно падали вниз. Это напоминало Беверли последний снег, который она видела в Нью-Мексико, — двадцать два года назад. И, вспомнив сон, голос сестры, зовущий ее, Беверли молилась, чтобы Джонас Буканан добился успеха.

Их шикарный лимузин медленно продвигался по обледеневшим узким улицам, старательно избегая больших потоков машин, окружавших со всех сторон Триумфальную арку. Трое американцев сидели на заднем сиденье в просторном салоне, с толстыми шерстяными одеялами на коленях, потягивая горячий шоколад из маленьких фарфоровых чашечек: Беверли изучала бумаги, Мэгги смотрела из окна на красоты Парижа и жалела, что Джо не было рядом с ней, а Боб Мэннинг просматривал пресс-материалы, полученные из тех трех домов моделей, которые они должны были посетить сегодня.

У него было мало надежды на успех.

Когда Беверли взяла Боба Мэннннга на работу два года назад, он мало что мог предложить. Он не имел никаких связей, его образование нельзя было назвать блестящим. Но, к его удивлению, у Беверли было для него место — менеджер магазина мужской одежды.

Обязанностей у него было немного, фактически от него требовалось только его присутствие. Но Бобу понравилось, что ему надо куда-то ходить каждый день, что он отвечал за работу людей и сохранность кассы. Постепенно мисс Хайленд стала все чаще и чаще посещать магазин, неожиданно заходя с улицы и в задумчивости оглядывая весь магазин. Иногда она поднималась наверх, где они сдавали помещения под офис маленьким компаниям — туристическому агентству, декоратору-оформителю, трем страховым агентам, которые пользовались одним телефоном и сидели за одним столом, — но все они хотели располагаться на Беверли-Хиллз. Мисс Хайленд вежливо болтала с продавцами и Бобом, потом рассеянно кивала и уходила. Создавалось такое впечатление, будто она приходила что-то искать — возможно, думал он, причину, по которой она вообще держала этот магазин. Ведь как ни крути, Эдди Фанелли сейчас приносил одни убытки.

И вот этим летом она приехала на своем роллс-ройсе, решительно прошла в магазин и велела Бобу закрыть его и уволить всех работников, выплатив зарплату за шесть месяцев вперед. Она сказала, что собирается поехать в Европу и вернется с новой коллекцией одежды. Магазин будет полностью переделан и вновь открыт через шесть месяцев.

Когда они прилетели в Лондон, Боб был очень возбужден в предчувствии всех тех покупок, которые они должны сделать. Он и Мэгги ходили вечером поужинать куда-нибудь в Сохо или на Кингз-Роуд, оставляя Беверли в гостинице, где она предпочитала проводить время, свободное от посещения показов мод. Они с Мэгги оживленно обсуждали свои идеи, но постепенно, видя, что Беверли совсем не разделяет их оптимизм и энтузиазм, это возбуждение стало проходить. Беверли же становилась все мрачнее, чем больше она узнавала мир моды.

Она сказала, что не было ничего нового ни в Лондоне, ни в Риме, абсолютно ничего нового, что могло бы выделить их магазин из всех других.

И, к сожалению, Боб вынужден был с ней согласиться.

Когда лимузин подъехал ко входу в Дом моделей знаменитого модельера Генри Гапина, Боб посмотрел на свою хозяйку. Господи, как она была красива! Ее лицо было безупречно. Разве можно родиться таким совершенством! И одевалась она так, чтобы оттенить свою красоту и грациозность: белая меховая шляпа выгодно подчеркивала ее точеный подбородок и длинную шею; длинная белая шуба и белые сапоги делали ее выше; под шубой, Боб знал, на Беверли был надет сшитый на заказ костюм с золотой брошью около шеи. Она всегда выглядела совершенно безупречно, немного консервативно, одеваясь в стиле, который был классическим и безвременным, а ее платиновые волосы были тщательно зачесаны назад и убраны. Беверли Хайленд производила впечатление женщины, хорошо контролировавшей и себя, и других.

На Беверли оборачивались, когда она входила в зал, хотя публика, собравшаяся там, была далеко не из простых. Присутствовали жена французского премьер-министра и графиня де Босьют, и леди Маргарет Хатувей, сам вице-президент и директор компании Блумингдейл, владелец дискотеки Манхеттен Сэлли Увил, итальянская кинозвезда, имеющая Оскара, известный законодатель мод. Все они собрались здесь, чтобы посмотреть на последние тенденции в мужской моде из коллекции Гапина.

Шоу, как и боялся Боб Мэннинг, оказалось повторением уже виденного.

За одиннадцать недель они посмотрели английскую моду, итальянскую моду, теперь вот французскую моду, и все они мало отличались друг от друга. Клетчатые пиджаки с галстуком-бабочкой, узкие брюки, фланелевые костюмы немыслимых цветов. Спортивные рубашки необычных расцветок и рисунков носились навыпуск. В моде также воротники-апаш, чтобы видны были предполагаемые украшения. И мужские каблуки стали такими же высокими, как и женские.

Сидя в парчовом кресле и потягивая шампанское, Беверли рассматривала красивых мужчин-манекенщиков на подиуме и все больше мрачнела. За три года успеха с «Королевскими гамбургерами» и недавно созданными предприятиями она привыкла ожидать успеха во всем, за что бралась. Неужели магазин мужской одежды Эдди Фанелли будет исключением? Как может она сделать его отличающимся от всех других мужских магазинов на Беверли-Хиллз?

Она посмотрела на шампанское, сверкающее в ее бокале, и вспомнила, когда она попробовала хорошее шампанское, — в 1961 году, когда Рой Мэдисон получил свою первую постоянную роль в телевизионных сериалах. Он вбежал к ним с бутылкой настоящего французского шампанского и стал разливать всем подряд. Это все заслуга Беверли, скромно утверждал он, расплескав шампанское по всему столу. Потому что она так серьезно поговорила с ним о его внешности и потому что он последовал ее совету и изменил ее, и потому что он сопровождал Энн на рождественскую вечеринку к ее двоюродной сестре, и потому что он познакомился там с тем режиссером, которому понравилась его внешность, после чего Рой начал получать маленькие роли довольно регулярно. Его агент посоветовал ему не менять свой облик и постепенно стал получать для него все большие и большие роли, пока, наконец, он не получил свой собственный сериал. И все это благодаря Беверли — благослови ее, Господь!