Forgiven (СИ)

Кристофер смотрел куда-то мимо нее. Его голос, безжизненный и равнодушный, пугал Анабель.

― Я сказал, чтобы закрыли. Ни к чему это.

Услышав это, она не выдержала, ее голос почти звенел.

― Как ни к чему?! Кристофер, ты с ума сошел? Ты отказался давать показания против них?

Он будто бы и не заметил ее состояния.

― Сказал, что ничего не помню, и вообще, мне кажется, что это не твое дело, Бель.

Она была поражена, обижена его словами.

― В самом деле? Мне кажется, что все, что касается тебя, не может не волновать меня, и ты это знаешь.

Кристофер взглянул на нее. Впервые с момента их встречи он прямо посмотрел ей в глаза. И его взгляд, суровый, холодный, словно чужой, будто бы обжег ее.

― Ты ошибаешься!

Его слова, как хлесткая пощечина, могли бы даже оставить след на ее щеке. Ошеломленно глядя на него, Анабель пыталась понять, что он этим самым хочет сказать. Все ее догадки были ужасны. Она знала, что не вынесет этого сейчас. Просто не сможет.

― Кристофер... Не делай этого с нами, прошу тебя.

Он закрыл глаза. Она видела, как его руки сжались в кулаки, чувствовала его внутреннюю борьбу и молилась, чтобы он не оттолкнул ее. Только не он. Она готова цепляться за него, как утопающий за последнюю надежду на спасение. А он... он просто ее отталкивает. Почему?

― Нет никаких нас. Нет, и никогда не было.

Холод его слов звенел у нее в ушах, еще долго отдаваясь болезненным эхом. Она не верит. Просто отказывается верить, что все так... закончится.

― Кристофер, ты ведь... Это неправда. Не может быть правдой.

Он окинул ее взглядом, мечущим молнии. Злость горячей волной разливалась под его кожей. Почему она не хочет понять, что у них нет и не может быть будущего? Почему она заставляет делать ей еще больнее? Делать им обоим больнее...

― Это был просто секс. Ты спутала его с чем-то большим? Мы развлеклись, неплохо провели время, что еще ты ждешь от меня?

Он снова закрыл глаза, каждое слово заставляло ее вздрагивать как от удара, и он больше не мог выносить ту боль, что появилась в ее распахнутых глазах.

Бель застыла. Как будто с разбегу врезалась в бетонную стену его ледяного отчуждения. Ей так хотелось поверить, что это розыгрыш, чья-то злая шутка, но каменное выражение лица Кристофера заставляло думать обратное.

― Ты лжешь. Я не верю тебе, Кристофер Блэк. Не верю.

Прижав руки к груди, она начала считать до десяти, словно пытаясь убрать нежданную боль. Сердце бешено колотилось, руки задрожали, в горле застрял огромный ком.

― Ты... Это все из-за Кристаны? Я права?

― Это к ней не имеет отношения.

Кристофер видел, как в её глазах проступили слезы. Сжав до боли челюсть, чтобы не сказать лишнего, не утешить, он смотрел, как Бель плавно встала с больничной койки. Медленно отвернулась, делая вид, что смотрит в окно. Все ее движения были слишком спокойными, словно механическими, что с головой выдавало ее шоковое состояние. Наблюдая за её движениями, Блэк замер, ожидая чего угодно в этот момент. Анабель по-прежнему оставалась тихой и спокойной, словно ничего не произошло.

― Я тебе надоела? ― почти шепотом спросила она.

― Анабель...

― Но когда успела, скажи? ― резко повернулась девушка. ― Или тебе это нравилось? Тебе нравилось видеть, ощущать, знать, что я никуда от тебя не денусь? Что я готова выполнить любое твое желание? Нравилось ощущать свою силу надо мной?

Он молчал, а Бель продолжала кричать, глотая слезы, которых уже и не замечала.

― Ответь, Кристофер! Зачем ты это делал? И почему сейчас? Надоела игрушка?

Он не знал, что сказать. Не знал, как поступить сейчас, чтобы уменьшить ее боль. Лучше резать здесь, сейчас, раз и навсегда, чем медленно, кусок за куском отрывать ее от себя, когда она прирастет к нему.

― Бель, я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня. Ты заслуживаешь большего...

― Но я уже страдаю!!! ― выкрикнула она. ― Ты что себе возомнил?! Думаешь, что ты Бог?! Можешь налево и направо причинять людям боль, играться с ними, а после выкидывать, как ненужную вещь?

Кристофер понимал, что никакие слова не утешат ее сейчас, поэтому он готов был молча выслушать любые ее обвинения в свой адрес, тем более она имела на них полное право.

― Бель...

Она оборвала его гневным взглядом покрасневших от слез глаз.

― Знаешь, когда-то я поверила... ― хрипела она. ― Поверила в то, что в твоей душе живет свет, живет добро, но... Я ошибалась. Ты ― чудовище, Кристофер Блэк. Настоящий монстр. И я надеюсь, что больше ни одна девушка не попадется на твои уловки.

Пусть так. Пусть она ненавидит его. Это будет лучше для них обоих. Как бы больно ему не было это осознавать, он готов бы взрастить в ней эту ненависть.

― Ты права. Ты ошиблась во мне, Анабель. Ты придала слишком большое значение своему участию в моей жизни. Больше, чем есть на самом деле.

Она готова была рассмеяться в ответ на его слова. Страшным, глухим, истеричным смехом. Он использовал ее, просто использовал...

― Все, хватит... ― наспех вытерла она слезы. ― Ты не должен был этого видеть. Знаешь, странно, я считала, что ты... Впрочем, ничего не буду говорить. Надеюсь, ты поправишься и выйдешь отсюда. И я очень надеюсь, что больше ни одна девушка не пострадает из-за тебя.

Гордо развернувшись, она дошла до двери, но, взявшись за ее ручку, не спешила выйти за дверь.

― И вот ещё что, Кристана ― мать твоего ребенка, она заслуживает быть счастливой, и ты должен, нет, ты просто обязан дать его ей. Отпусти её от себя, хватит давать ей надежду. Ей нужен любящий ей мужчина, а не тот, кто постоянно напивается и думает о том, как затащить очередную женщину в постель. Подумай об этом. Подумай, наконец, хоть о ком-то, кроме себя.

Захлопнув за собой дверь, Бель прижалась затылком к ней с обратной стороны. Его слова до сих пор звенели в её ушах. Сердце отчаянно ныло, казалось, что его только что прострелили, и ни один лекарь не сможет залечить глубокую рану. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Бадом. Разумеется, он все знал ещё до того, как состоялся разговор.

Глава 24

Сотовый телефон, лежавший на прикроватной тумбочке в сотый раз прозвенел. Накрывшись одеялом с головой, молодая женщина предпочла не слышать этот надоевший звонок. Сейчас ей больше всего хотелось тишины и покоя. Непрошеные слезы не переставая текли по её щекам. «Нет никаких нас. Нет, и никогда не было» - пронеслись жестокие слова в её голове. Свернувшись калачиком, она просила Бога избавить её от этой боли, избавить от воспоминаний об этом человеке. Ей не давали покоя не только его слова, но и незнакомец, которого она уже дважды встречала в клинике. Именно его она увидела на выходе из больницы, когда неожиданно он встал перед ней.