Попробуй меня (СИ)

Я оторвался от листка бумаги и в упор посмотрел на Ширана. Тот расхаживал по темной студии туда-сюда, занимаясь бессмысленным делом, лишь разгоняя пламя свечей в разные стороны.

Заебал. – буркнул я. – Сядь и прижми свой зад, я спрашиваю совета.

Эд потер левой рукой свой затылок и тут же сел, сложив руки на коленях. Твою мать, как первоклассник.

Я бы ее не простил. – сказал он уверенным тоном.

Сейчас мы допишем эту ебаную песню и ты поможешь мне написать это для нее. – я прикусил кончик ручки зубами. – Я прощу ее только тогда, когда она мне запишет мою песню на студии.

Уверен? – переспросил Ширан, пододвигая к себе мини-синтезатор. – Как ты собираешься это сделать?

Я перевел взгляд на нотную тетрадь. Ноты ложились на строчки бурным потоком, все получалось так, как не получалось никогда. Пара строчек, несколько повторов, небольшой куплет – я дописываю свою песню в этой чертовой студии в эту чертову зимнюю ночь.

Скажу ей: «Эй, малышка, собирайся на Мальдивы, отдохнем.» - засмеялся я и снова задумался над песней.

Ширан вновь почесал затылок и принялся настраивать синтезатор, что-то там тренькая себе под нос.

Чувак, давай тише. – оторвался я от нотной тетради и посмотрел на Ширана. – Нихера не получается с твоим бряканьем.

Что-то массивное рухнуло на пол и Эд недовольно промычал себе под нос, поднимая эту херню себе на колени.

Ну что еще! – возмутился я.

Стайлс, придурок, мы сидим в полной темноте, тишине, хер пойми в какой заброшенной студии, ты говоришь мне чем заниматься, сам пишешь какую-то еботу, не показываешь, возникаешь, мелишь какой-то бред по поводу музы и еще че-то там, и просишь не брякать, твою мать!

Заткнись и дай мне ре-бемоль.

Друг недовольно зарычал, но послушно нажал на клавишу и держал ее до тех пор, пока я вновь не заорал на на него с просьбой прекратить безобразие.

Я погружаюсь в написание до глубины души, я восхищаюсь пустотой и вдохновением холодной ночи, я впитываю в себя всю обстановку и понимаю – у меня, мать вашу, получается.

Вдохновение приходит неожиданно. Вокруг меня яркими фантиками бытия кружатся разноцветные птицы, кружатся первые снежинки. Вокруг меня поднимается ветер, бросающий мусор наших слов и идей нам же в лицо. Я дышу запахом нотной тетради, я любуюсь каждой написанной ноткой, я восторгаюсь звуком, его запахом… А ещё я смеюсь. Смеюсь над собой, потому что очень хорошо понимаю, что в эту среду, нелепую, дурацкую, смешную, глупую, влюбленную в себя и слепую ко всему на свете — очень гармонично и уместно вписываюсь я сам. Я пишу свою песню, и это, черт возьми, охуенно.

Отойди, отойди, отойди. – я соскочил со своего места и тут же выпнул полу спящего Эда со стула, усаживаясь за синтезатор.

Помня наизусть, пальцами — как неповторимо, как пронзительно больно отдается в тонких пальцах дрожь этих клавиш, я напеваю себе под нос мотив и тут же записываю, исправляю, стираю, вновь исправляю, вновь записываю, ко мне подсаживается Эд и мы работаем вместе, мы поглощены атмосферой, мы доводим дело до конца и я ощущаю эту притягательную дрожь до самых костей, ту победную дрожь успешного окончания дела.

Наконец-то! – радостно произносит Эд и выхватывает у меня листок со словами.

Быстро пробежавшись взглядом по тексту, Ширан оценивающе кивает головой и принимается отбивать ритм ногой, начиная мурчать себе под нос мое творение.

Я подсаживаюсь к нему и также подпеваю, ощущаю это окрыляющее чувство внутри, отдающееся душевным умиротворением куда-то в область сердца.

А ты знаешь как сделай? – внезапно задался вопросом Эд, откладывая листок в сторону. – Просто предложи ей поехать куда-нибудь. Не указывай куда, так будет проще. В любом городе найдешь студию и заставишь ее записать эту чертову песню, непонятно зачем она тебе сдалась.

Точно. – согласился я и встал со стула, направляясь к окну. – Не знаю, парень, внутри что-то гложет.Она ведь не такая как все, я не хочу ее отпускать. Я заставлю ее записать эту проклятую песню, заставлю ее поверить в то, что она, черт побери, моя.

Я резко обернулся и посмотрел на улыбающегося друга.

И пусть завтра я наделаю кучу ошибок, безбожно нагрешу, пусть сердце вздрогнет от ужаса и восторга, пусть любовь жадно зарычит в хищном прыжке, пусть печаль взбунтуется ураганным ветром в лицо… Но над головой моей будет то небо, от которого я не хочу бежать.

На следующий день.

Добрый день, миссис Дейвидсон. – улыбнулся я, целуя мягкую ладонь женщины.- Рикка дома?

Гарри! – восторженно встречает меня она и тут же пропускает меня вовнутрь дома. В нос отдает запах МОЕЙ Дейвидсон и я невольно осознаю, как ноет у меня в животе.

Она у себя, проходи-проходи скорее. – затрепетала она, стягивая с меня шапку и куртку. Я неловко покраснел, обольщенный вниманием со стороны и, извинившись, направился по лестнице в комнату Дейвидсон.

Осторожно приоткрыв дверь, я вошел во внутрь и улыбнулся в пустоту. Она сидела на полу и что-то внимательно рассматривала у себя в руках.

Мам, я же просила не заходить! – воскликнула она, резко оборачиваясь. Недовольное лицо тут же сменяет безоблачная улыбка и я замечаю легкий румянец на милых щечках с очаровательными ямочками.

Незваный гость? – с улыбкой спрашивает она и принимается прятать эту штуку в своих руках куда-то в карман.

Любопытство сильнее позволенного. Мне становится нестерпимо интересно, что за маленькая чертовщина переливается у нее в руке, поэтому быстрым движением скидываю с себя рубашку и остаюсь в одной майке, очень своевольно усаживаясь на пол рядом с ней.

Зато какой долгожданный. – подмигиваю я и хватаю ее руку в свою. Рикка испуганно распахнула глаза и что есть силы сжала кулак, не позволяя мне достать эту вещь.

Покажи. – настойчиво прошу я, сжимая маленький кулачок в своей ладони. – Живо.

Дейвидсон быстро замотала головой и закусила губу. Да что такое.

Я резко впиваюсь в нее губами, стараясь перехватить внимание девушки на кое-что поинтересней, но у меня ничего не выходит.

Дейвидсон.

Стайлс. – мгновенно отвечает она и щурится. Ее лицо искажается в мучительной гримассе и я нихера не понимаю, что происходит.

Мгновенно переведя взгляд на ее ладонь, мои глаза автоматически расширились, когда я заметил ярко-красную кровь, крупными каплями стекающую на белоснежный пушистый ковер.

Внутри все стянулось в узел, на мгновение я забыл, что такое речь.

Я считаю до трех. – грубо сообщил я и стиснул ее ладонь в своих пальцах.- Хотя нет, я внезапно разучился считать. Рикка, какого хе…

Не дав мне договорить, Дейвидсон спокойно раскрыла свою руку и я чуть было не захлебнулся воздухом, увидев воткнутое в кожу острое лезвие, которое безучастно позволяло яркой крови скатываться по коже.

Сука. – прошипел я и мгновенно выхватил его, не спуская взгляда с девушки. - Какого черта, мать твою, ты творишь?!

На зеленые глаза мгновенно навернулись слезы и я ничего не услышал в ответ, кроме пронизывающего до костей всхлипа.

Я растерялся. Реально растерялся. Сжав в кулаке чертово лезвие, я притянул к себе девушку и еле ощутимо прикоснулся губами к соленой щеке, стараясь убрать слезы одним лишь прикосновением.

Кто тебя обидел, девочка? – прошептал я, словно находясь в трансе. – Что происходит с тобой? Что ты собралась делать? Скажи мне. Скажи.

Мне тяжело без тебя, Гарри. – всхлипнула она, обхватывая маленькими ладонями мою шею. – Мне нужны твои прикосновения, твои замечания, твое дыхание, твой запах, твой голос. Хочу тебя рядом, понимаешь? Рядом не те, кто нужен.

Я прикрыл глаза, мучительно переваривая в голове ее слова. Увозить ее нахер с этого Лондона. Увозить подальше, побыстрее и на подольше.