Вновь вернуть любовь (ЛП)

Его лицо было перекошено от боли, глаза казались стеклянным сферами.

— Тебе нужно уехать. Я настолько сломлен. Ты заслуживаешь лучшего, чем я. Тебе не нужно видеть это, — лепетал он, делая ещё один глоток виски. Когда я не сдвинулась с места, его голос сорвался в громкое рычание, заставив меня подпрыгнуть: — Уйди, чёрт тебя возьми! Я не хочу, чтобы ты была здесь.

Присев на корточки перед дверью в душевую, я попыталась звучать успокаивающе.

— Ты не имеешь это в виду. Я знаю это. — Его слова жалили меня, хоть я и понимала, что он говорил не серьёзно. — Зейн? Зейн, посмотри на меня, пожалуйста! — умоляла я со слезами на глазах. Сердце крошилось от его вида передо мной в таком состоянии, и я хотела забрать его боль.

— Я собирался покончить с собой, — признался он. — Заставить боль уйти. Заставить видения в моей голове прекратиться. Я был так близко, — он замолчал на мгновение, а потом продолжил: — Знаешь, что остановило меня? — прошептал он. Я едва могла расслышать его из-за льющейся воды. — Ты. Ты остановила меня, Чесни. Мысль о тебе, о том, как ты проснёшься от звука выстрела и найдёшь меня в моей постели с мозгами на тех же подушках, на которых мы занимались любовью. Мысль о том, что тебе придётся жить с этим и сказать детям о том, что я убил себя. Вот, что остановило меня, Чесни, — сказал он, едва удерживая голову, пока делал глоток из бутылки.

Лёгкие горели, пока я вдыхала горячий пар и пыталась осмыслить шок от его признания.

Он собирался убить себя. Боже, он собирался наложить на себя руки.

Плечи Зейна сотряслись от очередного рыдания.

— Я не хочу умирать. Просто хочу, чтобы всё прекратилось. Я не знаю, что со мной не так. Не знаю, как с этим бороться. — Он уронил голову на руки и зарыдал. Я никогда не прежде не видела его таким. Это, должно быть, его переломный момент. Надеюсь, что после него он пойдёт на поправку.

Медленно, я приблизилась к нему, горячая вода обжигала мне кожу, когда я ступила в душевую.

Он прижался спиной к стене, сидел лицом ко мне и к двери. Наклоняясь перед ним, я попыталась уверить его.

— Зейн, я рядом. Я прямо здесь. И я никуда не уйду, неважно сколько раз ты скажешь мне проваливать. Я собираюсь сделать всё, что понадобится, чтобы помочь тебе. Пожалуйста, позволь мне помочь. Я люблю тебя. Не сдамся и не брошу нас.

Под его взглядом я медленно опустилась на колени.

— Ты не слабый, и с тобой нет ничего неправильного. Есть причина, по которой ты чувствуешь себя так, как чувствуешь. Ты борешься с ПТСР, и мы можем пройти через это. Вместе.

Кладя руку на его сердце, я позволила своей ладони скользнуть по его груди.

— Твоё сердце до сих пор бьётся. Это потому что у жизни есть цель. Ты жив не просто так, Зейн. Пожалуйста, пожалуйста, не сдавайся и не бросай нас. Борись со мной до конца. Ещё не поздно. Мы сможем сделать это.

Он взял мою ладонь в свою, и упал мне в руки. Его реакция выбила почву у меня из-под ног, но я знала, что он не причинит мне вреда. Он хотел почувствовать, как я утешаю его так же сильно, как я хотела его утешить. Ему нужно поверить в нечто большее, чем он сам, и моей задачей было показать ему, что этим нечто была любовь, которую мы разделяли.

От его веса я упала назад на пятки, но обняла руками его крепкие плечи, пока он рыдал у меня на коленях. Я оставалась в таком положении, безмолвно плача вместе с ним. Я молилась, чтобы он обрёл какую-нибудь надежду на то, что делать дальше.

— Это был Джоунз, — наконец-то сказал Зейн.

Может, это оно. Может, он готов поговорить.

Вода превратилась в холодную, и чувствуя достаточную безопасность, я медленно потянулась и выключила её. Гусиная кожа покрыла мои руки и ноги, и я содрогнулась. Сидя там, в тишине, я терпеливо ждала, пока Зейн откроется мне.

— Мы были на задании. Я спросил… Он отправился вперёд… Я попросил его пойти вперёд, — сказал Зейн со злостью на самого себя. — Нам нужно было расчистить деревню, и что-то было не так. Следующим, что я увидел, как грузовик Джоунза подбросило в воздух. Там было так много дыма от огня. Я звал его. Я как невменяемый пытался его спасти. Везде была кровь. Я до сих пор чувствую запах дыма, горючего, крови и жжёной плоти, словно это всё происходит сейчас.

Он сделал резкий вдох между рыданиями и попытался взять себя в руки для того, чтобы продолжить.

— Захлёбывающиеся звуки, которые он издавал, пока пытался дышать, преследуют меня каждый день. Я обещал ему, что он будет жить, чтобы увидеть жену и своих красивых дочурок снова, но не смог сдержать это обещание. Я должен был умереть там, а не он. Он был хорошим человеком. Он заслуживал жизни. Мой лучший друг, мой брат умер, а я не смог спасти его, — плакал Зейн. — Мы должны были вернуться домой вместе, — закончил он, выплевывая последние куски истории сквозь стиснутые зубы и рыдания.

Я не была уверена, закончил ли он, так что сидела там… Молча.

Мне понадобилось мгновение, чтобы полностью сложить воедино куски того, что случилось.

О, мой Бог, какого хрена с ним там произошло?

Мой мужчина не только был окружён смертью и насилием каждый день, но ему также пришлось смотреть, как перед ним умер его лучший друг.

Глядя на плечо Зейна, я заметила шрам и слегка провела по нему пальцем. Зейн дёрнулся.

— Меня подстрелили, — медленно проревел он.

Я резко втянула воздух, голова пошла кругом.

Его подстрелили? Подстрелили?! Он никогда не говорил мне о том, что его подстрелили. Почему он не сказал мне?

— Тебя подстрелили? — произнесла я как можно тише, чтобы не расстраивать его ещё больше. Я провела пальцами по волосам и осторожно подбирала свои следующие слова. Мне хотелось кричать, но я знала, что с ним в таком состоянии мне нужно сохранять спокойствие. — Послушай меня, Зейн. Ты не заслужил смерти в тот день. Ты не имеешь ничего общего со смертью своего друга. Ты никогда бы не подверг смерти его или кого-то ещё, — твёрдо заявила я.

Зейн поднялся с моих колен и снова прижался спиной к стенке душа. Он медленно моргнул и сфокусировался на моём лице. По крайней мере, он меня слушал.

— Смерть Джоунза не была твоей виной. Ты на самом деле заслуживаешь быть здесь. Ради меня, ради детей и наших семей. Ты не отвечаешь за его смерть. И должен понять это. Пожалуйста, пойми, — молила я, до сих пор сидя на холодном мокром полу.

Он принялся неистово качать головой и ударился ею о стену, от чего я подпрыгнула на ноги и двинулась в сторону двери.

— Ты не знаешь! Не понимаешь!! Никто не понимает! — Зейн кричал на меня. Его голос превратился в шёпот, когда он добавил: — Ты никогда не поймёшь.

Я не была готова уйти просто так, так что стояла на своём и сделала глубокий вдох.

— Ты прав, Зейн. Я никогда не пойму того, через что ты прошёл в каждой из своих командировок, но что я понимаю, так это то, что ты всего лишь человек, и Джоунз хотел бы, чтобы ты двигался дальше. Он хотел бы, чтобы ты прекратил винить себя. Он любил тебя, и знал, что ты любишь его. Он умер, делая то, что любил, боролся за нашу страну, чтобы мы с тобой могли прожить наши жизни. Он умер за нас, за всех нас. — Я втянула воздух в лёгкие и медленно его выпустила. — Теперь нам нужно почтить его и убедиться, что никто не забудет о том, каким он был героем.

Зейн посмотрел на меня вверх. Его веки отяжелели, брови нахмурились, а губы сжались.

— Почему ты до сих пор здесь? — спросил он, пытаясь встать.

— Я до сих пор здесь потому, что люблю тебя, и ты достоин того, чтобы за тебя бороться. — Я медленно приблизилась к нему и помогла сохранить равновесие, чтобы он мог стоять.

Зейн закинул руку мне на плечо и содрогнулся. Его кожа была невероятно холодной и бледной, а губы приобрели фиолетовый оттенок. Мы сидели, мокрые и замёрзшие, так долго, что могли заледенеть.

Мы вернулись в спальню. Как только добрались до его кровати, я сняла с него холодную мокрую одежду, и укутала его тёплыми одеялами. Когда уселась на краю кровати, он посмотрел на меня вверх, моргнув несколько раз, и его дыхание стало выравниваться, когда он начал проваливаться в сон.