Вероломство

— Я ненавижу ее.

— Да, но она не всегда была такой, Май. Она чувствует себя незащищенной и напуганной, и потому ведет себя эгоистично и преступно. Я не оправдываю ее. У каждого свой страх. Но то, как мы поступаем, ощущая страх, многое говорит о нас. Ты понимаешь, что я имею в виду, Май?

— Сейчас я попробую сесть, ладно?

Он улыбнулся, хотя слышал, что идет еще одна большая волна.

— Ладно.

«Стивен Блэкберн был моим братом».

Или Жан-Поль сошел с ума, подумала Ребекка, или в этой истории еще очень много тайн. Правда, в данный момент это не самое важное. Пригибаясь, она забралась на сиденье и осторожно осмотрелась поверх приборной доски автомобиля.

Ничего, кроме ветра, дождя, серого неба и серого моря. Ни одной души вокруг. Жерар уже скрылся за скалами.

Куда он направился?

Ребекка, не приподнимаясь, приотворила дверцу и выскользнула из кабины, оставив дверцу открытой, хотя при такой погоде никто не услышал бы, даже если она захлопнула бы ее. И кому слышать? Место пустынное. Мертвое место. Она передернулась от такого эпитета. Дед, Май, — они должны быть где-то поблизости. Учитывая то, что сообщил ей Жан-Поль, она не сомневалась, что Томас отправился в Марблхед.

Абигейл Рид намеревается сделать из него козла отпущения. В который раз.

Использовав «мерседес» в качестве прикрытия, Ребекка выбежала на дорожку. Плитки от дождя были очень скользкие. Ребекка бежала быстро, покусывая нижнюю губу, но никто за ней не гнался, не стрелял. Могу ли я доверять Жерару? А вдруг, он...А я развесила уши?

Она прогнала прочь сомнения и перешла на быстрый шаг. Дорожка разветвлялась: к главному входу в дом и за угол, к боковому крыльцу. Ребекка выбрала второе направление. По пути она привела себя в порядок. Если кто-нибудь встретится ей, так тому и быть. От нее требуется немного: не бояться и не подавать виду, что она все знает. Хотя и то, и другое очень непросто.

Надо позвонить в полицию, а потом пойти к морю, вслед за Жераром.

Ребекка вошла в дом через боковую дверь. Было не заперто. В доме было тихо, тепло и так же красиво, как давным-давно, когда Ребекка бывала здесь в детстве. Тут ее всегда одергивали. Абигейл поправляла ее опять и опять, но Ребекка упорно стояла на своем. «Это неприлично», — говорила Абигейл Рид. А Ребекка думала: а лгать разве прилично?

В кухне на полу были мокрые следы. Страх комком застрял в горле у Ребекки, когда она шла по следам в гостиную и далее к главному входу. Ребра, зашибленные Жаном-Полем, болели нестерпимо.

По лестнице спускалась Абигейл Рид. На ходу она застегивала рукава рубашки.

— А, Ребекка, привет. — Она говорила бодро и весело, даже улыбалась. — Что ты здесь делаешь?

— Где Май?

— На берегу с твоим дедом. Я как раз собралась за ними. Погода испортилась. Это просто безумие — гулять с ребенком на таком дожде. Он хотел показать ей, какое великолепное зрелище — прилив во время шторма. — Абигейл спустилась и наконец-то застегнула манжеты. — Надеюсь, с ними ничего не случилось.

Ребекке с трудом удалось сдержаться.

— Да, для вас было бы лучше, чтобы с ними ничего не случилось.

— Я не понимаю, что за тон, Ребекка?

— Другого вы не заслужили.

Абигейл приняла оскорбленный вид, но Ребекка, не обращая на нее внимания, вернулась в кухню.

— Куда ты? — крикнула Абигейл, отправившись следом.

— Звонить в полицию.

— Зачем? Ребекка, ты чем-то расстроена. Скажи, чем? Что, черт побери, стряслось?

Ребекка с трудом избежала искушения развернуться и влепить ей пощечину. Еще не время терять контроль над собой. Она искала взглядом телефон.

С улицы донесся выстрел.

Абигейл вздрогнула. Краска отлила у нее от лица.

— Господи...

— Будет вам, — сказала Ребекка и выбежала из дома.

ГЛАВА 38

Первая пуля попала Жану-Полю в больную ногу. Она не угодила куда-нибудь выше только потому, что он успел метнуться за скалу. Неудачное падение в большую лужу, что образовалась за скалой, повредило ему едва ли не сильней, чем ранение в бедро. Дело даже не в боли, в первый момент он не почувствовал ее, — главное, что он не мог двигаться. Он лежал в ледяной воде, видя, как наступает прилив.

— На этот раз я победил, — сказал Нгуен Ким.

Это было правдой.

Жан-Поль попробовал приподняться над водой, уцепившись за что-нибудь, но порезал руку о ракушки и набрал полную пригоршню улиток и противных на ощупь морских водорослей.

Его захлестнула волна. Холодная вода попала в нос и рот, увлекла за собой и протянула по камням. Он не сопротивлялся. Когда волна откатилась, он остался лежать в глубокой луже. Еще немного, и Жан-Поль захлебнулся бы и утонул, но Нгуену Киму это показалось недостаточным.

Он стоял на скале в шести футах над Жераром.

Он ждал. Раньше Жану-Полю не составило бы труда одолеть Кима, но не теперь, когда тело и душа обессилели. Он надеялся, что с его смертью Абигейл хотя бы оставит в покое остальных.

Но она зашла слишком далеко. Отступать было поздно. Жан-Поль увидел двух прижавшихся друг к другу человек, которых трепал прилив. Томас и Май...

Вьетнамец приготовился ко второму выстрелу, чтобы убить Жана-Поля, как выброшенного на берег дельфина. У француза пылала нога. Все остальное онемело.

Вдруг — без видимой причины — Кима швырнуло вверх. Он завопил и задрыгал ногами, пистолет отлетел в сторону. Прокатившись по скале, он соскользнул и упал на каменистый уступ в нескольких метрах от Жерара, а затем по инерции съехал в воду, волна подхватила его и ударила о валуны.

Превозмогая боль в боку, Ребекка слезла с большого камня и подошла к луже, где лежал Жан-Поль и готовился принять новый натиск стихии. Казалось, он мертв. Но вот он слабо улыбнулся Ребекке, и та вскричала от радости. Она подхватила его под мышки и, когда подоспела волна, воспользовалась попутным движением воды и вытащила Жерара из лужи. Затем она потащила его, хоть это было невероятно тяжело. Ребра пронзала острая боль, но надо было торопиться, чтобы новая волна не застала их в затопленной низине. Ребекка обладала достаточной силой, а тело француза было высохшим и легким, но ведь его необходимо затащить на камень, где они оказались бы вне досягаемости прилива.

Ребекка заметила кровавую рану на бедре и поняла, почему Жан-Поль не помогал ей в ее усилиях.

Дождь застилал глаза. Вот-вот должна появиться Абигейл. Тогда она точно их прикончит.

В последнем отчаянном рывке Ребекка подняла Жерара на плоский уступ, куда сначала упал Нгуен Ким. Затащить его выше она не могла. Ей было трудно дышать — от плотного дождя, зашибленных ребер, перенапряжения. Она стояла на четвереньках и ловила ртом воздух, гоня прочь нестерпимую боль.

— Дедушка, Май, — сказала она, — где они?

Жан-Поль попытался приподняться на руках.

— Вон на тех скалах, — показал он, морщась от боли. — Их сносит прилив.

— А вьетнамец...

— Он убийца. Его спасай в последнюю очередь.

— А как же вы?

— Ступай!

Ей не надо было повторять. Она слезла с камня. Жан-Поль ненавидел себя за то, что он не способен помочь ей. Придется валяться здесь бесполезным окровавленным мешком.

Он грязно выругался по-французски.

Затем, на руках и одном колене, он медленно пополз туда, где лежали связанные старик и девочка... К своему отцу, спаси и сохрани его Господь.

Волны становились все выше и мощнее. Май боялась, что одна из них обрушится страшным ударом на Томаса и на нее. Хотя она так и не знала, кто этот пожилой человек. Он поминутно терял сознание и почти не мог говорить. Им обоим удалось сесть. Они даже умудрились отодвинуться в более защищенное место у скользкого, черного камня. На нем не было острых ракушек, но вода сюда все равно подступала.

Май надоело бороться с волнами. И хотя старик пытался защитить ее своим телом, их натиску было невозможно сопротивляться. Май даже не замечала боли от порезов и ушибов, не чувствовала холода.