Пожар любви

Фредди ответила на его улыбку, подошла и по привычке протянула руку. Но Дамьен не стал обмениваться рукопожатиями, а взял ее за руку и повел ее к двери магазина.

— Как раз вовремя. Не знаю ни одной женщины, которая приходила бы точно в назначенный час.

— Если так, то вы общались не с теми людьми, — холодно ответила Фредерика, освобождая руку. — Все женщины, которых знаю я, так же точны и пунктуальны, как и мужчины.

Дамьен смерил ее взглядом, сделал шаг в сторону и пропустил в дверь.

— Фредди, кем вы работаете?

— Я адвокат, — лаконично ответила она. Увидев, что у него отвисла челюсть, она слегка улыбнулась.

— Похоже, вы правы, — придя в себя, сказал он. — Я действительно общался не с теми женщинами.

Фредерика невольно засмеялась.

— Ну, с чего начнем? — спросила она.

— Давайте поднимемся на последний этаж и обойдем магазин сверху вниз, — предложил Дамьен и повел ее в секцию трикотажных тренировочных костюмов.

Поход за покупками оказался совсем не таким, к которому готовилась Фредди. Похоже, Берже решил потратить куда больше денег, чем казалось ей необходимым. Он настоял на том, чтобы все элементы формы были желто-голубыми: футболки, трусы, гетры, щитки, наколенники и даже бутсы: Вопрос, кто должен платить за снаряжение для Эме, вызвал у них ожесточенный спор.

— Почему Эме должен платить за то, что остальным достается даром? Это несправедливо, — заявил Дамьен.

— Другие дети просто не могут позволить себе платить.

— Это тут ни при чем. Вы и так делаете достаточно, тратя на них свое свободное время.

— Я смотрю на это по-другому.

Дамьен улыбнулся и коснулся ее носа кончиком указательного пальца.

— Никакой суд не примет такой аргумент, а я тем более. Сдавайтесь, тренер.

Фредерика вздохнула и признала свое поражение.

— А вы сами случайно не адвокат?

— Не угадали.

— Кстати, не скажете, чем вы занимаетесь в «Бержера телевизьон»?

Дамьен на мгновение запнулся, но потом пришел в себя и с улыбкой ответил:

— Кое-кто считает, что практически ничем. В данный момент я руковожу программой повышения квалификации. Многие служащие высокого ранга не имеют понятия о том, что известно простому продавцу. Они видят процесс только через призму отчетов и документов и ничего не смыслят в практике. Моя задача состоит в том, чтобы изменить это.

— Значит, профессиональный праздник продавцов — это ваше детище?

— Каюсь, виноват.

— И что, получается?

— Поживем — увидим. Мы посылаем администраторов в магазины, разбросанные по всей стране. Пока что отчеты разноречивые, но я думаю, что это позволит компании получить ценный опыт и решить, какие действия по дальнейшему завоеванию рынка следует предпринять в ближайшее время.

— По-моему, блестящая мысль, — ответила Фредерика и с удивлением заметила, что глаза Дамьена потемнели, став почти черными.

— Серьезно? — Он подошел к ней, поднял руку и осторожно провел кончиком пальца по ее высокой скуле. — Я польщен. Спасибо.

У нее перехватило дыхание. До этого момента Фредерика уверяла себя, что ухаживания Дамьена лишь плод ее воображения, но сейчас никаких сомнений не оставалось. Она ощутила радостное возбуждение, но через секунду вспомнила об Эме и интуитивно отстранилась.

— Мы… нам еще нужно кое-что купить — пробормотала она.

Дамьен улыбнулся от уха до уха, как уверенный в себе хищник. От этой улыбки по коже Фредерики побежали мурашки, а сердце безудержно заколотилось. Она испуганно устремилась к прилавку с футбольными мячами, борясь с желанием броситься наутек.

Дамьен посмотрел вслед удаляющейся Фредерики и с удовлетворением отметил, что она покачивает бедрами куда обольстительнее, чем прежде. Да, она смущена, но сомневаться не приходится: его усилия принесли плоды. Все прошло даже лучше, чем он надеялся.

Вслед за Фредерикой он подошел к секции, но вопреки ее ожиданиям не клюнул на облюбованную ею сетку с мячами, продававшимися по специальной цене. Он прекрасно знал, что этим мячам по меньшей мере два года, что это остаток нераспроданной партии, который производитель уступил магазину бесплатно или почти бесплатно в обмен на новый крупный заказ. Такие мячи годятся для игры с родными или соседями, но что от них останется через час тренировки шестнадцати малышей? Нет уж, дешевые вещи нам не по карману… Но Фредерика стала спорить.

— Они еще совсем маленькие и не почувствуют никакой разницы.

— Но они должны ее чувствовать.

— Согласна. Раз так, купим дешевые мячи для тренировки и пару дорогих для игры.

Но Дамьен покачал головой.

— Подумайте сами. Если на тренировке они привыкнут к легким и мягким мячам, то во время игры просто не сумеют справиться с более тяжелыми и твердыми. Тогда провал обеспечен.

Она вздохнула и сдалась.

— Уф… Когда я бралась за это дело, все казалось куда проще.

Дамьен хмыкнул.

— Обычная история. Будь по-другому, половина дел вообще осталась бы невыполненной.

Ее золотистые глаза заискрились.

— Это верно.

Они купили полдюжины дорогих мячей, два свистка на цепочках, сетки для ворот, вратарскую форму и несколько фляжек. Против фляжек Фредерика категорически возражала, доказывая, что дети будут обливать друг друга водой.

— Конечно, — с улыбкой согласился Дамьен. — Но им будет весело, а это самое главное, верно?

Как ни круги, а выходило, что он опять прав. В глазах Фредерики сияла такая благодарность, что у Дамьена сжалось сердце. Он ощущал удовольствие, гордость и в то же время непонятное и непривычное чувство вины. Отогнав от себя эту мысль, он зарылся в кучу налобных лент и поролоновых держателей для шнурков.

Когда с покупками было покончено и им назвали общую сумму, Фредерика ахнула.

— Я же говорила, что этого слишком много! Нам не нужны тренировочные костюмы, налобные ленты и…

Дамьен взял Фредерику за руки, сверху вниз посмотрел в ее серьезное лицо и почувствовал, что она застыла как манекен. Эта искренняя, неравнодушная женщина действовала на него как глоток свежего воздуха. До сих пор Дамьен знал только одну такую представительницу прекрасного пола — свою сестру. Но Амели не стала бы мешать ему тратить деньги. Правда, Амели знает, что он может купить весь этот магазин, не нанеся ни малейшего ущерба своему банковскому счету.

Внезапно он вновь ощутил чувство вины. И тут же забыл о нем, увидев кончик языка, нервно облизывавший пухлую нижнюю губу Фредерики. Им овладело яростное желание, простительное только подростку. На мгновение — лишь на одно мгновение — ему захотелось наклонить голову и поймать губами этот розовый язычок. Должно быть, она почувствовала это, увидела в его взгляде, ощутила летавшие между ними искры, прочитала его мысли, потому что внезапно сделала шаг назад, убрала язык и сжала губы. И только тут до Дамьена дошло, что он едва не поцеловал женщину на глазах у всех. Он опомнился, обнял Фредерику за плечи и увел подальше от секции.

— Мы пришли сюда за спортивным инвентарем. Именно его я и покупаю.

— Но вы слишком много тратите, — возразила она. — У вас будут трудности с начальством.

— Это моя забота, — промолвил он, вновь ощутив укол вины. — А вас должно волновать только одно. Вы хотите, чтобы эти малыши могли состязаться с другими?

— Конечно, хочу. Сами знаете.

— Тогда молчите и не мешайте мне делать то, ради чего я сюда пришел.

Фредерика закусила губу и посмотрела на него.

— Просто я не хочу навлечь на вас неприятности.

Чувство вины нахлынуло на него снова, причем с такой силой, что он едва устоял на ногах. Оказывается, лгать человеку в глаза очень трудно… Он вздохнул и неохотно открыл ей часть правды.

— Компания тут ни при чем, ясно? Я плачу за это сам. — Когда Фредерика открыла рот, он поднял руку ладонью наружу. — Не ругайте меня. Я могу себе это позволить. Без труда. Тем более что мне этого хочется. Я люблю детей.

Как ни странно, он говорил правду. Дамьен уже видел, как они бегают по полю в форме с иголочки, ничем не уступая детям из других команд. И очень обрадовался, когда Фредерика протянула руку и прикоснулась к его щеке.