Гнев и радость

— Ладно, не бери в голову, — сказала Офелия. — Я тут много слышала историй о трупах людей, погибших в Новом Орлеане при загадочных обстоятельствах. Всего час езды от пригородов — и очень удобное болото, чтобы скрывать улики. Но нам-то что? Мы здесь на несколько недель, а потом уедем. Это не наши трудности.

— Надеюсь, что ты права, — произнесла Джулия.

— Клянусь твоей жизнью, что я права, — взмахнула рукой Офелия. Минуту спустя она исчезла, звеня ключами от грузовика.

Джулия вышла из вагончика чуть позже. Уже смеркалось. Ей очень нравилось это время на съемочной площадке, когда шум и суета прекращаются и большинство коллег отправляется в ближайшие мотели, бары или рестораны.

В такое время можно все обдумать получше, разобраться со своими идеями, мысленно расставлять и перемещать актеров. Даже когда ей казалось, что сцена уже готова, она все еще продолжала думать над тем, что можно изменить, как оттенить то или иное чувство или поступок. По существу, она никогда не переставала думать обо всем этом, пока не заканчивался последний миллиметр пленки. Всегда важно точно знать, чего хочешь, какие тебе нужны образы, чтобы контролировать ситуацию. Контроль очень важен. А ее работу можно сравнить с работой дирижера в оркестре. Надо, чтобы все умели хорошо делать одно дело.

Она также следила за тем, чтобы работа доставляла людям удовольствие. Иные режиссеры считали, что необходимы острые конфликты, столкновения темпераментов, накал страстей, чтобы заставить актеров великолепно играть. Она так никогда не думала. Актеры, считала она, как и остальные профессионалы, лучше всего работают в обстановке непринужденности и взаимопонимания. Артистические амбиции не волновали ее. Она работала в зрелищной индустрии, делая все, что в ее силах.

Но больше всего ей хотелось самой получать удовлетворение от своей работы. Фильм, от начала съемок до выхода на экран, занимал много месяцев ее жизни, и если она не получала удовлетворения от этого периода своей жизни, значит, сделала что-то не то.

Джулия спустилась к воде. Свет ртутных ламп отражался в ней, как солнечный свет в темном зернале стали. Догорал закат, и тень огромного кипариса, рядом с которым она стояла, достигала другого берега. В том месте, где магистраль пересекала реку, был мост, который обеспечивал доступ к клубу, находившемуся рядом с их площадкой. Параллельно магистрали шел канал, вырытый много лет назад для сплава леса, а теперь ставший частью системы водного сообщения. Впереди, за мостом, он соединялся со Слепой рекой. Две водные артерии образовывали как бы две стороны треугольника вокруг площадки, а с третьей было болото. Это защищало от непрошеных гостей и мелких воришек, а в районе автостоянки у моста через канал располагалась одинокая сторожка.

Рядом находился причал с двумя катерами и новой серебристой скоростной лодкой, оставленной утром. Быстрая и технически оснащенная, она нравилась Джулии куда больше ялика с навесным мотором, всего лишь модернизированного варианта пироги, также доставленного сегодня. Две лодки вместе с катером будут использованы в завтрашней съемке. Каскадер, замещающий Стюарта, должен быть в ялике, актеры, играющие убийц, нанятых злой женой, — в скоростной лодке, а операторы — на катере.

Завтра с утра будут пробные съемки с Вэнсом. Он сам хотел делать трюки, но она не могла этого разрешить, даже если бы разрешила компания. Не было времени ждать, пока заживут синяки и ссадины, если они у него будут, или, не дай Бог, еще придется отправлять его в больницу из-за более серьезного случая.

— Готовитесь все переменить, Джулия?

Она обернулась к подошедшему сзади Стэну Макнейлли, координатору трюковых съемок и руководителю группы каскадеров. У него была небольшая хромота, оставшаяся от времени, когда он сам был каскадером во время съемок какого-то вестерна еще в пятидесятых годах. Несчастный случай разрушил одну его карьеру и помог начать другую. Он был знатоком, болеющим за дело, и очень добросовестным работником.

Она улыбнулась и покачала головой:

— Всего лишь планирую работу на завтра. Кажется, вы сегодня занимались с новичком?

Стэн кивнул:

— Его зовут Пол Лислет. Кажется, с ним будет все в порядке: он всю жизнь с лодками.

— Да, но он никогда не выполнял трюков. Не следовало бы подключить профессионала? Особенно нелегко с первым номером.

— Этот парень принадлежит к гильдии киноактеров, а билет ГК делает его профессионалом. Да и со сценой погони Лислет разобрался. К тому же у меня есть человек, хорошо знающий реку и канал и способный провести лодки через все опасные места.

Они обсудили кое-какие детали завтрашней съемки, маршруты лодок, особенности ландшафта, воды, неба в духе пожеланий Джулии и сценариста и кинооператора, рыжего долговязого Энди Рассела. Наконец, они замолчали.

Стэн закурил сигарету от зажигалки и, держа ее так, чтобы дым не попадал на Джулию, заговорил о другом:

— Офелия сказала, что вы не уговорили вчерашнего каджуна работать с нами?

— Пока нет. Впрочем, он, по-видимому, сам придет завтра сюда. Тогда посмотрим.

— Это так важно. Вы сами достаточно читали и общались с людьми и знаете дело. А если мы чего не знаем, можем сделать суррогат.

— Я так не делаю.

— Я знаю. Но так делают все. В кино важно общее впечатление, иллюзия. Его, а не детали запоминают зрители.

— Это как с шелковыми цветами в «Стальных магнолиях». Всегда есть люди, которые все заметят.

— Их не так много.

Она покачала головой:

— Для меня это важно. Я не могу не сделать, чтобы все было по-настоящему.

— Вы говорите, как ваш старик.

— У него были и хорошие качества.

— Ну да.

Стэн затянулся табачным дымом. Горечь в его голосе напомнила об их отношениях с Буллардом, ее отцом, который в свое время был режиссером картины, на съемках которой произошел несчастный случай со Стэном. Джулия точно не знала, что тогда произошло, но Стэн считал виноватым Булларда.

Джулия знала Стэна с детства: до инцидента он был частым гостем в родительском доме. После развода Стэн, бывало, навещал их с матерью, проезжая через Луизиану. Джулия помнила, как он гулял с ними, покупал ей летом мороженое, катал в «шевроле». Потом его приезды стали все более редкими и вскоре совсем прекратились. Снова они встретились, когда сама Джулия приехала в Лос-Анджелес. Стэн участвовал в интересных картинах, но в последние годы он работал не так много. Джулия позвонила ему, когда ей понадобился координатор трюковых съемок.

Они помолчали некоторое время. Наступила ночь. Темнота сгущалась.

Наконец, Стэн выбросил окурок и придавил его ногой.

— Ну, — сказал он немного ворчливо, — не надо мучиться. Это просто кино. Их было тысячи, и великих картин, и вшивых, а чаще всего — никаких. Делаешь все, что можешь, чтобы потом забыть об этом. И все.

Джулия повернула голову и улыбнулась ему:

— Не хотелось бы нарушать вашу роль, Стэн, но пугать у вас не получается.

— Совет остается в силе. Спокойной ночи. — Он прикоснулся пальцами к полям воображаемой шляпы и, прихрамывая, удалился.

Наверное, он дал ей хороший совет. Она искренне хотела бы ему последовать.

Глава третья

Объявится ли Рей Табэри?

Этот вопрос не давал Джулии покоя с самого раннего утра, отвлекая ее внимание от множества текущих дел. Она мучилась, что не могла отогнать от себя мысль о Рее Табэри.

Какое-то время Джулия поработала в своем офисе, металлическом жилом автоприцепе, хорошо выполнявшем функцию рабочего кабинета.

Офелия была рядом, готовая в любую минуту помочь, хотя целый час плакалась и сокрушалась по поводу потерь, которые понесла прошлым вечером. Слишком много пива было смешано с дайкири [3].

Джулия рано позавтракала с Энди Расселом и Стэном Макнейлли. Они сидели за ее рабочим столом, а не в клубе на судне, где по особому разрешению фирма открыла магазин. Обговорив ряд вопросов, мужчины отправились готовить все к киносъемкам, запланированным на день.