Гнев и радость

Он посмотрел через плечо в сторону гардеробной, разместившейся на трейлере. Оттуда на них внимательно смотрела полная женщина с седеющими волосами. Она была в стандартной форменной одежде: мешковатых трикотажных брюках и рубашке.

— Поговорим об этом позже, — сказал он, поняв, что разговор закончен.

— Возможно, — ответила Джулия и, уходя, махнула ему рукой.

Джулия понимала, что эта тема может возникнуть снова, что ее совсем не вдохновляло. У нее было достаточно других забот, чтобы еще беспокоиться о том, как отвергнуть возможные притязания Вэнса, не осложняя при этом их работу. Конечно, если ситуация станет слишком серьезной, придется назвать имя Аллена. Мало кто из актеров отважился бы оскорбить продюсера.

День выдался теплый и ясный. Солнечный свет, приглушенный легкой, нежной дымкой осени, благоприятствовал съемкам, падая ровно, без резких теней. Киносъемки начались удачно, в хорошем ровном ритме. Слава Богу, почти без осложнений.

Джулия выкроила время для разговора с редактором отдела развлечений одной из крупных еженедельных газет. Это значительно нарушило распорядок ее рабочего дня, но освещение событий в печати всегда имело большое значение — у людей появлялся интерес и можно было рассчитывать на их поддержку. Когда же дело касалось ее картин, Джулия была твердо убеждена, что, согласно старому изречению, рожденному в Голливуде, любая реклама есть хорошая реклама. К полудню они уже использовали несколько метров пленки, на которой засняли сцену преследования, в том числе крупным планом скиф с Вэнсом, и готовились к съемке заключительного действия — трюком каскадера на быстроходном катере.

Джулия все время следила, не появится ли Рей и тетя Тин. Она ожидала, что они приедут по воде, вероятно, потому, что таким образом Рей уехал отсюда в прошлый вечер, и поэтому не обращала внимания на легковые и грузовые машины, которые шли непрерывным потоком.

Для нее явилось полной неожиданностью, когда, беседуя с кинооператором, она подняла глаза и увидела высокого каджуна и его пожилую тетку выходящими из джипа «чероки».

Они были не одни. Их сопровождала пикантная брюнетка, стройная, спокойная, как и подобает балерине из Дедаса.

Окончив разговор с Энди Расселом, Джулия направилась навстречу, чтобы успеть перехватить их.

Тетя Тин представила их спутницу, как Донну Лислет, она была женой каскадера, который находился на канале, готовясь к предстоящей сцене.

— Надеюсь, вы ничего не имеете против того, что я пригласила ее сюда. Она горит нетерпением увидеть мужа в действии. Услышав, что я собираюсь ехать, она буквально заставила Рея взять нас обеих.

— Замечательно, — сказала, улыбаясь, Джулия и обменялась быстрым взглядом с пожилой женщиной, а затем обратилась к Донне: — Добро пожаловать. Надеюсь, вы не будете разочарованы. Снимать картину — это не только одно удовольствие. Приходится много суетиться, волноваться.

— Я уверена, что это захватывающее зрелище. — Голос у молодой женщины был приятный, но говорила она сдержанно, как будто боялась показать, какое большое впечатление произвела на нее вся обстановка. Ее карие сияющие глаза за огромными солнцезащитными очками с фиолетовыми линзами старались ничего не упустить.

Тетя Тин хотела знать все. Джулия старалась удовлетворить ее любопытство, не переставая следить за тем, что происходило вокруг. Стэн, Офелия и еще человек шесть готовили лодки.

Согласно сценарию, во время погони каджун Жан-Пьер в видавшем виде алюминиевом скифе с подвесным двигателем мощностью в стопятьдесят лошадиных сил в результате искусного маневрирования получает преимущество над головорезами, нанятыми женой и преследующими его в скоростном катере.

Была отснята уже большая часть этой продолжительной сцены, где лодки мчались вдоль канала с бешеной скоростью вниз по реке, ловко огибая крутые повороты. Теперь они появятся там, где река расширяется и где пирога Джулии чуть было не разбилась два дня тому назад.

Алюминиевый скиф и скоростной катер должны следовать друг за другом, играя в «салки» среди старых бревен. В конце игры Пол Лислет, заняв место Вэнса в скифе, приблизится к огромному кипарисовому дереву, ствол которого лежал в воде, образовывая при этом импровизированный наклонный спуск.

Далее, по сценарию, скиф, наскочив на этот ствол, взлетает в. воздух, вырывая и разбрасывая при этом кипарисовую поросль, которая преграждает путь скоростному катеру. Скиф же должен удачно проскользнуть и направиться вниз по реке. В том месте, откуда предполагалось вести съемки этой сцены, уже установили наскоро сооруженную плавучую платформу. Джулия и другие работники должны были появиться на платформе через несколько минут.

Вэнс, как было условлено, вышел из своего дома на колесах и с непринужденным видом направился к этой группе. Он был почтителен с тетей Тин, ему было так приятно услышать от нее комплименты, что он даже вручил ей копию сценария со своим автографом. А увидев, как от удовольствия у старой женщины порозовели щеки, он был тронут и пошел с ней рядом, рассказывая о своей роли в этом фильме.

Рей Табэри спокойно посторонился. Даже если он был здесь не по своей воле, то его это не слишком волновало. Однако его взгляд выражал иронию, когда он посмотрел на Джулию, а" затем на тетю и актера.

Джулия, перехватив этот взгляд, подумала, что, вероятно, он разгадал ее идею с тетей. Но ей было все равно, поскольку план удался. Теперь все зависело от того, как она сможет использовать сложившуюся ситуацию, чтобы вести с ним разговор дальше.

Послышался резкий звук сирены. По широкому мосту на огромной скорости промчалась черная городская машина с шофером в униформе и повернула на стоянку, принадлежащую клубу.

Подняв столб пыли, машина остановилась. Зажав под мышкой кожаную сумочку, из нее вышла актриса Мадлин де Вельс и направилась туда, где была Джулия. Ее темные волосы были тщательно уложены, и она шла, высоко подняв голову, что позволяло ей показать свое лицо в наиболее выгодном свете. На ее красных губах играла улыбка. Один кинообозреватель не без основания назвал эти губы жадными. На ней был одет плотно облегающий ее, черный, с ядовито-желтой расцветкой костюм, который был неуместен на таком грубом сооружении, однако соответствовал ее роли.

Вслед за ней шли Саммер Даветт, играющая в фильме роль Алисии, дочери-подростка, и ее мать Аннет Даветт. Следуя за знаменитой актрисой, они, казалось, не вполне понимали, где им надлежало быть.

— Не смотри так удивленно, Мадлин, — сказала Джулия и закатилась тем особенным смехом, который был присущ женщинам, не знающим жалости.

— Я знаю, что не занята в этих съемках, но до меня дошли слухи, что сегодня днем будет много интересного. Мы на всякий случай пришли прямо сюда, вместо того чтобы идти в мотель.

Видимо, она имела в виду предстоящие трюки, подумала Джулия. Мадлин всегда нравились рискованные сцены, и она редко их пропускала. Она, конечно, была не одинока в своем пристрастии. Количество зрителей на натурных съемках увеличивалось в прямой пропорции от сложности снимаемых трюков. Джулия была обеспокоена нездоровым интересом, вызванным сегодняшней съемкой. В том, что слух о съемках дошел до Нового Орлеана, не было ничего удивительного — все, что происходило на съемочной площадке, обрастало самыми невероятными сплетнями, и даже сказанное что-то шепотом, по секрету, сразу становилось известным не только всем на месте, но и попадало с молниеносной быстротой в газеты. На это были разные причины — и характер работы, и то, что съемки проходили на изолированной территории с ограниченным количеством людей, и то, что все работали с огромным напряжением. Существовала прямая связь между слухами и жизнью фильма на экране. Самый незначительный слух мог означать успех или провал, победу или поражение.

Всех представили друг другу. Мадлин, не сводившая глаз с Рея с того самого момента, как вышла из машины, наконец, подошла к нему, прижалась и обвила свою руку вокруг него, и так непринужденно, как глициния на решетке.