Одиночество вдвоем (СИ)

Нельзя.

Эви шевелит ногами, зажимая между ними ладони, что не оставляет без внимания Дилан.

Нельзя.

Девушка наклоняет голову, чтобы размять шею.

Не смотри на неё, блять.

— Дилан! — Эви кричит, хватая парня за запястье, и тот внезапно приходит в себя, словно на несколько секунд пропал в глубинах своего сознания, полностью забыв об управлении. Крутит руль, успевая избежать столкновения с деревьями, что стояли вдоль дороги. Эви начинает быстро глотать воздух, отходя от шока, в то время как Дилан даже не в полной мере осознал, что произошло.

Он хмурит брови, задумчиво смотрит на дорогу, опуская взгляд на пальцы девушки, которыми она сжимает его запястье, сглатывая. И убирает руку, сильнее зажимая обе ладони между своих колен, чтобы перебороть возобновившуюся от скачка давления боль. Прижимается лбом к стеклу, все-таки взглянув с волнением на Дилана:

— Ты в порядке? У тебя опять ломка начинается? Может, вернемся?

— Эви, замолкни, — просит, не грубо, но растерянно.

Девушка виновато опускает голову, больше не пытаясь заговорить с ним, понимает, что ни к чему это не приведет, только больше раздражения вызовет. Именно поэтому замолкает, уйдя в свои мысли, в то время как Дилан еле сдерживается, чтобы не дать себе по лицу.

И что за черт с ним происходит?

Нет, его не ломает. Просто, всё происходящее — неправильно. Взгляды, касания. Ему нехорошо даже от мысли, что они дышат одним воздухом.

— Извини, — вырывается у него, ведь не хочет еще больше оттолкнуть Эви от себя, но в ее ответном тоне не слышит злости:

— Ты в порядке? — Это не должное. Дилан пожимает плечами, скользнув языком по сухим губам. Неловко.

— Думаю, ты просто голоден, — Эви слабо улыбается, вдруг вспоминая о пристрастии Дилана к еде, и это так же положительно влияет на парня, который усмехается, взглянув на девушку. Та улыбается шире, не пытаясь предотвратить контакт глазами, как поступала раньше.

Как раньше.

Уже ничего не будет, как раньше.

***

Магазин и заправка находились даже не в городе, где-то на окраине, что очень даже мне по душе. Не могу точно объяснить, из-за чего именно я ощущаю себя «в своей тарелке» здесь, но одно знаю точно — я бы ни на что не променяла это место, ни на какие дорогие хоромы или квартиру со всеми удобствами. Мне нравится то, как моя жизнь выглядит сейчас. А Дилан этого не понимает, хотя я безумно благодарна ему за всё это.

Небольшое одноэтажное строение с виду старое, но пахнет внутри этих светлых стен приятно — запах горячей выпечки смешивается с ароматом кофе, от которого текут слюнки, хотя этот напиток мне не нравится. Стоят невысокие, примерно в пол моего роста, стеллажи с полками. Продукты не отличаются разнообразием, но даже при виде них начинает невольно задыхаться от пробудившегося голода. Дилан с особым вниманием выбирает упаковки, проверяя срок годности. Сразу ясно, кто в их семье был ответственен за покупки. Я топчусь и кручусь рядом, пытаюсь не сойти с ума от разнообразия запахов вокруг, ОʼБрайен даже успевает сделать мне пару замечаний, касающихся того, что не у него одного «шило в заднице», чем явно смешит продавщицу — женщину средних лет с довольно приятными чертами лица. Я не подхожу к ней близко, хотя не чувствую опасности, просто мне нужна гарантия, поэтому бегаю гуськом, или, проще говоря, хвостиком за парнем, который всячески подшучивает по этому поводу.

— Если возьмем яблоки, то нужно рассчитать, чтобы успели съесть до того, как испортится, — Дилан кажется мне забавным, когда дело касается житейских вопросов. Он уже взял хлеб, пакетики с чаем, упаковку кофе, всякого рода печенья, чтобы было, что «жевать». Всего берет по чуть-чуть, и меня удивляет то, что, по его словам, это заначка Дженни. Почему она уехала, не взяв с собой накопленное? И почему вообще оставила своего брата? Я ещё много не знаю о Дилане.

Как и он обо мне.

А, быть может, нам и не нужны эти «знания»?

Над дверью магазина висит колокольчик, и он звонко оповестил продавщицу о прибытии новых покупателей, к слову, в помещении до этого были только мы с Диланом. Парень поднимает голову, расслышав мужские голоса, но вошедшие никак меня не волнуют, пока стою позади ОʼБрайена, который наоборот напрягся.

— Кто это? — Начинаю разглядывать парней, что начали ходить вокруг стеллажей, громко переговариваясь.

— Парни из команды, — с особой брезгливостью отозвался Дилан, аккуратно коснувшись моего плеча пальцами. — Идем на кассу, — хватает несколько упаковок лапши, после чего мы быстро направляемся к доброй на вид женщине, которая с улыбкой начинает пробивать товар. Я всё время оборачиваюсь, рассматривая парней, которые, кажется набрали воды и чипсов, так же поспешив к кассе. Опускаю взгляд на руки Дилана. Он нервно стучит пальцами по прилавку, сутулит спину, с раздражением наблюдая за тем, как медленно работает кассирша.

— О, ОʼБрайен, — его, наконец, признает один из парней, который первый подошел к прилавку, вывалив на него все продукты:

— Как жизнь? — Его тон мне не по душе.

Дилан выпрямляется, сунув руки в карманы джинсов, и поворачивается ко всем неприятелям лицом, зная, что они всё равно не требуют от него ответа. Я делаю шаг, прижимаясь плечом к спине парня, выглядывая из-за неё.

— Давно о тебе не слышно, мы уж посчитали, что ты помер, — они находят это смешным, поэтому переглядываются, бросив смешки.

Дилан хмуро смотрит на них, отвлекаясь на женщину, которая назвала цену, он решает не уделять внимание тем, кто его выводит из себя, поэтому отворачивается, расплачиваясь. Я искоса смотрю на парней, коснувшись носом предплечья Дилана, когда один из них подмигнул мне. ОʼБрайен бросает на меня взгляд, перекладывая все продукты в рюкзак.

— Всё бомжуешь? — Удар в спину, и мои губы сжимаются. Почему все пытаются задеть его таким образом?

Мир стал слишком материальным.

— Знаешь, а ведь тебя исключать собираются, — эти слова привлекают моё внимание. Я перевожу взгляд на Дилана, вспоминая, о чем они говорили с директрисой. Он мог учиться, не платя, если состоит в команде по футболу, но сколько тренировок уже пропущено? Если его выгонят из команды, то и школу он не закончит, а значит не сможет никак дальше устроить своё будущее. Это важно. Как ни как, но «корочку» иметь надо, остался ведь последний год.

Дергаю парня за локоть, но ничего не говорю, ибо он игнорирует меня, разворачивается, давя рукой на спину, и заставляет идти мимо компании, которые так и не дождались желаемой реакции с его стороны.

Покидаем магазин, так же быстро направляясь к машине, что припаркована рядом с автобусной остановкой. Молча жду, когда внутри парня всё стихнет и можно будет спокойно это обсудить, вот только, кажется, сделать это будет не так легко.

***

Старая автомастерская выглядит заброшенной, так что мужчина с сальными волосами, пройдя в зал, был убежден, что здесь никого не обнаружит. Он вновь закурил. Вот-вот — и его разорвет на части от бурлящей злости, нет сил терпеть это. Никто не смеет обращаться с ним так, как обошелся этот чертов Дилан ОʼБрайен.

Не позволит отнять то, что принадлежит ему.

Ходит кругами, дымя, не останавливается, открывая двери, заглядывая под столы и прилавки, надеясь, что может хоть что-то обнаружить. Даже поднял свою тушу на второй этаж, но ничего.

Никого.

Выходит на улицу, быстро бредя к своей машине, чтобы как следует треснуть по ней ногой от собственного бессилия, что изводит его больше чего-либо.

Но тормозит, замирает, разворачиваясь, когда слышит знакомый мужской голос.

Компания двигается в его сторону, и тот, кто идет впереди с битой в руках, харкнул в землю, хрипло повторив:

— Дулгаз?

***

— Почему нет? — Я буквально вбегаю в помещение автодома за Диланом, который только и делает, что отпирается, не желая принимать моё предложение.

— Тебя исключат, — продолжаю, автоматически начиная помогать парню раскладывать продукты по полкам, а тот лишь хмуро качает головой, вздыхая: