Барби играет в куклы

Ему дали отреставрировать чудную такую вещицу, стилет, маленький, изящный, вроде дамской безделушки. Там на рукоятке камни то ли утрачены были, то ли новый хозяин захотел, чтобы они были, не знаю, но Гриша сделал просто чудо, я его еще не совсем законченным видела, но всё уже было ясно. Такая драгоценная смертельная игрушечка, его можно было на груди носить, на цепочке. Ну так вот, он пропал.

— Как это?

— А так, эта гордая испанка его самым банальным образом стырила. Как именно, сказать не могу, могу только догадываться.

— Не может быть! — не знаю, почему у меня вдруг вырвались эти слова, ведь я никогда не знала эту женщину.

— Видишь ли, Гриша как только это обнаружил, буквально свалился, сердце прихватило. И мне адрес её дал, сказал — иди, проси, деньги заплати, только верни.

— И что? — Я уже знала ответ, но как-то отчаянно хотелось услышать про хэппи энд.

— А ничего, задание я не выполнила, хоть и очень старалась. Я ей такие деньги предложила, но она ничего слушать не стала, только всё орала — ничего не знаю, уйдите, уйдите… Я шла домой и знала — для Гриши это конец. С репутацией было покончено, а репутация в его деле — это всё. С заказчиком он все-таки как-то рассчитался, но уже не поднялся. А мне, веришь, потом больше всего тот перстень было жалко, что он такой сволочи достался. Стыдно признаться, но факт.

— Елена Петровна, а… — я не успела договорить, потому что в балконную дверь постучали. В этот раз я не вздрогнула, и сердце не ухнуло вниз, хотя сразу поняла, кто к нам пожаловал.

— Денис, дорогой, заходите! А мы тут кофейком балуемся, присоединяйтесь. — Елена Петровна откровенно обрадовалась варяжскому гостю, чуть не рысью кинулась на кухню варить ему кофе, даже про свою палку позабыла.

Я внутренне подобралась, будто услышала команду "На старт!", но никуда не побежала. Он пришёл именно сейчас случайно, я не имею к этому никакого отношения, и нечего дергаться.

На Денисе был белый свободный свитер, и это ему шло, но он был как будто не брит, и это ему… тоже шло, то есть адвокатишка неплохо выглядел, хотя мне до этого не было никакого дела. Я сидела, глядя прямо перед собой, хотя спроси меня кто-нибудь, что же именно я в этот момент вижу, я должна была бы честно ответить — ни хрена.

— А вы, как я посмотрю, везде успеваете, — поделился своими наблюдениями юрист.

Сказано было очень вежливо, даже на "вы", но мне высказывание не понравилось, что-то он имел в виду такое… обидное. Я решила на это хоть как-то отреагировать и, откинувшись на спинку кресла, не спеша положила ногу на ногу. Вот наш ответ Чемберлену. А что, на мне были красивые колготки, вот только жаль, я по привычке разулась в прихожей, а то бы сейчас покачала стильным сапожком… Теперь следовало холодно посмотреть на типа напротив. Только не вздумай косить! — мысленно приказала я себе и медленно, как учила когда-то Люшка, подняла на гада глаза. Ишь ты, смотрит с подчеркнутым интересом, но не так, как бы мне хотелось, профессионально как-то смотрит, прикидывает, какие статьи из кодекса мне можно припаять.

Елена Петровна, на мой взгляд, даже слишком суетливо снова всё расставила на столике, еще и чашку незваному гостю придвинула придвинула, подумаешь, фон барон. Теперь она усиленно старалась сделать беседу общей, то есть хотела, чтобы я почирикала с этим типом, но я решила — ни за что. Мне, может, завтра повестку в суд пришлют, а я чирикай. Меня очень интересовал один момент, а именно — куда подевался мой до глубины души оскорбленный кот? Ну хотя бы для порядка показал бы, как он относится ко всяким там небритым типам, так нет же, спрятался и молчит.

Юриста я всё-таки пересидела, поле боя осталось за мной но, уходя, он подчёркнуто вежливо сказал:

— Ваша тётя никак не может связаться с вами, а у неё к вам важное дело. Вы уж будьте любезны, позвоните ей как-нибудь на досуге. — Специально, гад, сказал это при Елене Петровне, вот мол, какая стерва, не может родной тетке уделить внимание.

— Что-то непонятное происходит, — сказала Елена Петровна не без удивления, проводив соседа. — Ты что, дуешься на него за тот эпизод? А ведь он очень приятный человек. Знаешь, — она склонила голову на бок, будто разглядывая меня, — я даже довольна, что так получилось. Затея твоей авантюристки-подруги оказалась не такой уж плохой, точнее, её итог. Я познакомилась с тобой, с Денисом, уж можешь поверить, для меня это очень приятное событие. Нет, не стоит тебе сердится на Дениса, он очень порядочный человек, уж кое в чём я разбираюсь.

— Он прислужник Арчибальда, — брякнула я.

— Какого еще Арчибальда?

Я пожалела о вырвавшихся словах, но было поздно. Елена Петровна присела напротив, внимательно глядя на меня. А мне почему-то показалось, что её при этом больше интересует не какой-то неизвестный Арчибальд, а его прислужник. Но врать я не хотела, особенно ей, поэтому рассказала про Аркадия, его жён и даже про наш разговор со Светланой. Только про некоторые выходки моего муженька все-таки говорить не стала.

— Да, но ты же не знаешь подробностей, и женщину эту совсем не знаешь. Ох, какие стервы бывают… — Елена Петровна задумчиво побарабанила пальцами по столу. — Но как бы там ни было, тебе, моя дорогая, нужно приобретать специальность, нельзя полностью зависеть от кого-то другого. Если что, я, между прочим, кое-что имею, могу тебе и финансами помочь, на такое дело не жалко.

Я запротестовала, сразу вспомнив историю с бухгалтерскими курсами, Полковник меня уже попробовал выучить, и деньги я ему так и не вернула.

— А твоих кукол я покажу одному человеку. Его дочь владеет целой кукольной галереей, представляешь? И не спорь, они должны это увидеть.

— Ксеничка, деточка, куда ты пропала, я звоню-звоню, а тебя всё нет и нет. — Тетя Валя была в своём репертуаре.

Видимо, Аркадий снова отключал телефон, чтобы не мешали. Кажется, он испытывал к этой вещи такую же патологическую неприязнь, как и я, и признавал только свой мобильник.

— Девочка, нам нужно срочно увидеться, у меня к тебе серьёзный разговор…

Сказал ей что-нибудь юрист или не сказал? Нет, скорее всего, не сказал, иначе бы тетя говорила со мной по-другому. Хотя, она может быть, по-другому не умеет… Чёрт, я опять что-то пропустила. А, она спрашивает, смогу ли я к ним приехать.

Вообще-то тёте хотелось посмотреть, как я устроилась "в своем гнездышке" и, по-моему, она немного обижалась за мое негостеприимство, но и я себя пересилить не могла. Меня не оставляло чувство, что я живу в чужом доме и не могу туда звать своих гостей. Это самое гнездышко можно было взять только с налёта, как Люшка.

Итак, тётя назначила мне встречу в семь. В оплот недружественных сил мне ехать не хотелось — вдруг там окажется адвокат, но уважительная отговрка не придумалась, и я стала готовиться к неприятностям, так, на всякий случай. Уже в подъезде я снова велела себе — а ну соберись, ты теперь не сопливая девчонка, и нечего тут… Вот после такого серьезного внутреннего разговора я и позвонила в дверь.

Тетя Валя была одета вроде как нарядно, какая-то новая кофточка, вон и шарфик на шее. Это хорошо или плохо? И держалась она как-то странно, как будто официально. Я крикнула для разрядки напряженности куда-то за её спину: "Дядь Толь, я пришла"!

— Ой, его нет, он… я его в магазин отправила, сейчас придёт. — Тётя зачем-то оглянулась, будто проверяя верность собственных слов.

Теперь она мялась у дверей, держа перед собой коробку с тортом, и явно никак не могла решить, куда же ей с ним двинуть — в комнату или на кухню. Нет, мне всё это начинало не нравиться, и я сама решила определить статус приёма, то есть решительно пошла на кухню.

После того как тётя после пятиминутных размышлений все-таки водрузила торт на стол, а не на стул и не на плиту, как хотела вначале, а потом лишь с третьей попытки зажгла газ, я уже была готова к самому худшему. Мне хотят отказать от дома. За что? Ну это, наверное, адвокат уже сформулировал, теперь тётка огласит приговор. Она наконец уселась напротив и посмотрела на меня трагическим взором. Нет, проклянет, как пить дать, проклянет. Больше я терпеть не могла и приказала: