Женщина ночи

Пол сел, не отрывая глаз от газеты на столике. Это было какое-то международное издание на английском языке. Портрет Мэри был на первой странице, озаглавленной «Лжец ради Любви».

Том Хокер тоже посмотрел на портрет.

– Превосходная фраза – «Лжец ради Любви». Вы не подумали о ней как о заголовке для вашей биографии?

– Извините, что прерываю вас… – обратился к ним молодой человек, стоящий неподалеку. – Какая чудная история! Возвращение из мертвых! Примите мои поздравления! – Он пожал руку Полу.

– Ну а теперь… – сказал Том, когда они снова остались одни. – Может быть, мы закончим с вами договор, пока вы еще здесь – благословенное время, – договоримся выпустить биографию, пока история с Мэри еще является для всех новостью. Рукопись у вас в порядке?

– Можно сказать, что да, – ответил Пол.

– Что-то вроде дымовой завесы, которую рассеивают эти новости, не так ли? «Матрикс-Пресс» не сможет продать книгу – не теперь, – и мы перехватим у них инициативу с новой книгой. – Он улыбнулся. – Сколько времени понадобится вам прокрутить все это?

– Прокрутить? – спросил Пол. Его голос для него самого прозвучал как воронье карканье.

– Вы же, очевидно, сделали Рэндела Элиота центром повествования.

– Я… – заколебался Пол. – Ну да, конечно.

– Интерпретация романов в аспекте событий его жизни… его долгая болезнь… творение в состоянии транса… он все диктует Мэри… что-нибудь вроде этого? – Том покачал головой. – Это все нам не нужно.

Глаза Пола по-прежнему были устремлены на портрет Мэри в газете.

– Но вот то, что вы, должно быть, пишете дальше, то есть – анализ творчества Мэри как собственно литературного творчества, ведь в этом скрупулезном текстовом анализе – не правда ли? – вы и не обнаружили ничего похожего на жизнь Рэндела? – спросил Том. – Я, например, нашел у Мэри структурные модели «Алисы в Стране Чудес». Да вы наверняка анализировали их. Они, в частности, пронизывают роман «В кварталах», да и ее второй роман, «Странная девушка»…

Пол вспомнил лицо Мэри, сияющее от радости и удовольствия, когда она говорила: «Старик – это Чеширский Кот, он говорит невесте: «Мы все здесь сошли с ума».

Том продолжал:

– В общем, это как раз то, чего бы мы хотели в новой биографии.

– В новой биографии, – повторил Пол.

– Мэри Квин сейчас самая горячая новость в литературном мире. И каждый захочет прочесть вашу книгу, если мы удачно организуем ее сбыт – эта история так привлекательна! Жена, которая спасает мужа и его содержит! Мать, которая воспитывает своих детей, разгоняет тучи над их головой, строит репутацию своему мужу и отцу! Выход трех ее новых романов! Она становится победительницей всех возможных литературных премий! А потом…

Том хлопнул Пола по спине:

– Впрочем, кто знает ее лучше, чем вы?

– В самом деле, – произнес Пол. – Но если вы не будете на меня в обиде, я пойду, очень устал. Думаю, что смогу это быстро провернуть.

– Мне нужно вернуться завтра в Рим, – сказал Том. – Что, если мы встретимся с вами за завтраком завтра утром?

– Превосходно, – ответил Пол. Он пожал руку Тома и ушел, унося с собой газету. Когда он подошел к двери, то оглянулся и увидел Мэри, сидевшую в кресле в окружении множества людей. «Мы все здесь сошли с ума».

Никто не остановил его, пока он шел в свой номер. Сгорбившись на стуле, он прочел газету, в которой описывалась жизнь Мэри в провинциальном городе, ее дети, ее книги, которые она писала, чтобы спасти положение мужа, Рэндела Элиота, который никогда так и не смог ничего написать…

Пол не знал, как долго он сидел так. Постепенно вилла затихала. Потом он услышал, как Мэри зашла к себе, закрыла дверь и заперлась.

Пол спустился вниз. Все разошлись спать. Он шел по комнатам, подбирая по пути лежащие на столах и стульях газеты. Некоторые из них были американскими, некоторые – других стран, но во всех были напечатаны портреты улыбающейся Мэри. Это был снимок, который когда-то сделал он: Мэри на фоне стены собственного дома. На фото в газетах была только голова и плечи; грязь на коленях и полотенце в руке не были видны.

Когда он сел за стол, то почувствовал шелест бумаги в кармане смокинга. Телеграмма. Она была от «Матрикс-Пресс»: «Просим немедленно контракт на биографию Мэри Квин. Письмо следом».

Пол снова поднялся наверх, не чувствуя ничего, кроме того, что воротник ему жмет, а смокинг слишком тяжел.

Он выглянул в окно.

Взошла луна. Ее холодный свет освещал женщину в белом платье, стоявшую на балконе. Лунный свет играл в ее сережках, ожерелье и кольцах на руках. Ветер раздувал ее юбку, трепал волосы, но она все равно подставляла ветру и луне свое лицо. Такая недоступная для него, она стояла над величественным пейзажем внизу: лицо ее закрывало часть горы, а развевающаяся юбка укрывала полгорода.

Пол снова отошел от окна и сел на кровать, уставившись на освещенные лунным светом стены. Он так пристально смотрел на Мэри, что его глаза запечатлели ее белую фигуру на фоне черной ночи. Затем на мгновение он увидел опрокинувшуюся фигуру из белой глины: темный силуэт женщины, окруженный сиянием.

Он вернулся к окну, чтобы снова посмотреть на Мэри. Она придерживала распущенные волосы одной рукой, и он узнал знакомый жест. Когда он впервые увидел ее, она носила косы; косы были обмотаны вокруг ее головы и блестели от падающих снежинок. Теперь, неосознанно, она как будто внезапно почувствовала облегчение от тяжелого груза.

ГЛАВА 42

Мэри проснулась от пения птиц. В ее дверь постучали.

– Кто там? – спросила она и удивилась звуку собственного голоса. Она получила, от служащего отеля поднос с едой, а потом снова закрыла дверь на замок.

Некоторое время она прислушивалась к звукам из комнаты Пола. Когда он робко постучал в их смежную дверь, она осталась спокойно сидеть, потягивая кофе.

Легкий бриз доносился с балкона. Она заставляла себя пить кофе здесь, сидеть и смотреть на огромное расстояние между ее ногой на решетке балкона и дорогой внизу. Деревья, сады, крыши домов, озеро, горы, блестящие на солнце, были далеко от Мэри Квин. На углу здания виллы было видно открытое окно комнаты Пола.

Пол услышал стук ее машинки, когда вернулся в комнату. Мэри съела завтрак, не ощущая вкуса. Когда принесли ленч, она поставила поднос рядом и не прекращала печатать.

Проходили часы, а она была не Мэри Элиот или Мэри Андерсон, даже не Мэри Квин, жена или мать, молодая или старая, женщина или мужчина. Она вся была сгусток воображения, которое рисовало ей детали, которые она, казалось бы, не знала раньше. Где она собрала эти подробности, эти полезные вещи, такие отчетливые, ясные, как, например, мимолетный взгляд королевы, сбрасывающей свои доспехи?

Только когда свет начал меркнуть вокруг нее, она как бы очнулась и вспомнила воду, омывавшую развалины крепости на скале, глаза Пола, полные ненависти, и тот факт, что ей нужно идти вниз к ужину.

– Она хорошо себя чувствует, не правда ли? – спросила Эдит у Пола. – Они стояли с предобеденными коктейлями в руках посередине холла.

– Рекламная шумиха трудно переносится, – сказал Пол. – Она, естественно, пытается ее избежать. – Он смотрел на стоявшего у лестницы Дана Фарадея.

Когда Мэри показалась в облегающем фигуру розовом платье, она улыбнулась Дану, и они вместе проследовали мимо Пола и Эдит. Мэри бросила на Пола короткий пристальный взгляд.

– Позвольте мне налить вам, Мэри, – хотите красного вина? – спросил Дан.

– Пожалуйста, – ответила Мэри.

Прежде чем Дан вернулся с наполненными рюмками, Мэри и Пол очутились в центре огромной толпы людей.

– Вы – муж? – спросил какой-то человек, взяв Пола за локоть.

– Пол Андерсон, – представился Пол, повернувшись к нему и увидев полного человека с проницательными глазами.

– Вы – муж Мэри? – Человек настойчиво добивался ответа.

– Он пишет ее биографию, – произнес какой-то другой человек, как будто Пола здесь не было.