Полюбить ковбоя

Эрин тихо рассмеялась над двусмысленностью этих слов. В отношении родео это означало полный профессионализм, серьезные цели и по возможности стремление к мировому первенству. Она прижалась к нему нижней частью тела и ощутила что угодно, только не мягкость, и выбрала собственную интерпретацию его слов.

– Ты еще мужчина, которым был тогда, и… даже больше. Поверь мне, ты не потерял… ничего.

Потом они еще долго лежали в объятиях друг друга, откинув цветастое одеяло и подставив разгоряченные тела потоку холодного ночного октябрьского воздуха.

– Кровать скрипит, – со вздохом отметил Денни.

– Она уже старая.

– Нужно купить новую.

– Это зависит от того, насколько часто ты собираешься ею пользоваться. – Он почувствовал, как Эрин улыбается, прижавшись к его голой груди.

– Мы собираемся пользоваться.

– М-м-м, пожалуй, мне нравится, как это звучит.

Все его мышцы расслабились, кости заняли удобное положение, а глаза больше не всматривались в белую разделительную линию на темной дороге через ущелье Биверхед – он снова был дома, был с Эрин. Она еще не надела его кольцо, но обязательно наденет, ему нужно просто любить ее и добиться, чтобы она снова поверила в их будущее.

– Признаюсь тебе кое в чем, – сказал он, перебирая ее шелковые волосы и поглаживая ими себя по животу. – Теперь я понимаю, что я счастливый женатый человек. – Он подумал, что глупо возражать против этого в конце своего последнего сезона.

В тот же момент на него накатилась теплая, сладостная волна, которая через мгновение превратилась в горячее желание, и он снова повернул Эрин на спину.

– Люк сегодня вечером приедет домой? – Эрин задала этот вопрос свекрови мимоходом, укладывая коробки с краской для волос на третью полку в центральном проходе.

Весь день Мег, казалось, не слышала, что происходит вокруг, и Эрин приходилось переспрашивать ее дважды. Несколько минут назад она едва не дала неправильно сдачу мужчине с двадцатидолларовой банкноты, а потом еще долго после того, как он ушел из магазина, болтала о нем, рассказывая, что сам он из Вест-Коуста, а в горах строит дом. Сюда понемногу прибывают новые люди, и это хороший знак для бизнеса, сделала Мег свое заключение.

– Люк? Я не сказала, что он приезжает домой.

В конце прохода Мег быстро свернула в отдел товаров для шитья.

– В последние две недели он каждый раз приезжает вместе с Денни.

– С той ночи, когда он целиком съел пирог с лимоном и меренгами после техасского путешествия?

– Быть может, ему нравятся не только кушанья.

На несколько секунд воцарилась тишина, а затем в отделе для шитья один за другим стали открываться и закрываться маленькие ящички.

– Мне казалось, у нас есть еще оливково-зеленые нитки, нужно подшить пару трусов для Тимми. – Мег снова замолчала. – Что ты сказала, дорогая?

– Проверь и последний ящик.

Он открылся и закрылся.

– Теперь буду знать.

– Будешь, – не стала спорить с ней Эрин. – В эти дни ты провела в магазине больше времени, чем я, и знаешь его лучше меня.

– Мне нравится работать здесь.

– А я рада, что уделяю больше внимания Тимми. Он действительно хорошо читает.

– Но несмотря на это, Денни все еще думает, что он должен ходить в школу в Диллоне? – Мег с улыбкой посмотрела через полку. – Я слышала ваш спор на прошлой неделе, стены из штукатурки не такие уж толстые.

Эрин покраснела. Если Мег слышала ее препирательство с Денни, она, безусловно, слышала, чем они занимались после него, когда не осталось никакой вражды или злобы, никакого несогласия; никаких сил, добавила про себя Эрин.

– Думаю, если Денни останется на зиму, нам нужно будет подумать о постройке собственного дома.

– Эрин, мне нравится, что вы живете здесь, вы все. – Она лукаво улыбнулась. – Знаешь, если ты хочешь сделать любимой свекрови приятный рождественский подарок, то, думаю, эту комнату для шитья можно превратить в чудесную детскую. Если Денни утеплит веранду, я могла бы часть прачечной приспособить для своих целей, и мне так было бы удобнее. – Мег с катушкой зеленых ниток в руке, наморщив лоб, подошла к Эрин, возившейся у витрины с красками для волос. – Что ты подразумеваешь, говоря «если Денни останется на зиму»?

Эрин слишком часто видела в его глазах охоту к перемене мест и не могла не задуматься о том, выдержит ли он в Парадиз-Вэлли от декабря до апреля.

– Разве ты не видела, как в последний раз он начал собираться уже в среду утром, хотя они с Люком должны были уехать только в пятницу?

– Нет, – призналась Мег.

– Понимаю, ты так была занята заботами о Люке, что ничего другого не замечала.

– Эрин Синклер, это неправда!

Эрин ничего не сказала, только дугой приподняла бровь, и щеки Мег порозовели.

– Этот цвет тебе идет, – заметила Эрин, – советую попробовать что-нибудь из новых, только что поступивших розоватых «Натур Глоу», тогда у тебя постоянно будет это сияние и искрящийся блеск в глазах.

– Может быть, – ответила Мег с короткой усмешкой, – не так уж хорошо, что Денни подолгу бывает дома, ты превращаешься в сплетницу.

Смеясь, Эрин притянула к себе свекровь и крепко обняла.

– Признаюсь. Эти мужчины смущают нас, но ты, Маргарет Синклер, влюблена.

– Я? Это…

Она не успела договорить, потому что Эрин кивком указала на ее руку – не на ту, в которой Мег держала катушку зеленых ниток для трусов Тимми, а на другую, в которой она сжимала коробку с краской для волос.

– Солнечно-золотистый, – прочитала Эрин на этикетке.

– Я никогда не красила волосы. Если бы Хенк увидел это, его хватил бы удар.

– Многие женщины красят волосы. – Эрин погладила светло-каштановые волосы Мег, в которых кое-где просвечивали седые прядки. – И если ты считаешь, что Люку это придется по вкусу, давай.

– Эрин, ни слова больше о Люке Хастингсе!

Эрин спрятала лицо, чтобы не рассмеяться над тем, как Мег постаралась незаметно прочитать инструкцию на обратной стороне упаковки, а потом положила краску обратно на полку и взамен выбрала другую, чуть более темного оттенка.

– Я не допущу сводничества, – проворчала Мег.

– Почему? В это лето вы с Тимми делали все возможное, чтобы свести нас с Денни.

– Мы же не… мы… – Она беспомощно подняла руки. – Все верно, но это же помогло. Однако ничто на свете не может отвлечь Люка от родео и лишить его свободы. Можно подумать, – добавила она, – что я хочу держать его здесь на привязи.

– Гм… – Это было все, что ответила Эрин, а затем, немного помолчав, спросила: – Во сколько они с Денни собирались быть дома?

– Около полуночи, – ответила Мег и принялась внимательно изучать коробку с краской для волос.

– Значит, у тебя еще есть время попробовать приобрести новый облик. – Эрин не удалось сдержать сдавленный смешок.

– Эрин Синклер! Я вдова! Я бабушка! – Она погрозила пальцем, и они обе рассмеялись. – Ты мне поможешь? – попросила Мег. – И перестань хихикать!

К концу октября Кен перестал злиться из-за ссоры с матерью, но с тех пор не разговаривал с ней и не собирался мириться. Он продолжал учебные занятия с Тимми, по возможности избегал Денни и очень сухо разговаривал с Эрин исключительно об уроках. Он не собирался извиняться перед Мег и игнорировал оставляемые на его автоответчике приглашения на воскресные обеды. Мать и Эрин еще приползут к нему, когда Денни снова исчезнет. Поиграть в домашний очаг – вот к чему сводилась его семейная жизнь. Ни за что на свете Денни не выдержит снежные заносы в Парадиз-Вэлли, говорил себе Кен, бросая взгляд на темнеющее небо, предвещавшее ливень. Погода хотя и была прохладной в эти дни, но до снега было еще далеко.

Сегодня днем у Кена в Суитуотере была встреча в банке, и сейчас он, включив фары, ехал по Дентон-стрит мимо библиотеки. При виде шагавшей по тротуару высокой длинноногой фигуры с квадратной сумкой через плечо в нем вспыхнуло раздражение, как бывало всегда при взгляде на Дейзи Четворт, и Кен вспомнил ее повышенное внимание к нему, когда он загружал свой автомобиль, после того как Эрин ответила «нет» на его предложение. Несомненно, он и Дейзи терпеть не могут друг друга, однако, глядя на ее длинную хлопчатобумажную юбку, болтавшуюся и время от времени прилипавшую к этим стройным ногам, он чувствовал какую-то подлую дрожь внутри и пытался представить себе ее ноги, обнимающие живот лошади во время скачек с препятствиями.