Не горюй!

— Ну и что? — резко спросил он.

Господи, опять я его рассердила! Он прав, я даже этого не замечаю.

— Так ведь хорошо… — неловко пробормотала я. — Мы больше не будем зря терять время, можем начать решать свои проблемы немедленно…

— Вот как?

Довольно глупое замечание, надо сказать.

— Почему бы тебе не приехать сюда? — предложила я. — Никакого кипящего масла. Обещаю.

Я заставила себя рассмеяться. Как будто само предположение, что он может пострадать от рук моих родственников, было нелепым.

— Хорошо, — коротко ответил он. — Буду через час.

И повесил трубку!

Интересная мысль промелькнула у меня в голове. Джеймс случайно не шизофреник? Не было ли в его роду сумасшедших?

Я никак не могла приспособиться к этим резким сменам его настроения. Должна же быть какая-то причина! Оставалось надеяться, что, может быть, когда он приедет, все прояснится. А пока мне следует хотя бы бегло просмотреть документы, чтобы убедиться, что у меня вообще есть какие-то права.

Ровно через час зазвенел дверной звонок. Явился Джеймс. Он приветствовал меня улыбкой и поинтересовался, как себя чувствует Кейт.

— Ты можешь сам у нее спросить, — предложила я.

— Что? А, да, конечно, — сказал он.

Мы прошли в столовую, где находилась Кейт. Джеймс нерешительно пощекотал ее, а я отправилась на кухню варить кофе. Вернувшись, я поставила поднос на стол и махнула рукой в сторону разложенных здесь же документов.

— Думаю, лучше начать с квартиры, — заявила я.

— Ладно, — вяло согласился он.

— Взгляни на эту статью, — я показала на то место в документе, где говорилось о продаже квартиры до полной выплаты по закладной. — Ты сам видишь, что…

Я пустилась в объяснения и предположения, пересыпая свою речь юридическими терминами. Я очень собой гордилась. Мне удалось создать впечатление, что я знаю, о чем говорю. Хоть мы и разошлись, мне хотелось, чтобы Джеймс начал относиться ко мне как к взрослой женщине, а не как к избалованному, капризному ребенку.

Вскоре я заметила, что он меня не слушает. Он сидел на стуле и смотрел на меня, а не на документ, о котором я толковала с таким усердием.

Я замолчала посредине фразы и спросила:

— Джеймс, в чем дело? Почему ты не слушаешь?

Он ласково взъерошил мне волосы — что немало меня удивило, должна вам сказать.

— Хватит, Клэр. Ты меня убедила.

— В чем убедила?

Черт возьми, о чем он говорит?

— Я убедился, что ты изменилась. Так что можешь кончать притворяться.

— Как — притворяться? — тупо спросила я.

— Ну, делать вид, будто мы собираемся продавать квартиру и договариваться об алиментах. Все, хватит.

— Я не притворялась! — взвизгнула я.

— Клэр, — сказал он, покровительственно улыбаясь, — должен признать, что ты меня на время действительно ввела в заблуждение. Я подумал, что ты говоришь вполне серьезно. Зачем тебе понадобилась эта идея с пересылкой документов? Не считаешь, что это перебор?

— Джеймс… — слабо отозвалась я.

Он воспринял это как своего рода капитуляцию, обнял меня и притянул к себе. Я сидела, неудобно выпрямившись, и моя голова лежала на его плече.

— Послушай, я знаю, как с тобой трудно. Чертовски трудно! — сказал Джеймс; я по голосу слышала, что он улыбается. — Но я вижу, как ты стараешься убедить меня, что ты взрослая, ответственная и заботливая.

— Разве? — спросила я.

— Конечно. — Он отодвинулся от меня и заглянул мне в глаза. — А пока для начала мы можем избавиться от всех этих бумаг. — Он сгреб все документы в кучу.

— Почему? — спросила я.

— Потому что мы не будем продавать квартиру, — улыбнулся он, а потом внимательно вгляделся в мое лицо и театрально хлопнул себя ладонью по лбу. — О господи! Ты все еще не поняла?

— Нет, — сказала я.

Джеймс с силой схватил меня за плечи и приблизил свое лицо к моему.

— Я тебя люблю! — сказал он, слегка задыхаясь. — Глупышка, разве ты не догадалась?

— Нет, — повторила я, чувствуя, что вот-вот разревусь.

Почему счастье ощущается так же, как разочарование?

— Как ты думаешь, зачем я приехал в Дублин? — Он мягко встряхнул меня и покровительственно улыбнулся.

— Не знаю, — пробормотала я. — Наверное, закончить все это дело…

— Полагаю, ты решила, что я никогда не прощу тебе твоего плохого поведения?

Пожалуй, нет. Ни о чем подобном я не думала.

— Но я тебя простил, — ласково сказал он. — Я хочу попробовать еще раз. Уверен, теперь все будет по-другому. Ты стала совсем взрослой.

Я тупо кивнула.

Почему я не радовалась?

Он все еще любил меня. Он и не переставал меня любить. Я сама вынудила его уйти. Но я изменилась, и все можно исправить.

Ведь я этого хотела, разве не так?

Джеймс посмотрел на мое лицо, на котором, очевидно, отражались шок и недоумение, и мягко взял меня за подбородок.

— Ты ведь уже не расстраиваешься из-за этой истории с Дениз? — спросил он так, будто это совершенно немыслимая вещь.

— Вообще-то расстраиваюсь, — неуверенно призна лась я. Мне казалось, что у меня нет права жаловаться теперь, когда он вдруг стал таким милым.

— Да не стоит обращать на это внимания! — заявил он. — Я всего лишь отреагировал на твое поведение Я уверен, что ты больше не повторишь этой ошибки.

Он улыбнулся, как будто сказал что-то смешное. Но мне не хотелось смеяться.

— Все так, Джеймс, — сказала я. У меня было такое чувство, что голова вот-вот разлетится на части. Мне необходимо было избавиться от него хоть на какое-то время. — Видишь ли, все это для меня ужасный…

— Сюрприз? — перебил он. — Я знаю, знаю.

— Мне надо побыть одной, чтобы обо всем подумать.

— О чем здесь думать?! — беззаботно воскликнул он.

— Джеймс, — сказала я, — ты сделал мне очень больно. Ты унизил меня. Я не могу об этом забыть вот так сразу, чтобы доставить тебе удовольствие.

— О господи, — вздохнул он, — снова мы возвращаемся к «бедняжке Клэр». Ая думал, ты действительно изменилась. Разве ты не делала мне больно и не унижала меня?

— Но я никогда не хотела…

— Ну, я тоже умышленно не собирался заставлять тебя страдать, — ответил он несколько нетерпеливо. — Просто так вышло.

— Но ты сказал, чтолюбишь Дениз, — сказала я, вспомнив, от чего мне было всего больнее.

— Я думал, что люблю ее, — объяснил он осторожно, как будто растолковывая что-то малому ребенку. — Но оказалось, что я ошибался.

После небольшой паузы Джеймс заговорил снова.

— Ладно, — воинственно произнес он, — ты хочешь, чтобы я признал, что сделал ошибку? Прекрасно, я готов. Покажу тебе, как далеко я могу пойти, чтобы сохранить наш брак.

Он выдержал паузу и сказал нараспев, как говорят маленькие мальчики из тех, кого так хочется прибить:

— Я СДЕЛАЛ ОШИБКУ. Годится?

«Господи, пусть он уйдет!» — мысленно взмолилась я.

— Разумеется, если ты начнешь копить обиды и таить зло, мне здесь делать нечего, — заявил он уже совсем другим тоном. — Если это так, то я еду прямиком в аэропорт, возвращаюсь в Лондон и никогда не заговариваю на эту тему.

— Нет, не надо! — испугалась я при мысли, что он снова меня бросит.

Слишком много сразу на меня навалилось. Этот ублюдок перевернул все с ног на голову. Приехал и заявил, что я виновата в том, что он меня бросил. Где тут логика? А теперь уверяет, что никогда не переставал меня любить…

— Клэр, — сказал он, снова превратившись в хорошего Джеймса, — я вижу, как тебе сейчас трудно. Это понятно. Ты думала, что осталась одна. А теперь ты знаешь, что можешь вернуть прежнюю счастливую жизнь. Наверное, все это сложно сразу переварить.

— Сложно, — согласилась я.

— Тогда я оставлю тебя на пару часов.

— Спасибо! — вздохнула я с облегчением.

— Я позабочусь о билетах на самолет. Когда бы ты хотела улететь в Лондон?

— Ой, я не знаю…

Меня охватила паника. Я не хотела возвращаться в Лондон. По крайней мере, я не хотела лететь с Джеймсом.