Любопытство - не порок, но оно наказуемо (СИ)

- А, ты об этом, - я рассмеялся в голос. - Прости, я уже решил эту проблему. Арабы меня больше не интересуют.

- Жаль, - по-садистски протянул Волк.

- Значит ты не в курсе кто он такой? – Вернер заметно занервничал, видимо, я угодил в точку и ему от этого неприятно.

- А тебе какое дело?

- Никакого. Это твой-твой боец, успокойся. Просто он сам по себе парнишка любопытный. Держится отлично от других. Пластика многолетней тренировки. Замашки убийцы и аура спящего зверя… Ты не почувствовал? Неужели не пытался выяснить ничего про него?

- Не было необходимости, - Вернер состроил недовольную гримасу. Ну конечно, кому нравится признавать бреши в своей тактике.

Мы еще немного поговорили на эту тему, и я предложил спуститься к обеду. У меня появилась идея на этот вечер. И я обдумывал разговор с мальчишкой, который так нас заинтриговал… нас? Вернер никогда не признается в этом. Гордая с-с-обака, то есть Волк.

…

Когда мы спустились в столовую, увидели одинокую фигуру Рио, бряцающего ложкой по чашке. Он что, сам себя загипнотизировал?

- Как дела? – блин, как бы убрать с лица эту чертову улыбочку?

- Отвратительно. Во всем доме нет аспирина, - ответил мне юнец, а я чуть не покатился от смеха… но сдержался. Помоги мне держать себя в руках, святой Франциск!

- Существенное упущение, - усмехнулся я, садясь напротив. Будет тебе анальгетик, не волнуйся. Вернер подумал немного и приземлился рядом, еле заметно напрягшись от соприкосновения своей пятой точки с твердой поверхностью дивана. Бедный!

- Вы о чем-то хотели мне сообщить? – сообщить? Мы поесть спустились. Опять меня прошибло на «хаха». Так и хочется треснуть себя по щеке, но это будет странно выглядеть. Я не совсем понял Рио. Мне теперь у него разрешение спрашивать, чтобы поесть? А из памяти всплыла наша последняя с Вернером беседа.

- Я рассказал Вернеру о том, что у тебя поддельный паспорт. И тебя зовут Жен-и-а.

- И? Чего вы от меня хотите?

- Кто ты такой, Рио? – спросил Вулф.

- Хм. Рассказать правду? – кивок от Вернера. - Кратко: мой отец был убийцей, и меня обучали тому же. Недавно он умер, и мне пришлось скрываться. Я отдал все деньги на новый поддельный паспорт и корочку о том, что я обучался на первом курсе одного института, чтобы попасть на середину семестра. Я хотел скрыться от недоброжелателей отца.

Я внимательно смотрел за глазами, мимикой. Вслушивался в интонации голоса. В принципе, ему можно было поверить. Но его ответ слишком размыт, а от этого похож на полуправду. То, что я почувствовал, не обязательно знать Вернеру. Мне надо вспомнить, что о Рио рассказывал Гримм, и сопоставить их слова. В данный момент у меня нет повода сомневаться в его рассказе.

- Я думаю, он говорит правду.

Вернер кивнул мне в ответ, но мне почему-то показалось, что он сейчас не с нами. Задумался о чем-то. Надо поесть, под ложечкой сосет. Надо восстановить потерянные калории.

- Раз мы закончили выяснять эти мелочи, позволите мне откланяться, господа? – Рио встал и поклонился в шутовском почтении. Когда он скрылся за дверью, мое терпение кончилось. Где Мария?

- Мария! Я просил тебя приготовить индейку!

- Сильво, - Волк вздрогнул от моего зычного окрика, - что ж ты орешь постоянно?

- Я итальянец! – решил поспекулировать я своей национальностью. А что? Очень удобно.

Когда принесли жаркое, я возобновил разговор, начатый в спальне:

- Сегодня в моем казино под Флоренцией состоятся бои без правил. Я приглашаю тебя и твою девчушку, – Вернер скептически на меня посмотрел. – Неужели ты не выставишь Рио? – провокационно спросил я, с аппетитом обсасывая крылышко.

- Почему именно его? Я привез с собой еще трех бойцов.

- Рио не раскрыт. И ты не хочешь увидеть его потенциал? – вижу, что задел Вернера, ведь ему самому любопытно.

- Хорошо, - с явной неохотой ответил мой американец. А мне это и надо! Вытерев руки об салфетку, я вскочил со стула и, бросив «Ун моменто!», побежал к Рио.

Забежав к себе, я налил в стакан воды и взял таблетки обезболивающего, что мне принесли еще утром. Я обещал проучить Рио? Настала пора!

Помню, отец говорил мне в детстве, что самая страшная пытка – это пытка мной: «Армандо, от твоей обильной любви у нас во дворе передохнут все кошки!».

К Рио я вошел без стука. Он лежал на застланной кровати с закрытыми глазами. Руки он завел за голову и уложил на них затылок. Когда я взлетел к нему на кровать, бесстыже буробкая ее ногами, он от неожиданности подскочил, сел на подушку, а спиной прижался к стене.

- Прости, что напугал, - я бухнулся рядом с ним, чуть не расплескав воду.

- Ты меня не напугал. Я удивлен.

- Я принес тебе твой ана-ла-гин, да! На. Подержи, - и сунул в руку Рио стакан воды.

Достал из заднего кармана брюк пластинку таблеток, выдавил одну и сжал ее поперек зубами. После этого, не снижая скорости суматошных движений (когда я в хорошем настроении – всегда поднимаю шум), притянул Рио к себе за талию, выхватил стакан и кивком головы показал, что ему надо взять у меня таблетку. Рио потянул к ней руку, а я запротестовал.

- Нет, - сказал я сквозь зубы и помахал ею у него перед носом. Рио смотрел на меня, как на психбольного.

- Откуда мне знать, что ты мне подсовываешь? – Недоверчиво проговорил он, а я проглотил таблетку.