Любопытство - не порок, но оно наказуемо (СИ)

- Я тебе задолжал, да, Вернер? Позволь отдать тебе долг, - с этими словами я вовлек его в глубокий поцелуй, нежно оглаживая ему плечи, спину, руки и бока. Нацеловавшись, я поднял Вернера на руки и отнес на кровать.

- Сука поганая, ты что задумал? – истошно заорал Вулф.

- Не переживай. Того, что было ночью, не будет. Сейчас я всего лишь отдам тебе долг, - Вернер недоверчиво уставился на меня, готовый в любую минуту разорвать меня на кусочки. – Не переживай, - повторил я, разместившись у него между ног и поглаживая бока*.

- И как я должен на это реагировать, ублюдок? – закатывая глаза, прорычал Волк. Ночью я выяснил, что бока – его эрогенная зона.

- Просто наслаждайся, - ответил я и стал медленно спускаться прикосновением губ от сонной артерии вниз. Лизнул сосок, снова прошелся пальцами по бокам так, что Волка прогнуло, и из его горла вырвался стон. Вырвавшийся стон он поспешил зажать рукой, а на меня опять смотрели его ненавидящие глаза. Я поцеловал пупок, прочертил языком вокруг него окружность и, продолжая целовать, спустился к паху. Несмотря на немой протест Волка, Волк-младший уже стоял по стойке «Смирно!». Скосив взгляд наверх, я встретился с Волчьим безумным взглядом. Кажется, Вернер не верил в происходящее. Стараясь не разорвать зрительный контакт, не окосев при этом, я лизнул член по всей его длине. Поиграл языком с уздечкой и вобрал в рот головку, посасывая ее. Волк откинулся на подушки и болезненно застонал. Болезненно? Неужели настолько неприятно признать то, что тебе нравится происходящее? Перебирая яички, я вобрал член глубже так, что он уперся мне в небо. Вернер снова застонал и скомкал простыни, при этом он еще дернул бедрами, входя мне в глотку. Из глаз брызнули слезы, но, думаю, я это переживу. Сделаю-ка я тебе, друг мой, массаж простаты. Один палец не доставит тебе боли, а сколько удовольствия в результате… Скажи мне кто-нибудь раньше, что я буду отсасывать мужику и ковыряться у него в заднице… Эмоциональная отдача Волка была мне равноценной платой за усилия. Он выл, извивался, вцепившись мне в волосы, вдалбливался мне в глотку, как сумасшедший. Каждый раз, когда я дотрагивался до простаты, он дрожал всем телом. Ругательств я больше не слышал, потому что его крики нельзя было распознать. Потрясающе… а ведь это первый минет, который я делаю. И такой успех! Кончил он неожиданно с каким-то гортанным рыком. И после сразу потерял сознание. Вот это было светопреставление! Блин, горло-то как болит. Пойду прополоскаюсь бальзамом для полости рта. Надо решить и другие мои проблемы. Крики Вернера возбудили меня не на шутку.

Когда я вернулся, Вернер сидел в постели с таким видом, будто что-то потерял. И что опять случилось? Чтобы это выяснить, я сел рядом и приобнял его.

- Зачем ты это сделал, идиот?

- Тебе не понравилось? – я удивленно приподнял бровь. Вернер нахмурился и ничего не ответил. – Я вернул долг.

- Какой долг, кобель! – меня повалили и оседлали. – И скольким ты уже доставил так удовольствие?

Постойте, он что, решил, что я этим занимаюсь регулярно?! Во мне вскипела злость, и я перекатился по кровати, подмяв Волка под себя. Рукой придушил его, впечатав в матрац.

- Ты первый, Вернер! А для особо недалеких поясняю: я трахнул тебя в зад, ты трахнул меня в глотку. Конечное сальдо – ноль, задолженность отсутствует. Мы разбежимся, как о том мечтаешь ты, и никто никому ничего не должен! – орал я как безумный. Как же я зол! – Ты сам сообщил мне, утырок, что отношений между нами быть не может! Пошел на хуй, козел! – отскочив в бешенстве от Волка, пока не придушил его насмерть, я вылетел из его комнаты, с силой захлопнув за собой дверь.

- Марио, ублюдок, пошли тренироваться! – Марио упал в обморок, потому что я орал это разъярённым медведем, опять позабыв одеться. Плюнув в его сторону, я вошел в свою комнату и хлопнул дверью на весь дом, едва не сорвав ее с петель. Ринувшись к комоду, я нашарил в ящике бутылочку успокоительного и глотнул из нее. Какое блядство творится со мной! С этой парочкой я стал прикладываться к опию чаще, чем к виски! Надо это прекращать. Брошенный флакон ударился об стену и разбился, оставив на ней отвратительное пятно. Решил лечь в кровать и продолжить отдых, прерванный Рио. Запах Волка не давал покоя, пришлось зажать наволочку между зубов. Выдранный клок из подушки ничем мне не помог. Дверь в комнату отворилась. Резко повернувшись в сторону вошедшего, я увидел перед собой Волка.

- Чего ты здесь забыл? – грубо рявкнул я на вошедшего, который, не обращая внимания на мое скверное настроение, прошел к кровати и забрался на нее, сев со мной рядом.

- Шел мимо и случайно перепутал свою спальню с твоей, - он уставился в пол, пряча глаза.

Я демонстративно посмотрел в окно.

- Прямо по коридору, поворот налево, вторая дверь от поворота...

- Хватит паясничать!

- Пошел вон!

- Не уйду!

- Какого… тебе от меня надо?!

- Я согласен.

В воздухе повисла неловкая пауза. Он о чем вообще?

- Не понял?

- Я согласен быть с тобой, что тут не понятного, тупица итальянский?

О чем он? Что-то я перестал понимать английский. Потряс головой, но глюк Вернера не пропал.

- Прочь… - я помахал на глюк кистью руки. - Надо отказаться от опия, а то чудится невесть что, - на эту мою реплику Вернер вызывающе рассмеялся.

- Я не глюк, наркоман чертов! Я живой! – Волк сел верхом на одеяло, накрывающее меня, и прильнул к моим губам. Надо ли рассказывать чем мы занимались несколько часов до обеда? Думаю, это лишнее.

Однако между раундами нам удавалось поговорить. Само по себе это удивительно, что с Вернером возможно разговаривать, а разговаривать по делу тем более.

- Как к тебе попал Рио? – спросил я и заметил в его глазах отблеск ревности. – Успокойся, мне просто интересно, - поднял я руки вверх в примирительном жесте.

- Арабы подарили, – Вернер замолчал и выжидающе уставился на меня, скрестив руки на груди. Не дождавшись от меня той реакции, которую он, наверное, ожидал (а я просто ждал, когда он продолжит), он спросил: - А где безумные крики: «Арабы! Где арабы? Арабы! Арабы!»?