Санта-Барбара 5

— С тобой все в порядке?

Она смотрела на него какими-то стеклянными глазами.

— Конечно, конечно, — механически ответила Сантана.

Этот ответ мало удовлетворил Круза. Нахмурившись, он спросил:

— Ты помнишь о том, что мы собирались поужинать?

— Разве? — удивилась она.

— Почему ты не готова?

Сантана засуетилась.

— Я сейчас оденусь.

Однако, попытавшись встать с дивана, она охнула и опустилась назад. Резкая боль в животе и суставах заставила ее лицо исказиться в невыносимой муке.

Круз обеспокоенно присел рядом с ней на корточки.

— Дорогая, почему ты не хочешь объяснить мне, что с тобой происходит? Ты больна?

С неестественной для нездорового человека возбужденностью она неожиданно резко выкрикнула:

— Хватит меня расспрашивать! Зачем ты лезешь ко мне с этими идиотскими вопросами? Оставь меня в покое!

Круз осуждающе покачал головой.

— Ты хочешь, чтобы Брэндон видел тебя такой?

— Нет! — воскликнула она, но затем, немного успокоившись, сказала: — Может быть, вы пойдете в ресторан без меня? Я не хочу, чтобы тебе было стыдно за меня…

Он спокойно посмотрел на жену.

— Мне нечего стыдиться. Я беспокоюсь за твое состояние. Что с тобой происходит?

Она отвернулась.

— Ничего. Просто я немного устала. Вот и все, — она снова занервничала. — Круз, тебе же нравится роль отца. Может быть, вы поужинаете сегодня без меня, вдвоем с Брэндоном?

Ее голос постепенно изменился, приобретя плаксивые интонации.

— Вы не слишком сильно нуждаетесь во мне. Без меня вам будет гораздо лучше.

Круз потянулся к ней рукой, чтобы успокоить и подбодрить.

— Перестань, Сантана. Я думаю, что вместе мы сможем спокойно решить все проблемы. Поехали.

Она вдруг резко отдернулась, словно к ней прикоснулся не муж, а холодная и скользкая медуза.

— Не трогай меня! Делай что хочешь, только оставь меня в покое!

Он сразу же помрачнел.

— Ну, если так, то извини, что потревожил тебя.

Угрюмо отвернувшись, он поднялся и зашагал к лестнице, ведущей на второй этаж дома, в комнату Брэндона.

СиСи распорядился, чтобы слуги сервировали в гостиной столик на двоих.

К восьми часам вечера он вышел из своего кабинета в элегантном черном смокинге, при бабочке и с весьма благодушным выражением лица. СиСи ожидал прихода Софии.

На столе стояли два великолепных фарфоровых прибора, хрустальные бокалы на высоких ножках и изящные серебряные подсвечники. Все было готово к приему гостей.

Оставалось лишь одна мелочь. СиСи взял со стола зажигалку и зажег свечи.

Иден в красном вечернем платье медленно спускалась по лестнице со второго этажа дома. Увидев, как отец любовно поправляет на столе салфетки, она улыбнулась.

— Так, так… Не знаю, как мама, а я бы точно влюбилась в тебя.

СиСи с притворным недовольством посмотрел на дочь.

— Вообще-то, насколько я понимаю, в это время ты должна быть в ресторане, — многозначительно произнес он.

Иден широко улыбалась.

— Вообще-то, я собиралась уезжать, но увидела возле дома грузовичок нашего шеф-повара. Похоже, ты основательно подготовился к сегодняшнему вечеру.

СиСи пожал плечами.

— Это была идея мамы.

— Может быть, так оно и к лучшему?

СиСи развел руками.

— Может быть… Разумеется, ты можешь остаться, если хочешь… Однако я знаю, как ты занята.

Иден подошла к отцу и тронула его за плечо.

— Может быть, мне действительно стоит остаться с вами и выпить немного вина?

СиСи взглянул на нее с такой притворной комичной укоризной, что она поспешно добавила:

— Нет, я поеду.

— Будь внимательна за рулем. По радио сообщали о сильном тумане.

Она снова улыбнулась.

— Может быть, мне все-таки остаться?

СиСи тяжело вздохнул.

— Я вот думал — найдешь ли ты какую-нибудь важную причину для того, чтобы не уезжать? Нет уж, тебе здесь не стоит задерживаться. Мы с мамой и без тебя разберемся.

Она засмеялась.

— Ну, конечно, папа, у тебя ведь такие серьезные намерения.

Они расстались, одарив друг друга улыбками.

Джина стояла у затянутого туманом окна, пристально глядя на покрытые зеленью холмы вокруг Санта-Барбары, которые сейчас едва различались в серой мгле. Ее воображение рисовало чудесные картины, сладкие видения…

Она стояла у окна, глядя на покрытые вечерним туманом холмы вокруг Санта-Барбары. На ней было великолепное пурпурное вечернее платье с блестками, дорогие бриллиантовые украшения, шикарная прическа. Маленький Брэндон в аккуратно выглаженном костюмчике сидел у стола в гостиной, склонившись над рисунками с карандашом в руке.

— Надеюсь, что этот ужасный туман не задержит твоего папочку, — сказала Джина, отворачиваясь от окна. — Погода, конечно, ужасная, но думаю, что это не помешает нам.

Она наклонилась над Брэндоном и заботливо сказала:

— Не наклоняйся слишком близко над столом, мой мальчик. Ты излишне напрягаешь глаза, а это может плохо отразиться на твоем зрении.

Брэндон послушно повиновался, после чего продолжил рисовать огромную яхту. Джина, оставив его, направилась на кухню, где возилась одетая в платье прислуги, с чепцом на голове, Сантана Андрейд.

Увидев появившуюся на кухне хозяйку, она с еще большим усердием начала смахивать пыль с подоконника и шкафчиков. Джина придирчиво осмотрела все вокруг и попробовала варившийся на плите суп.

Появившаяся на ее лице брезгливая гримаса свидетельствовала о том, что хозяйка низко оценила кулинарные способности своей служанки.

— Ты недосолила суп, — недовольно сказала Джина. Сантана стала суетиться еще больше.

— Да, мадам, — воскликнула она и бросилась исполнять пожелание хозяйки.

Джина прошлась по кухне, бросая на служанку грозные взгляды.

— Я вижу, что здесь, на полу осталась неубранная пыль, — сурово сказала она, остановившись посреди просторной кухни.

— Да, мадам, я сейчас уберу!

Сантана с тряпкой в руках рухнула на пол, стараясь побыстрее убрать вызвавшее такое неудовольствие хозяйки пыльное пятнышко.

Но такое показное трудолюбие уже не могло спасти эту замухрышку Сантану от строгого, но справедливого наказания.

— У моего сына Брэндона аллергия на пыль! — повысив голос, воскликнула Джина. — Похоже, ты забыла об этом. Так вот, я увольняю тебя!