Бабочка

Может быть, я куплю себе тропический остров, — подумал Дэнни, наблюдая, как Боннер аккуратно складывал его дорогие рубашки и клал их в чемодан. — Где-нибудь в южной части Тихого океана. Аборигены сделали бы меня там своим королем.

Дэнни снова рассмеялся. У него было чертовски хорошее настроение. Тридцать восемь лет, и уже так много достиг!

Он был богат, книга «Почему Бог забрал Кеннеди» уже четвертую неделю была в списке бестселлеров, толпы людей заполняли его церковь в Хьюстоне каждую неделю, и он принимал участие в двух самых популярных телевизионных передачах. Но самый большой успех пришел к нему два года назад во время его рождественской поездки по Вьетнаму. Он поехал туда вместе с известными артистами и другими знаменитостями, чтобы донести до истосковавшихся по дому солдат слово Божье. Дэнни ожидал, что его выступления пройдут хорошо, но на такой оглушительный успех он все же не рассчитывал. Он стоял там один на сцене, а пятьдесят тысяч солдат внимали тому, что он вещал, с открытыми ртами.

Такое огромное количество народа устроило ему овацию.

— Может быть, не стоит ехать во Вьетнам, Дэнни, — предупреждал его Боннер. — Все-таки проблема Вьетнама очень непопулярна сейчас. Народ может от тебя отвернуться.

Но Дэнни презирал всех этих участников антивоенных маршей, хиппи, жалостливых либералов. Он хотел показать всему миру, что верит в Америку и что Америка была права. Он стоял на сцене за столько миль от дома, простирал руки к солдатам, как бы пытаясь обнять их, и кричал прямо до небес:

— Я знаю, через что вам приходится проходить, мои братья и сестры! Я тоже был солдатом, как и вы. Но мне никогда не выпадала честь сражаться за свободу и демократию! Не слушайте трусов, сидящих дома. Легко сидеть в своем кресле и осуждать борьбу, о которой ничего не знаешь!

Солдаты оглушительно аплодировали и кричали. Дэнни продолжал:

— Древний благородный римлянин однажды сказал, что вынужденная война — это справедливая война, и оружие становится священным, когда оно является последней надеждой. Братья и сестры во Христе, это справедливая война, а ваше оружие священно!

Они просто обезумили от восторга. Им нравилось не столько то, что он им говорил, сколько то, как он это говорил. Один на сцене, перед таким огромным количеством слушателей, Дэнни казался очень маленьким. Но они чувствовали силу, исходящую от него, силу, которая позволяла им представить — хотя бы на время, — что они не несчастные, забытые, презираемые друзьями и родными люди. И они любили его за это. Пятьдесят тысяч солдат сделали бы в тот момент абсолютно все для Дэнни Маккея, они последовали бы за ним в любое сражение, пошли бы за ним в огонь и воду. И Дэнни знал это.

Хотя и сейчас время от времени Дэнни вместе со своими приближенными отправлялся в поездки, чтобы поддержать свою известность и популярность в народе, постоянно он обосновался в Хьюстоне, где построил церковь и купил роскошную квартиру на верхнем этаже лучшего отеля. Дэнни ездил в шикарном белом линкольне-континенталь, одевался в лучшие костюмы, сшитые на заказ на Западе, и носил белую шляпу. Он приобрел привычки богатого человека и строго следил за тем, чтобы все, что касалось его, было высший класс. Среди его круга общения были выдающиеся политики и преуспевающие бизнесмены. И с каждой ступенькой лестницы, по которой поднимался Дэнни, перед ним открывались все более дальние горизонты. У него была власть, но не достаточная, пока.

Дэнни любил этот сумасшедший и странный город, по венам и артериям которого текло серное золото и название которого было первым словом, которое произнес человек, вступив на Луну. Первое, что Дэнни всегда делал, приезжая в Хьюстон, проводил время с двумя или тремя дорогими любовницами, которые были у него здесь. Высокие, длинноногие женщины, в мехах и бриллиантах, знающие всевозможные сексуальные трюки, которые только можно себе представить, приходили к нему в его роскошную квартиру, чтобы завести его, возбудить, зажечь, в общем, подготовить к выступлению. Затем он обильно обедал, запивая еду вином до тех пор, пока не чувствовал, что Божья сила наполняет все его тело. Следующие три или четыре часа он проводил в своей церкви, вещая народу о грехах и демонах, об адском огне и вечности, тонко напоминая о своей прямой связи с Богом и, наконец, с помощью своего очарования и сексапильности вымогал у них деньги, обещая вечное спасение.

Деньги, в прямом смысле слова, текли к нему в руки. Даже если бы он захотел, чтобы люди перестали давать ему деньги, он бы не смог остановить их. И все это благодаря той счастливой мысли, которая пришла ему в голову несколько лет назад, после убийства Кеннеди, когда он пользовался всеобщей известностью.

Когда люди услышали знаменитую речь преподобного Дэнни, они захотели лично увидеть его, быть ближе к этому человеку, молящемуся за Кеннеди прямо рядом с больницей. Народ рекой потек в его шатер вместе со своими надеждами и чаяниями и вместе со своими бумажниками и молился, чтобы Господь подал им какой-нибудь знак. Именно во время одного из таких сборищ, когда шатер был набит до предела, Дэнни понял, что этим людям надо увидеть какое-нибудь чудо. Он сам не мог поверить, как легко все прошло. Мнимая смерть и инсценированное воскрешение. И они поверили в это! Конечно, Дэнни понимал, что такой трюк прошел бы не у всякого проповедника. Слишком многие пробовали проводить подобные оживления, и ничего не получалось. Надо, чтобы у проповедника была сила, заставляющая людей верить, и если она есть, он может заставить их верить во что угодно.

Дэнни Маккей обладал такой силой.

Он заставил толпу верить, что они видели, как человек умер и вновь ожил, а через год в другом городе другие люди были свидетелями такого же чуда. Но Дэнни действовал осторожно, чтобы не переборщить. Молва о нем распространялась, и люди приходили в надежде увидеть чудо, но их желание не всегда удовлетворялось. Дэнни очень бережно относился к своим способностям к воскрешению. За шесть лет он только три раза воскрешал из мертвых.

Но этого было достаточно. Теперь он обладал необходимой ему известностью. Не было ни одного журнала или газеты в стране, которые когда-либо не напечатали хотя бы несколько строк о Дэнни Маккее. Даже журнал «Тайм» поместил статью о нем — хотя и не напечатал его фотографию на обложке, но это впереди. Известность нужна была ему, чтобы продвигаться вперед. Именно поэтому он так тщательно создавал свой образ, чтобы не к чему было придраться. Ведь может прийти время, когда люди засомневаются в его способностях воскрешения и начнут бросать камни, и вот тогда они увидят, что он обезоруживающе привлекательный человек, полный очарования и такта, которые обычно не присуще слугам сатаны.

Дэнни остановил машину за огромной церковью, построенной из кедра и стекла, и услышал, как хор громко распевал гимн. Он взглянул на себя в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что все в норме. Как всегда, он выглядел безупречно. У него были лукавые, сексуальные глаза, которые завораживали. Он и сам знал силу своей улыбки. Стоило ему только ослепительно улыбнуться своим прихожанам, и они просто с ума сходили из-за него, и мужчины, и женщины. Люди будут видеть тебя таким, каким ты кажешься, — написал Макиавелли. — Лишь немногие будут знать, какой ты есть на самом деле. На толпу всегда производит впечатление внешность. А мир состоит из толп.

Дэнни до сих пор читал «Государя». Хотя он и выучил его уже практически наизусть, он частенько находил время, чтобы открыть наугад страницу и пить мудрость человека, который впервые вдохновил его семнадцать лет назад. С тех пор Дэнни прочитал много книг. Он читал все, что мог достать, — книги, написанные могущественными людьми, и книги о могущественных людях, их борьбе, их пути к успеху, к самой вершине, их способе, как этого добиться. Он знал, благодаря чему Наполеон и Цезарь стали великими, он знал, почему одни люди становились героями, а другие были преданы забвению. Дэнни знал, что надо и что не надо делать, а главное, он знал, как манипулировать людьми.