Пожар страсти

Если бы она не увидела Уилла Миллера, выходящего из ресторана с двумя другими мужчинами, возможно, все сложилось бы совершенно иначе. Гиацинта увидела Уилла, когда он удалялся, но тотчас узнала его.

Гиацинта собиралась съездить по делам, прежде чем вернуться на работу, но неожиданная встреча с Уиллом, которого она не видела с августа, заставила ее сразу направиться в офис Либретти. Расположившись за письменным столом, Гиацинта сидела перед раскрытым альбомом с карандашом в руке. Она была растеряна, и ее мысли метались от Арни к Уиллу.

Около двух часов Гиацинта поднялась, посмотрелась в большое зеркало в туалете, внимательно оценив прямое темно-синее платье, маленький кружевной шарф и жемчужные серьги. Ничуть не желая никого очаровывать, она хотела лишь выглядеть достойно. Смысла в том, что затеяла Гиацинта, не было никакого. Но она все же решила попытаться.

Гиацинта стояла перед ним и улыбалась – наверное, потому, что была крайне смущена.

– Я пришла вовсе не затем, чтобы просить прощения, – спокойно проговорила она. – Я не прошу тебя вернуться, поскольку это бесполезно. Я пришла потому, что мне нужен совет. К несчастью, у меня нет никого, кто мог бы дать мне его.

– Даже твой друг Арни?

– Да. Пожалуйста, выслушай меня. Возможно, я совершила непростительную глупость, придя сюда.

– Садись, – предложил Уилл. – Что у тебя за проблема? Если медицинская, то я не доктор. Если юридическая, то я не адвокат.

– Не знаю, какого она рода. Возможно, отчасти проблема юридическая.

– Адвокат помог бы тебе.

– Я не могу идти к адвокату. Не хочу упоминать имя невинного человека.

– Какая чрезмерная щепетильность! Это нелепо.

– Не думаю. Тем более если человек был долгое время близким, верным другом.

– Близкий, верный друг… Это, случайно, не Арни? – презрительно осведомился Уилл.

– Ты угадал.

– Он твой любовник, верно? Так почему ты пришла ко мне?

– Арни мне не любовник и никогда им не был. Он этого хотел и просил выйти за него замуж, но я не люблю его. По-моему, Арни попал в беду.

– Ты не ответила на вопрос, почему пришла ко мне.

– Потому что доверяю тебе.

Воцарилось молчание. Уилл смотрел на нее непроницаемым взглядом.

«В нем появилось нечто новое, – подумала Гиацинта. – Он стал чужим. Строгая речь, официальная поза, он избегает моего взгляда».

Гиацинте вдруг захотелось выбежать из комнаты, однако Уилл ожидал от нее дополнительных сведений, и она рассказала ему об эпизоде с лошадью.

– Может, в этом нет ничего серьезного, – заключила Гиацинта. – Арни всегда был очень добр ко мне и к моим детям. Но когда человек начинает действовать таким несвойственным ему образом…

Уилл перебил ее:

– Я поговорю кое с кем. Тот, кого я имею в виду, весьма сдержан и осторожен, и никто не узнает, что ты была здесь. Если выясню что-нибудь, позвоню тебе.

Гиацинта поднялась и поблагодарила Уилла. Разговор прошел корректно, как того и хотела Гиацинта, но был настолько холодным, что никто не заподозрил бы, что когда-то эти мужчина и женщина любили друг друга.

Однако же когда Гиацинта взялась за дверную ручку, Уилл не выдержал и спросил:

– А как ты поживаешь?

– Ничего. А ты?

– Ничего.

Пошел снег. Крупные хлопья падали на красивое пальто Гиацинты от Либретти. Она извлекла из сумки складной зонтик и надела солнцезащитные очки – не потому, что слепило солнце. Гиацинта хотела скрыть глаза, в которых стояли слезы.

Время тянулось медленно и мучительно. Всю следующую неделю Гиацинта отбивалась от настойчивых просьб Арни. Каждый день она задавала себе вопрос: не разворошила ли осиное гнездо? А может, никакого гнезда нет и она попросту сует нос не в свое дело?

Францина, которая регулярно звонила дочери, видимо, отчаялась убедить ее и не касалась больше этого предмета. Закончив разговор, Гиацинта испытывала щемящую грусть за добрую мать, так желавшую ей блага.

Наконец во второй понедельник пришло сообщение: «Я могу дать полный отчет и готов увидеть тебя в своем офисе завтра после полудня или у тебя дома сегодня вечером. Уилл Миллер».

«Уилл Миллер» вместо «Уилл». Эта деталь весьма характерна. Она означает: ничего не жди, я лишь оказываю тебе услугу. Гиацинта вдруг почувствовала, что не хочет видеть Уилла, особенно в его офисе. Пусть уж приходит к ней.

Открыв ему вечером дверь, Гиацинта ощутила атмосферу их последнего расставания. Интересно, а Уилл вспомнил тот момент?

Уилл выказал деловитость и занятость. Слегка нахмурившись, он отказался от кофе и дал понять, что спешит.

– В наш компьютерный век, – сказал Уилл, вынимая блокнот из кармана, – можно узнать что угодно за считанные часы, но в этом виде бизнеса есть кое-какие сложности. Вот мои заметки.

Нервно сцепив руки и положив их на колени, Гиацинта устремила глаза на блокнот Уилла.

– Я начну с гибели лошади. По поводу ее смерти начали расследование еще до того, как ты пришла ко мне. Страховые компании проявляют повышенную подозрительность, когда умирает ценная лошадь. Подобных случаев немало. Услышав от тебя о смерти лошади, я сразу же вспомнил, как в моем родном городе одна весьма утонченная леди убила лошадь, чтобы получить страховку. В последнее время такое происходит редко, поскольку теперь боятся это делать. Тем не менее некоторые отчаянные люди порой идут на это. Иногда попытки заканчиваются успешно. Однако бывает иначе. Какой-нибудь честный человек что-то подозревает и обращается к властям. К тому же у партнеров по заговору частично возникают разногласия – скорее всего из-за дележа денег. И вот пожалуйста…

Гиацинта не удержалась от вопроса:

– Неужели ты имеешь в виду Арни?

Уилл кивнул:

– Да. Я проконсультировался с частным детективом, работающим на нас. Речь и в самом деле идет об Арни. Суть в том, что называют совершенно различные причины – перелом ноги и разрыв кишки. Истина же в том, что лошадь пристрелили. Официальной стала версия о переломе ноги. Но, очевидно, возникли разногласия.

Гиацинта ахнула.

– Не верю, что Арни способен на такое! Он не жесток. Как же он мог…

Уилл поморщился.

– Нельзя судить о людях по их манерам. Ты хорошо себя чувствуешь? У тебя нездоровый вид.

– Ничего страшного.

– Ты хочешь дослушать все до конца? Это не слишком приятная история.

– Продолжай, – попросила Гиацинта.

– Есть много доказательств: подпись Арни на фальшивом сертификате, человек во Флориде – вероятно, тот, кто разговаривал в тот день с твоей матерью, и кто-то еще, знавший его двадцать пять лет назад под именем Джек Слоун. Его полное имя Джек Арнольд Риттер-Слоун, но ему оно страшно не нравилось. Он постоянно говорил: «Я ведь не какой-то там надменный аристократ, для чего мне двойное имя?» Однако похоже, это сыграло ему на руку. Когда Арни учился в медицинском колледже в Техасе, у него сгорел дом, застрахованный на имя Слоуна. Во время пожара все погибло, он потерял все свои ценности, редкие и весьма дорогие книги – во всяком случае, так Арни заявил. Дело казалось подозрительным, но доказать ничего не удалось.

– Двадцать пять лет назад! – в ужасе повторила Гиацинта. – Интересно, ничего не говорили о том, почему Арни поспешно уехал из Техаса?

– Если бы не история с лошадью, ничего не произошло бы. Теперь же все всплыло.

Уилл пристально смотрел на Гиацинту, и она потупила взгляд.

– Ужасно разочароваться в человеке, которого, как ты полагала, хорошо знаешь, – заметил Уилл.

– Я очень благодарна тебе.

Уилл учтиво склонил голову.

– Рад, что сумел тебе помочь. Но все это очень скоро появится в печати.

«Чего мы ждем? Детям остается учиться всего несколько недель. Поехали сейчас».

– Арни… – пробормотала Гиацинта. – Я ничего не могу понять. Он проявлял такую доброту ко всем нам.

– Расскажи это страховой компании, – мрачно отозвался Уилл. – Тому человеку, который погиб при пожаре…