Еще один шанс

— Ты боялась, правда?

Она сглотнула.

— Почему ты говоришь это?

Джейк опустил руку.

— Я помню Харриет Роджерс из школы Дулитла. Неловкую, нелюбимую, непопулярную Харриет. Харриет, которая чувствовала себя чужой в своей семье и с другими детьми. С Донни тебе было безопасно — хотя это была имитация нормальной жизни. Но, оставаясь с ним, ты была в безопасности от боли, которую мог тебе причинить парень, которого ты любила так сильно, что родила от него ребенка.

Харриет уперлась лбом в рулевое колесо. Она не будет плакать.

— Ты боялась быть любимой, не так ли, Харриет?

Она подняла голову и вытерла глаза.

— Я могу любить так же, как любой другой человек.

— Я не это сказал. — Его голос был мягкий и тихий. — Ты можешь давать любовь, но ты боишься брать ее.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Если ты позволяешь кому-то любить себя, это означает, что ты даешь ему власть перестать любить тебя, способность причинить тебе эмоциональную боль, которую ты изображаешь в своем искусстве, но которой избегаешь в жизни.

Харриет покачала головой:

— Я думала, мы говорим о том, как ты будешь присутствовать в жизни Зака.

— Харриет, я стараюсь не травмировать тебя, но если ты пытаешься уйти от разговора, мне придется встряхнуть тебя за твои очаровательные плечики, — пригрозил Джейк.

— Если ты не хочешь причинять мне боль, — парировала Харриет, — пожалуйста, перестань применять ко мне психоанализ. — Она повернулась на сиденье. — Может быть, я и боюсь, как ты выразился, брать любовь, но у меня все-таки есть чувства. Я думаю, это тебе нужно сходить к психологу. Посмотри на то, как ты и эта твоя Лилли обращаетесь друг с другом. — Харриет наклонила голову набок. — «О, Джейки, что это у тебя на лбу? Джейки?» А потом она ушла с Уивером, а ты даже глазом не моргнул. Ну и кто здесь не умеет приспосабливаться к обстоятельствам?

— Эй, это удар ниже пояса!

Она возмущенно вскинула голову:

— Ты, наверное, в жизни никогда никого не любил.

Он отвернулся и уставился в окно.

Харриет ждала, глупо надеясь, что он будет отрицать ее утверждение. Она знала, что хочет, чтобы он что-то ей ответил, но когда никаких слов не было произнесено, она снова выехала на дорогу.

Они уже почти доехали до гостиницы, когда Джейк посмотрел на нее:

— Я прошу прощения, если ранил твои чувства. Я не буду больше говорить о личном. Давай просто найдем тихое местечко, чтобы сесть и обсудить, как нам решить вопросы, имеющие прямое отношение к Заку.

— Какие вопросы ты имеешь в виду?

— Деньги. Опека. Посещения. Или, для начала, его знакомство с дедушкой.

Харриет, визжа тормозами, свернула за угол Корт-Хаус-сквер.

— Мне не нужны никакие деньги. Ты можешь приходить в гости, когда бываешь в Нью-Йорке. И я думаю, нам следует сообщить твоему отцу и Марте, когда мы приедем в гостиницу.

— Ну надо же, — протянул Джейк, — разве тебе это не кажется слишком простым?

— Эмоциональные вопросы трудны, — сказала она, — но по крайней мере остальные детали не должны быть таковыми.

— Я не считаю свое участие в жизни моего сына «деталью». — Он зло бросил эти слова, и они повисли в пространстве между ними.

Харриет так резко остановила машину перед гостиницей «Скулхаус инн», что ее голова мотнулась назад и вперед.

— Очевидно, что я буду давать Заку уроки вождения, — сказал Джейк, вылезая из машины.

Харриет, выходя из машины, с грохотом захлопнула дверцу.

— Не обязательно. Это делают в школе.

Джейк обошел спереди «хаммер». Скрестив руки на груди, он посмотрел на Харриет сверху вниз:

— Ты сделала ребенка не одна, и теперь, когда я есть в жизни Зака, тебе придется привыкать к тому, что мы будем принимать решения вместе.

Харриет топнула ногой. Потом, раздраженная на себя за этот ребяческий жест, резко повернулась и пошла к веранде. Когда она поднималась по ступенькам, открылась парадная дверь, и оттуда вышли Тед Портер и Марта.

Она посмотрела на этот пожилой портрет своего сына, сформулировала в голове приветствие, открыла рот, чтобы заговорить, но так и осталась стоять, такая же неловкая, какой была в детстве.

— Мы сегодня подаем эгногг, — объявила Марта. — В честь Сочельника.

Харриет удалось растянуть свои губы в приветственной улыбке как раз в тот момент, когда Джейк нагнал ее. Она даже не знала, что сегодня двадцать четвертое.

— Идеальное совпадение, — сказал он. — У вас двоих есть пара минут?

Харриет почувствовала оценивающие взгляды Теда и Марты и покраснела. Если они ожидали услышать еще одно объявление о счастливом обретении любви, то будут разочарованы. Она показала на качели на веранде, и они все четверо пошли туда, но никто не сел.

И никто ничего не говорил. Рука Харриет легко коснулась руки Джейка. Она посмотрела на него. Он поднял руку и, точно так же как Зак, взъерошил себе волосы.

— Что-то случилось? — спросил Тед.

— Нет, — ответил Джейк. — Харриет?

Так, значит, он хочет, чтобы она сама сообщила новости. Достаточно справедливо. Она сделает это, а потом позволит ему сообщить ее родителям. Возможно, так будет легче.

— Мистер Портер… — начала она.

— Тед, — поправил ее отец Джейка и улыбнулся, в уголках его глаз появились морщинки, так же как у его сына и внука.

— Спасибо, — прошептала она. Потом она возвысила голос до нормального тона. — Джейк и я знали друг друга в выпускном классе школы. Мы не встречались до позавчерашнего дня здесь, в Дулитле.

Марта улыбнулась. Она сложила ладони, явно предвкушая романтическую историю.

— У нас родился сын. Ему пятнадцать лет, и Джейк сегодня увидел его в первый раз.

Отец Джейка выглядел так, будто не может решить, выпороть их или обнять.

— Пятнадцать, и ты не удосужился увидеть своего сына?

Джейк отрицательно покачал головой. Он ничего не сказал.

Харриет не могла поверить, что он позволит отцу остаться под впечатлением, что он бросил своего ребенка.

— Мистер Портер… Тед, Джейк не знал, потому что я не сказала ему.

Пожилой мужчина пристально посмотрел на нее. Она не дрогнула.

— Это было неправильно с моей стороны, но не вините Джейка. Он уехал из города на следующее утро после того, как мы… пообщались, — закончила она, не в силах произнести «занимались любовью». Может быть, для нее это была любовь, но чем это было для Джейка?

— Понятно, — сказал Тед.

Оливия тогда сказала то же самое. Харриет слышала эхо ее голоса в своей голове.

Она взглянула на Джейка, стоящего рядом, высокого и молчаливого, ждущего суждения отца.

«Господи, дай ему любви простить своего сына зато, что не оправдал его ожиданий».

К ее удивлению, Тед сделал шаг назад и сел на качели. Он опустил голову на руки. Марта положила руку ему на плечо.

— Тед?

Отец Джейка поднял голову.

— Я виноват перед тобой больше, чем ты можешь представить, — сказал он. — Если бы я не выдернул тебя из города, ты бы узнал эту новость не сейчас.

Джейк ничего не сказал. Вопреки тому, что она злилась на него всего несколько минут назад, Харриет захотелось утешить его так же, как Марта утешала Теда. Простой контакт. Прикосновение. Связь плоти и плоти. Но Джейк стоял как статуя.

Его отец встал с качелей. Харриет подумала, что же он скажет ей. Он мог винить себя за то, что увез Джейка, но знал не хуже других, что она могла бы найти его раньше.

— Я всегда хотел иметь внука, — произнес он. — Вы двое не могли бы сделать мне лучшего рождественского подарка.

— Сэр, — сказал Джейк, — спасибо, что так хорошо восприняли эту новость.

Тед протянул руку и сжал плечо Джейка.

— Если ты не перестанешь называть меня «сэр», я отправлю тебя спать без ужина.

Все улыбнулись.

— Когда мы сможем познакомиться с ним? — спросил Тед.

— Он в Смит-Плейсе, — сказала Харриет.

— Ну конечно! — вдруг воскликнула Марта. — Вы с Донни поженились сразу после выпуска. Теперь это стало понятным. О, Тед, Зак чудесный ребенок.