Мужчины, за которых я не вышла замуж

Я беру морковку и макаю ее в подливу.

— Никто никогда не знает, чем все закончится. Именно поэтому люди продолжают играть.

Глава 20

Мы с Биллом полны решимости вести себя как цивилизованные люди; Эмили и Адам испытывают видимое облегчение оттого, что наша размолвка не превратится в Третью мировую войну. Мы без особенных затруднений делим имущество, пока дело не доходит до старых дисков, которые хранятся на чердаке. Мы решаем, что каждый заберет себе то, что изначально принадлежало ему, поскольку все эти записи исполнены для нас определенного смысла. Я провожу несколько часов, упаковывая свои в белые коробки, а диски Билла — в синие. Когда он приходит, чтобы их забрать, и видит старый альбом Боба Дилана, глаза у него загораются.

— Я рад, что он ко мне вернулся, — говорит он. — Это мой любимый альбом. Он звучал, когда мы с девушкой впервые занимались оральным сексом.

Я судорожно кашляю. А что может сказать Биллу его бывшая жена?

— Надеюсь, эти записи принесут тебе еще немало… удовольствия.

— Спасибо, — сердечно отзывается Билл и берет другой диск. — Вот этот я тоже никогда не забуду. Он звучал, когда…

— Я помню, — отвечаю я, предостерегающе вскидывая руки. Эту историю — как он в школе тискал какую-то девчонку — я слышала пять или шесть раз. Теперь, когда мы больше не муж и жена, я не обязана выслушивать ее снова.

Билл окидывает взглядом мои коробки, и по его лицу пробегает тень подозрения.

— А почему ты забрала себе «Белый ветер»?

— Потому что это мой диск, — отвечаю я.

Он выхватывает его и прижимает к груди.

— Нет, «Белый ветер» — это мое. А твое — «Черная суббота».

— Ты что-то путаешь. «Черная суббота» — твое, а мое — «Фиолетовый дождь».

— Нет, это я купил «Фиолетовый дождь», а ты купила «Розовые облака».

Может быть, Третья мировая война нам и не грозит, но война Цветов — это уж точно. И прежде чем Билл начинает лихорадочно рыться в своей коробке в поисках «Желтой субмарины», я решаю использовать «Белый ветер» в качестве… хм… белого флага.

— Возьми! Возьми все, что пожелаешь. Я не хочу ссориться.

Билл способен оценить мое великодушие. Он тоскливо смотрит на диск и возвращает его мне:

— Все нормально. Оставь себе. Честно говоря, сейчас я все равно предпочитаю «Белую линию».

— А их солиста зовут Джек Бел-Гроув, — добавляю я, и мы оба смеемся, настолько все это глупо.

Билл испытывает видимое облегчение: раздел проходит гладко.

— Так приятно снова с тобой посмеяться, — говорит он.

— Да, — отвечаю я. — Мы ведь можем развестись, не делая друг друга несчастными?

— Мы можем развестись и по-прежнему делать друг друга счастливыми. — Билл кладет руки мне на плечи. — Как насчет небольшого перепиха — в знак того, что мы по-прежнему друзья?

— Это ты так шутишь?

— Вовсе нет! Покувыркаемся напоследок — в память о старых временах. Ну же. Это же быстро! Не упрямься!

— Точно! — Я похлопываю его по щеке. — Хочешь маленький совет, как улучшить свою интимную жизнь? Предполагается, что это длительный процесс.

Билл неуверенно смотрит на меня, и я снимаю его руки со своих плеч. Я благодарна ему за предложение, потому что, с одной стороны, всегда приятно, когда тебя просят. А с другой стороны, принять мысль о нашем разводе мне значительно проще, когда он снова и снова демонстрирует, какой он идиот.

Зато я не дура. Я собираюсь отправиться на лучшую вечеринку в городе. Магазин «Бендел» устраивает ее, чтобы отпраздновать выпуск новый серии эксклюзивных украшений. Это творения Инки — сверхмодного молодого дизайнера, работающего с каким-то редким красным камнем, который водится исключительно в Перу. Его безумно дорогие подвески в форме сердца — хит сезона.

— Целые сердечки, надколотые сердечки, разбитые сердечки — и половинки сердечек для тех, у кого энтузиазм бьет через край, — говорит Беллини, которая на правах местного оракула и первого специалиста по аксессуарам подписала контракт с Инкой.

— Похоже, этот парень гений. Он берет кусочки камня, которые другой человек просто выкинул бы, и запрашивает за них огромные деньги.

— Подвески в виде разбитых сердец всегда идут нарасхват в качестве свадебных сувениров. «Вуменс дейли» назвал их «безумно ироничными».

Я бы предположила, что большинство женщин все-таки предпочтут бриллиант в пять каратов и желательно — идеальной огранки, но, в конце концов, что я знаю?

— Погоди, ты даже не представляешь, что нас ждет на вечеринке в Челси-Пирс! — возбужденно объявляет Беллини. — Световое шоу, акробаты из цирка «Дю Солейль», самый крутой диджей в Нью-Йорке и полтора десятка знаменитостей, которые уже дали свое согласие. И наконец, самое главное: ПБС.

— То есть Принеси Бутылку с Собой? Даже учитывая то, сколько запросил Инка, Бендел мог поставить хотя бы пару ящиков каберне.

— Я имею в виду — Приведи своего Бывшего с Собой! Разве это не замечательно? Ты приходишь с бывшим парнем, а потом все мы можем поменяться. Мне пришла в голову эта идея после той вечеринки, когда мы обменивались барахлом.

— Да брось, ты придумала это, потому что я встречалась со всеми своими бывшими, — шутливо отвечаю я.

— И то и другое. Но все-таки подумай. Если кому-то понравилось то старое красное платье, только представь себе, что будет, если ты выставишь на торги бывшую пассию.

— И что будет?

Беллини смеется.

— Я думаю, искра прежней любви может зажечь новые огоньки. Воспламенить другие сердца. Только представь себе все возможности. Комната, в которой полным-полно проверенных мужиков!

— И кого из своих бывших я должна привести? — спрашиваю я.

— Любого, — отвечает Беллини.

Моя подруга чересчур оптимистична. Я могла бы появиться с Барри, гуру нетрадиционной ориентации, или с Эриком, холостым миллиардером. Мне остается только восхищаться: Беллини всегда изобретает самые разнообразные способы, чтобы встречаться с мужчинами. И на этот раз оплатить все расходы предстоит «Бенделу».

Пару дней я размышляю и решаю наконец, что если я пойду на вечеринку, то единственный приемлемый для меня спутник — это Эрик. Кевин занят, Барри тоже, о Дике речь не идет. Я долго раздумываю, потому что хочу, чтобы Эрик меня правильно понял. После ночи, проведенной в пентхаусе, он сказал, что я еще вернусь, но теперь я пытаюсь вторично пустить в оборот его, а вовсе не ищу романтического свидания. Наконец я сажусь за компьютер и пишу Эрику письмо, в котором спрашиваю, не хочет ли он пойти на вечеринку в качестве моего бывшего парня.

«Не то чтобы ты действительно был бывшим», — пишу я и быстро стираю, потому что это звучит чересчур кокетливо. «У меня был большой выбор!» Тоже стираю, поскольку не хочу показаться легкомысленной. И даже безобидное «Будет весело» отправляется в небытие: вдруг Эрик неправильно меня поймет? Полчаса спустя я все еще безуспешно пытаюсь сочинить коротенькое послание, на которое в обычное время ушло бы две минуты. Я, подобно настоящему писателю, перечитываю каждое предложение. Кто сказал, что электронная почта упрощает жизнь?

Очевидно, она упрощает жизнь Эрику, потому что не проходит и минуты после отправки письма, как я получаю ответ: «Конечно. Супер».

Отлично. У меня уходит еще двадцать минут на то, чтобы расшифровать его слова. Это я — супер, или он просто порылся в Сети и обнаружил, что вечеринка у Бендела самая шикарная в Нью-Йорке? А возможно, он просто где-нибудь загорает и ему хорошо.

Вокруг пресловутой вечеринки возникает такая шумиха, что все мои чеддекские подруги просят меня раздобыть им приглашения, и я это делаю. Мужчины перестают хвастаться размерами заработка и начинают похваляться тем, сколько женщин пригласили их в качестве своего Официального Бывшего.

— Я слышала, Джуд Лоу получил четыре приглашения, причем два из них были от его горничных, — как-то говорит мне Беллини.

— Дай-ка подумать. А Чарли Шин получил шесть приглашений, причем четыре из них были от уличных проституток, — добавляю я.