Не осуждайте нас (СИ)

- Это помещение мы сняли, как фотостудию. Команда работает здесь уже около недели.

- Здесь даже кухня есть, - сказала я, смотря на угол в другом конце, где расположились пара кухонных тумб, холодильник, плита и другая техника.

- Да, раньше это было чье-то квартирой-студией.

- Здорово, - на придыхание сказала я и, позабыв обо всем, улыбнулась.

Я сделала еще несколько неспешных шагов в сторону фотооборудования. Моя голова была запрокинута вверх, а глаза наблюдали за облаками, плывущими над мансардными окнами. Казалось, будто квартира сделана из двух этажей. Предпоследнего и последнего, то есть чердака. Поэтому сначала стены идут прямыми, а после под углом, захватывая крышу.

- А где сейчас все? – спросила я, обернувшись на Жака, который медленно шел за мной.

- Я дал им выходной.

- Стоп, то есть ты тут работаешь? Ты фотограф? – Спросила я.

- Да, - его лицо не выражало никаких эмоций. Каменное, ледяное.

Я кивнула и через минуту спросила:

- А эти коробки? – я показала на несколько боксов со странным пенопластовым наполнителем, напоминавшем зефир, который кидают в горячее какао, - что в них?

- В них хранился и перевозился реквизит для съемок.

- Что за реквизит?

Я провела пальцами рук по штативу и одному из осветительных приборов. Тело пробило приятное тепло, словно от прикосновения к своей мечте. «Как маленький электрический ток».

- Золотые орлы. Статуэтки золотых орлов, - я с удивлением обернулась на Жака и увидела, что на лице того пусть и едва заметно, но все же проскользнула улыбка.

- Зачем? – не сдерживая улыбки, спросила я.

- Это была съемка для журнала. Девушки в белых платьях, на белом фоне, с золотыми орлами в руках.

Я засмеялась, только представив себе эту работу. Часть его мира. То чем он занимался в этом городе. Оно так отличалось. Там за сотни километров отсюда все это представлялось мне совершенно другим, он представлялся мне совершенно другим. А здесь… В этой комнате, объятой ярким дневным светом, все казалось счастливым и светлым. Будто оно никогда не кончится.

Я услышала шаги сзади меня. Стоило мне обернуться, как перед глазами возникло его лицо. Мы стояли так близко друг другу. Я могла разглядеть каждую деталь его лица, могла почувствовать тепло его кожи. Нас разделяли десять сантиметров, и при дыхании края нашей одежды соприкасались, будто тянулись друг к другу.

Наши лица сближались. Еще секунда и я покорно закрыла бы свои глаза, отдаваясь моменту целиком, без остатка. Но что-то одернуло меня.

Я с улыбкой отстранилась от Жака, нежно касаясь его груди своей рукой. Мой взгляд упал на тот самый наполнитель в коробках. Недолго думая, я отбежала от мужчины и, схватив горсть пенопластовых шариков, кинула их в него.

Надо было видеть его ошарашенное лицо и эти белые штуки, застрявшие в его волосах и рубашке.

- Вот как? – доставая их из волос, с улыбкой спросил меня Жак.

- Ага, - я кивнула и кинула в него еще.

Мужчина смирил меня недобрым взглядом и спокойно подойдя к такой же коробке достал оттуда горсть побольше моей.

- Нет-нет-нет, - я начала махать руками, но в меня так же полетела горсть пенопласта.

Я атаковала его в ответ, а потом снова он меня. Как-то так вышло, что следующие двадцать минут мы были словно дети, оказавшиеся в магазине игрушек, где никого нет. Мы громко смеялись, и наши голоса повсюду отдавались эхом.

Я пряталась за деревянным столбами от его атак и показывала язык, каждый раз, когда Жаку не удавалось попасть в цель. Славные минуты. Беззаботные и такие тихие. Сейчас уже конечно сложно вспомнить какие-то детали и фразы, что я бросала ему между делом. Но это чувство легкости и непосредственности в груди – его невозможно забыть.

- Сдаешься? – выгнув бровь, спросил он.

Я не могла остановиться от смеха, пока Жак нависал надо мной, всем телом прибив меня к земле, к белому полотну, расстеленному здесь для фотосъемки.

- Слезь с меня, мы же испортим фон, - пытаясь отдышаться от смеха, говорила я, - и я не сдамся.

Молчание, тишина между нами. Я осознала, в какой позе мы находимся, и улыбка сползла с моего лица. Остались только взгляды. Два взгляда, полных нежности, устремленных друг на друга.

На его лице появилась печальная ухмылка, и он отпустил мои запястья, чтобы пальцами рук коснуться кожи моего лица. Я вздрогнула от его прикосновений, которые смущали и заставляли удовлетворенно прикрыть глаза.

- Где он тебя касался? – почти шепотом спросил Жак.

- Кто? – я новь открыла глаза и посмотрела на него. Он больше не улыбался, он смотрел на мое лицо, и казалось, ему было трудно говорить.

- Тот парень.

- Жак, я…

Он оторвал взгляд от моих губ и посмотрел мне в глаза. Между нами совершенно не было расстояния. Он был настолько близко, насколько это только было возможно. Его тело прижимало меня к холодному полу, и от этого сердце билось безумным ритмом. Он слышал его. Его невозможно было не услышать.

Его пальцы провели по моей губе, чуть задерживаясь на ней. Я жадно втянула воздух и закрыла глаза, полностью доверяя этому человеку.

Через секунду я почувствовала как его губы нежно касаются моего лба, и медленно переходят к глазам, спускаясь ниже и ниже. Мне хотелось помочь ему, повернуть его лицо так, чтобы теплые, влажные прикосновения пришлись на мои губы. Но он словно дразнил меня, очень медленно, очень тихо. Я совершенно забыла, каково это.

«Вот оно» - подумала я, когда его губы неловко накрыли мои. Сначала это было очень стеснительно, будто в первый раз, почти не касаясь друг-друга. Я чувствовала, как он нежен со мной. Он был последователен, а его движения мягкими.

Я руками обвила его шею, прижимая любимого ближе к себе. Движения становились более порывистыми, а давление более высоким.

- Софи, расслабься, - тихо, почти рыча, сказал Жак.

Это было отлично от того, что было у Сены с моим другом. Я стеснялась, я боялась, я забывала что надо делать. Мне казалось, будто я в который раз показывала Жаку самую детскую свою сторону, стесняясь приоткрыть рот.

Теплая рука Жака неожиданно скользнула под мою майку, касаясь кожи талии и лаская ее, как никогда нежно и тепло.

Я попробовала втянуть воздух ртом, и в этот момент он проник в него, сильнее прижимая меня к полу, лишая всякой возможности двигаться. Я чувствовала, как его язык порывисто двигается по внутренней стороне моих губ. Все мое тело горело, разливаясь мелкой дрожью. Мне хотелось оттолкнуть его руку от себя и забиться в смущении в какой-нибудь угол, но с другой стороны…

Я крепче притянула его к себе и неловкими пальцами пробежалась по мужской шее. Мои руки остановились около пуговиц его воротника. Я замерла. Замерла в ожидании самой себя. «Давай, будь смелой» - подумала я, еле сдерживая стон от напора и горячего лоска взрослого поцелуя. Мне хотелось выгнуться ему навстречу. Сильнее прижаться бедрами к его телу. Позволяя его рукам всего, чего они только желают.

Словно прочитав мои мысли, Жак губами спустился ниже, по шее и ключицам, прокладывая горячие дорожки и заставляя меня плотно сжимать губы, чтобы не закричать. Дыхание теперь напоминало всхлипы, а руки увереннее пытались расстегнуть пуговицы его рубашки.

- Софи, - Жак поднял на меня свою голову и отстранился всем телом, придерживая мои кисти своими руками, - не надо.

- Что? – недоумевающее спросила я, - Ты же… - мои глаза, словно два огромных шара смотрели на него, а в груди неудовлетворенно дрожало что-то холодное. – Ты ведь хочешь этого, я не против, Жак.

- Софи, милая, - его рука легла на мою щеку и провела по ней с такой нежностью, что мои глаза тут же наполнились горькими слезами. – Это важно, этого не стоит делать с парнем, которого через пару недель ты уже не увидишь.

Его слова, словно огнестрельное ранение, попали в меня, и я с резким порывом отвернула от него свое лицо. Стоило мне закрыть глаза, как из них брызнули слезы. Хотелось закрыться руками, спрятаться, исчезнуть.