Не осуждайте нас (СИ)

Он искал в моих глазах сомнения. Казалось, ему было бы достаточно одной капли, чтобы попрощаться прямо здесь и сейчас. Не будь я так уверена, он бы просто не позволил этому случиться.

- Ладно, садись в машину.

Жак открыл передо мной дверь машины, и я села в нее, слыша, как громко бьется мое сердце. Его дверь так же хлопнула. Мужчина завел машину, и она тронулась со своего места, оставляя позади этот университет, моих одногрупников, моих учителей. Теперь были только мы. Только мы и вечерний Париж. Я знала, что у нас остаются считанные часы на то, что побыть вместе, и я не хотела их тратить в своей комнате, собирая вещи со слезами на глазах. Я хотела быть тут. Я хотела быть счастливой.

Машина остановилась на угле одной из улиц. Жак вышел и открыл передо мной дверь, помогая выйти.

- Не передумала? – едва слышно спросил он, ведя меня к входу шестиэтажного дома, стоящего на угле.

- Нет, совсем нет.

Серая крыша. Каменный фасад, и свойственные всем французским домам большие створчатые окна с черной железной оградой. Я помню этот дом в самых незначительных мелочах только потому, что момент, пока мы шли до двери, казался вечностью.

Мы вошли в здание и начали подниматься по деревянной лестнице, по ступенькам который скатывался узорчатый красный ковер.

Жак шел впереди меня. Он ни слова не говорил. Я знала, что он переживает.

- Секунду, - я остановилась посередине ступеньки и парой движений сняла с ног надоевшие туфли. Я старалась улыбаться, быть непосредственной. Словно мы парочка, познакомившаяся в баре, которая изрядно выпив, решает продолжить вечер в более интимной обстановке. Да это было бы забавно, но из меня совершенно плохая актриса.

Жак только слегка улыбнулся и протянул мне руку. Я недоумевая посмотрела на своего спутника, а затем робко, словно ребенок положила свою ладонь. «Мы никогда прежде не держались за руки» - думала я, чувствуя кожей его тепло. Было в этом что-то интимное. Что-то теплое, гораздо более нежное, чем самый страстный поцелуй.

Жак остановился перед яркой бирюзовой дверью и, не выпуская моей руки, достал из кармана ключ. Несколько поворотов и заветная дверь отворилась.

- Проходи, - Жак пропустил меня вперед.

- Вау, - я не смогла сдержать удивленного вздоха.

Квартира-студия. Посередине большого пространства стоял железный камин. Такой, за которым можно было наблюдать со всех сторон, вокруг несколько диванов бирюзового цвета, заваленных самыми разными подушками. Справа от меня было что-то вроде зоны кухни с кирпичными стенами, деревянной мебель и барной стокой близ столба.

А в самом конце зала была кровать. Я поставила туфли на пол и едва слышно начала ходить по квартире. Жак закрыл за нами дверь и с улыбкой начал наблюдать за моими округленными глазами.

- Невероятно. И ты тут живешь? – я обернулась на него и широко улыбнулась.

- Да.

- Это потрясающе.

Я провела рукой по темному дереву барной стойки и заметила знакомый предмет. «Это же…»

- Шкатулка, которая ты мне подарила, - над ухом прозвучал нежный, слегка хрипловатый голос.

- Ты привез ее сюда? – я провела пальцами по резьбе деревянной коробочки, боясь открыть ее, боясь услышать ту музыку.

- Да. Мне нравится слушать ее.

- Можно я…? – я показала пальцем на шкатулку, спрашивая разрешения.

Жак кивнул, и я робко приоткрыла ее. Помещение наполнилось музыкой. Старыми, скрипящими нотами этой древней шкатулки. Мои пальцы невольно схватили за края стойки, а взгляд опустился в пол. Я и не думала, что это будет так больно. Что вспоминать будет так непросто. Я вспомнила, как выбирала ее тогда. Вспомнила тот новый год, ту ночь, те объятия. В то время, я не боялась ничего, потому что он был рядом, потому что время продолжало идти, и с каждым днем я все больше верила в хороший конец.

Я не сдержалась и накрыла своей рукой крышку. Та грустно скрипнула, и мелодия кончилась. Осталась тишина.

Я взяла руку Жака в свою и повела его к окну. Мне хотелось вместе посмотреть на этот город. Хотелось следить за этими машинами, наблюдать за тем, как сменяются цвета на светофоре. Мне хотелось запомнить эти мелочи.

- Спасибо Жак, - тихо сказала я, касаясь пальцами прозрачного стекла.

- За что ты благодаришь меня? - он взял мой подбородок и повернул мое лицо к себе. «Снова эти глаза».

- За то, что ты был рядом. За то, что ты позволял мне быть рядом. Жак, - я почувствовала, как с глаз начали капать слезы, стекая по моей коже ниже и ниже. Я взяла его лицо в свои руки. Тело отчаянно дрожало, и комок в груди едва ли позволял мне говорить без запинок. – Ты ведь просто одиноким был все это время, верно? Сам же говорил, что люди, которые к чему-то стремятся всегда будут такими… Для этого у тебя была я. Ты потому со мной познакомился, потому переспал с Кристиной, потому уехал сюда. Я думала, ты жертвуешь своими чувствами ради других, а оказалось, что все это ради тебя самого. Ты не мне тогда шанс дал, ты дал его себе. Ты эгоист. Но мне ужасно тебя жаль.

- А теперь послушай меня, - Жак большими пальцами начал ловить слезы, скатывающиеся по моим щекам, - Ты права, я эгоист, но я впервые встретил такую, как ты. Девушку, которая отдавала себя всю без остатка, не прося ничего взамен. Девушка, которая могла любить, не смотря ни на что. И знаешь, - Жак горько усмехнулся своим словам, - Я готов прожить с тобой всю жизнь, Софи. Держать тебя рядом настолько близко, насколько это только возможно, но…

- Нет, не надо… – я знала, что он хочет сказать. Я чувствовала это, - прошу, не говори этого.

- Но я не люблю тебя.

Так и рухнула моя последняя надежда. Я знала это. Но какая-то самая маленькая, самая наивная часть меня еще верила. Как и тогда… Верила в хороший конец.

Мои губы задрожали, и я больше не могла смотреть на его лицо. Руки бессильно упали, а плечи начали содрагаться в слезах. «Конец есть конец» - так?

Жак прижал меня к себе, и я обхватила его спину руками. Не думаю, что я обнимала кого-то так же крепко, как обнимала его той ночью. Я прижималась к нему, пряталась в нем. Успокаивала слезы по Жаку в его же объятиях.

- Я так жалею, что не зашла в тот магазин, в котором мы познакомились немного раньше, ну или немного позже. Всего каких-то несколько секунд, и мы бы друг-друга никогда не узнали.

- А я не жалею, Софи. Я не жалею ни об одной минуте, проведенной с тобой. Мне даже сейчас хочется улыбаться, потому что ты рядом.

Он был прав. Я подняла на него свое лицо и увидела улыбку. Добрую, нежную, знакомую улыбку.

- Жак, - я так же улыбнулась ему.

- Да?

- И все-таки мы были классными.

Я засмеялась вместе с ним. Мы стояли под окнами, из которых нам раскрывался Париж и смеялись, потому что это был наш последний вечер. Мы смеялись, потому что просто устали плакать.

Переведя дыхание, мы вновь посмотрели друг на друга.

- Я люблю тебя, - три слова слетели с моих губ, как тогда, как в первый раз.

Жак ничего не ответил. Ему просто нечего было сказать. Он приблизился ко мне, и я кожей почувствовала его горячее дыхание. Веки захлопнулись, а тело крепче прижалось к нему.

Сладкий поцелуй. Соприкосновение губ. Из нежного и целомудренного он перерастал в нечто более страстное. Жак все более резко приоткрывал мой рот. Наши языки сплетались в нечто целое. Он прикусил мою нижнюю губу и слегка оттянул ее, отчего мое тело ослабло.

Его крепкие руки было последним, что держало меня на ногах. Я всем телом, каждой его частью подавалась навстречу Жаку. Волна мурашек, когда его рука сползла по моей спине к заветной молнии.

Его поцелуи становились все более требовательными. А потом вовсе начали медленно спускаться к шее, заставляя меня удовлетворенно запрокинуть голову назад. Его пальцы расстегнули молнию моего платья, и Жак немного отстранился.

Он посмотрел на меня, и я едва заметно кивнула ему в знак своего согласия. Его пальцы, будто невзначай задели края выреза и нежно спустили его, обнажая сначала грудь, затем живот, а после и бедра. Холод пробежал по моей коже, оставляя за собой только страх. Мне стало неловко. Я стояла перед любимым в одном белье и понимала, что глупо стыдливо прижимать руки к груди, но ничего не могла поделать.