Хозяин дома

Как тактично отказать ему, не обидев? Элла сделала большой глоток минеральной воды со льдом, одновременно глотая ком в горле. Понимая, что подсознательно оттягивает неприятный момент, она наконец подняла глаза на сидящего напротив нее мужчину.

— Прости, Стивен, — прошептала она с принужденной улыбкой, — я бы хотела, но не могу. Это было бы несправедливо по отношению к тебе, по отношению к нам обоим, — тихо добавила она, надеясь, что он поймет и поверит. — Вступление в брак — очень серьезный шаг, и поскольку мы оба уже состояли когда-то в браке…

— Тот, кто однажды обжегся на молоке, дует на воду, это ты хочешь сказать? — перебил ее Стивен. В голубых глазах мелькнуло выражение горечи. — Что ж, по отношению к тебе это верно. Честно говоря, не думал, что ты трусиха. Интересно, кого же ты боишься? Меня или себя? Хотя, если подумать хорошенько, по-видимому, ты все еще сохнешь по тому мерзавцу, который предал тебя в тяжелую минуту, — закончил он с убийственной проницательностью.

Элла вспыхнула.

— Стивен, ты ошибаешься. Никто меня не предавал. — Элла сама удивилась тому, как бесстрастно прозвучали ее слова. — Поверь, я ухитрилась сделать это сама.

— Какая разница, если в результате ты не способна на серьезные отношения ни с кем другим! — в сердцах воскликнул Стивен. — В этом-то вся загвоздка, Элла, ты слишком привязана к прошлому, ты все еще цепляешься за любовь к мужчине, которого уже много лет не видела и которого даже отказываешься обсуждать. — Стивен укоризненно покачал головой и всмотрелся в ее лицо, надеясь прочесть на нем ответ. И он действительно прочел его в смятенном взгляде Эллы. — Ты все еще его любишь.

— В каком-то смысле наверное, — призналась она. — Я помню его как человека, который был моим мужем, с которым мы пережили и хорошие, и плохие времена. Но я не люблю его в том смысле, какой вкладываешь ты в это понятие. Здесь все кончено. Он пошел своей дорогой, а я — своей. Мы так решили.

Последнее утверждение было не совсем верным. Решение расстаться они приняли вместе, но ушла в конце концов именно Элла, и на этот раз навсегда. Но она решила, что небольшая ложь простительна, если она поможет Стивену лучше понять ее.

Стивен подавил вздох. Наблюдая, как гнев в его глазах сменяется грустью, Элла заколебалась.

А вдруг у них получилось бы? Она задумалась, понимая, что причина ее инстинктивного нежелания даже обсуждать вопрос о новом замужестве коренится прежде всего в презрении к себе.

Однажды потерпев неудачу, Элла все еще не могла простить себя за боль, которую причинила Джеку. Даже сквозь алкогольный туман, окутавший ее мозг, Элла сознавала, что вела себя по отношению к Джеку как самая настоящая стерва. Но она была тогда вроде раненого зверя, не говоря уже о паническом страхе — страхе не доносить ребенка, потерять мужчину, которого любила… Джек хотел иметь ребенка так же страстно, как и она, но Элла не оправдала его надежд во всех смыслах, а потом своими постоянными насмешками, шпильками, ненавистью и пьянством окончательно оттолкнула его от себя.

Нет, ненависти не было, мысленно поправила себя Элла, хотя она произносила эти слова столько раз, что и счет потеряла. Была только любовь. Но любовь Джека умерла, как и их ребенок. Ее убила Элла. И все-таки брак со Стивеном, если бы он состоялся, строился бы совсем на другой основе.

Элла снова и снова прокручивала в голове эту мысль. Имея сына и дочь от первого брака с Луизой, Стивен не собирался увеличивать семью. Так что же, может ли брак основываться не на любви, а на взаимной привязанности и уважении? Ни в том, ни в другом с обеих сторон недостатка нет, а с планами Стивена расширить цепь отелей на всю Британию и даже Европу, скука им тоже не угрожала.

Мужчина и женщина. Торжественные клятвы у алтаря. Отношения, в которых нет любви, во всяком случае в общепринятом понимании этого слова. Элла не любила Стивена, и красивый, представительный Стивен Толланд был слишком умен, чтобы позволить сердцу взять верх над рассудком. Их брак был бы взаимным соглашением, они бы вместе работали, вместе жили, делили постель… Сейчас, возвращаясь мысленно к событиям последних недель, Элла задним числом осознала, что поцелуи Стивена становились все более пылкими и настойчивыми. Руки все смелее исследовали ее тело, побуждая ее расслабиться в его объятиях, откликнуться на ласки. Но Стивен действовал медленно, о, очень медленно, словно знал, что стоит чуть-чуть поторопить Эллу, как она в ужасе отшатнется и замкнется в себе.

Смешно до нелепости. Взрослая женщина панически боится реакции собственного тела! Побывала замужем, а шарахается от мужчин, словно дева-весталка. «Один мужчина, два, десяток…» Неужели это ее слова? Губы Эллы сложились в кривую улыбку. Пустая угроза. В ее жизни был лишь один мужчина — Джек, и он навсегда останется единственным. Если только она не выйдет замуж за Стивена… Итак, самый главный вопрос: способна ли она выйти за Стивена?

Заметив полуулыбку на губах Эллы, Стивен заметно воспрянул духом. Скомкав салфетку, он отбросил ее и протянул руку через изысканно сервированный стол. Длинные тонкие пальцы ободряюще сжали ее руку.

— Ну же, смелее. Ночь еще только начинается, мы можем провести ее вместе, — прошептал он.

Стивен встал и повлек за собой Эллу — через арочный проход по пушистому ковру к широкому дивану с подушками, который в смятенном сознании Эллы ассоциировался с чем угодно, только не с уютом.

— Располагайся, будь как дома, а я пока приготовлю кофе. А позже, — добавил он, беря ее лицо в ладони и склоняясь, чтобы коснуться губ Эллы легчайшим дразнящим поцелуем, который неожиданно вызвал у нее мощный выброс адреналина в кровь, — позже мы еще вернемся к нашему разговору. И предупреждаю, Элла, — хрипло пообещал Стивен, — на этот раз я не приму в качестве ответа «нет».

Глава 3

— Джек Кигэн, по-моему, ты не слышал ни слова из того, что я сказала!

Гигантским усилием воли Джек заставил себя вернуться к действительности. В его возрасте поздновато грезить наяву, впрочем, это все же лучше ночных кошмаров, подумал он. После бессонной ночи он чувствовал себя усталым, разбитым… каким угодно, только не посвежевшим и отдохнувшим, что явно не способствовало хорошему началу дня.

Джек грустно улыбнулся.

— Прости, Флисс. Я был далеко отсюда. Так о чем ты говорила?

— Теперь это уже не важно. И не называй меня этим нелепым именем, ты же знаешь, я его не выношу.

— Прости, не буду. — Джек собирался еще кое-что добавить, но гневный взгляд, брошенный на него через стол, заставил его воздержаться от комментариев. Решив, что у Фелисити просто критический день цикла и чувствуя за спиной незримое присутствие официанта, он переключил внимание на карту вин.

— «Малезан бордо», — заказал он ненавязчиво дожидавшемуся официанту.

— Вино? В такое время дня? — Изящно выщипанные брови изогнулись, выражая неодобрение.

— А что? Сейчас время обеда, мы только что заказали превосходную еду, и я лично хочу выпить.

— Прекрасно. А я бы заказала стакан «перье», если, конечно, сэр не возражает.

— Сэр не возражает, но и вино не повредит, во всяком случае стаканчик.

— В вине слишком много калорий, — напомнила Фелисити. — У одного из нас есть фигура, о которой нужно думать.

— Безусловно, — согласился Джек. Его оценивающий взгляд одобрительно скользнул по ее фигуре, задержавшись на нежных округлостях грудей с гордо выступающими сосками, заметными под тонким батистом. — И я постоянно о ней думаю.

Фелисити очаровательно покраснела, и Джек подавил улыбку. При всей ее красоте и тщеславии она, как большинство его знакомых красавиц, в душе была не уверена в себе. Если ей требовалось чего-то добиться, она могла быть твердой как гранит, но где-то глубоко внутри она оставалась нежным и ранимым существом. Как Элла.

Элла. Джек замер с бокалом в руке, так и не поднеся его ко рту. Почему он вспомнил Эллу именно сейчас? Последние годы Джек о ней почти не думал, но после бессонной ночи, когда ему неожиданно явился образ бывшей жены, вдруг оказалось, что ему трудно разогнать тени прошлого.