Хозяин дома

— Хочешь выпить?

Элла словно прочитала его мысли и, как фокусник, достающий из шляпы кролика, извлекла из-под подушки бутылку.

— Нет.

Джеку внезапно расхотелось пить. На семью вполне достаточно и одного пьяницы. Но отказавшись, Джек тут же пожалел об этом: нужно было согласиться и, воспользовавшись случаем, отобрать у нее бутылку. Он подошел ближе и мягко, но настойчиво попросил:

— Элла, дай мне бутылку.

Карие глаза лукаво прищурились.

— Не-ет, она моя.

Элла прижала бутылку к груди, стакан накренился, и бренди перелился через край, залив халат.

— Знаю, радость моя, но тебе уже достаточно. Отдай мне бутылку, и я уберу ее до утра в надежное место.

— Ха! Ты выльешь бренди в раковину. Думаешь, я тебя не знаю? Я все видела! — заявила Элла обвиняющим тоном.

— Обещаю, что, если ты отдашь мне бутылку, я уберу ее в надежное место.

Она улыбнулась намеренно соблазнительной улыбкой.

— А потом ты ляжешь в постельку? — ласково проворковала она.

Сердце Джека ухнуло в груди. Лечь в постель с Эллой. В огромную постель, специально предназначенную для любви. Они не занимались любовью уже несколько месяцев, с тех пор как Элла потеряла ребенка, потому что всякий раз, когда Джек пытался к ней прикоснуться, она словно отгораживалась от него ледяной стеной.

— Да, в постельку, — повторила Элла.

Джек даже не заметил, как это произошло, но бутылка и стакан вдруг оказались на столике, а Элла — совсем рядом с ним. Джека охватило отвращение, но к нему примешивалось другое чувство, которое он считал давным-давно умершим и похороненным.

Остановившись перед ним, Элла дернула за пояс халата, и взору Джека открылись ее обнаженные груди. Он почувствовал, что почва уходит у него из-под ног. Неужели он мог забыть, какая у нее красивая грудь? Нет, он помнил, и даже слишком хорошо. Джек боролся с собой, отчаянно пытаясь скрыть охватившую его панику и неожиданный прилив желания.

Элла, любимая Элла… нет, она убила их любовь, точнее, их любовь убили обстоятельства. Потеряв ребенка, она обезумела, и, что бы Джек ни говорил, что бы ни делал, ничто не помогало. Она отгородилась от него стеной изо льда и замкнулась в своей боли и скорби.

А как же он, как же его боль, его скорбь? Закрывая глаза, Джек почувствовал, как колдовские руки Эллы обняли его и заскользили по телу, то лаская, то дразня. Проклятье, желание по-прежнему живо в нем! Он по-прежнему любит ее, она ему нужна даже сейчас, после всех ссор, жестоких слов, после бесчисленных холодных ночей, когда они молча лежали спина к спине в огромной кровати рядом и одновременно бесконечно далеко друг от друга. Он по-прежнему ее хочет, с ужасом понял Джек.

— В постельку, — прошептала Элла, почти касаясь губами его губ.

Привкус бренди в ее дыхании лишний раз напомнил Джеку о его поражении. Следовало быть настойчивее, нужно было пораньше показать Эллу врачу, решить проблему, когда она только еще зарождалась. Но он этого не сделал, он был слеп и глух, слишком поглощен собственным горем, чтобы вовремя заметить, что с ней происходит, и в результате упустил Эллу. Но если он отвернется от жены сейчас, одному Богу известно, какой удар он нанесет ей своим отречением.

Элла все еще его жена, и впервые за несколько месяцев она позволила к себе прикоснуться. Он не может сказать «нет», рассудил Джек, когда потребности тела постепенно взяли верх над голосом разума. Он очень давно не спал с женщиной и, хотя недостатка в предложениях не было, оставался верным Элле.

Чувствуя, что сдается, Джек обнял ее, привлек к себе и, склонив голову, ткнулся носом в уголок ее рта.

Милая Элла, прекрасная, удивительная, еще не все потеряно, они могут начать все сначала. Конечно, первый пыл любви остыл, острота новизны притупилась, но они прекрасно подходят друг другу, они могут вместе смеяться и плакать, заниматься любовью.

Тело Эллы пришло в движение, бедра соблазнительно потерлись о бедра Джека, и его тело немедленно отреагировало. Джек издал низкий гортанный стон и впился в ее губы. Во рту Эллы чувствовался кисловатый привкус алкоголя, но сознание Джека просто отказалось воспринимать этот факт.

Пусть будет еще одна последняя попытка, он обязан дать Элле шанс. Неужели она просит слишком многого? Он ведь любил ее когда-то, значит, сможет полюбить снова, во всяком случае должен попытаться. Да и стараться-то особенно не придется, потому что любовь не умерла окончательно, обстоятельства лишь чуть пригасили ее, как пламя, готовое вспыхнуть вновь.

Ты все еще желаешь ее, никогда не поздно начать сначала, мысленно повторял Джек как молитву; обними ее, люби ее, целуй, возроди вашу любовь.

Губы Джека скользнули ниже, примостились в теплой впадинке у основания шеи, потом опустились еще ниже, и язык скользнул в ложбинку между грудей, а руки захватили их спелую тяжесть. Элла принялась расстегивать пуговицы его рубашки. Рубашка распахнулась. Элла прижалась к нему и потерлась грудью о его грудь. Какие же у нее восхитительные груди, в который раз мысленно поразился Джек. Он нашел губами темный бутон соска и взял его в рот, посасывая, дразня сосок языком и чуть покусывая зубами. Руки его в это время двинулись по спине Эллы вниз, гладя талию и бедра.

Неожиданно Джек потрясенно осознал, что Элла изменилась. Нужно было быть слепцом, чтобы не видеть, как она с каждым месяцем раздается вширь, но, насколько далеко зашло дело, он понял только сейчас. Если раньше она всегда носила двенадцатый размер, то сейчас — Джек готов был поспорить — Элла с трудом влезла бы и в шестнадцатый. Но и эту мысль он поспешно выкинул из головы. Он изголодался по женщине долгими одинокими ночами, а теперь его прекрасная, удивительная Элла с ним и желает его так же, как и он ее.

Руки Эллы нащупали твердый бугор под молнией его брюк и нетерпеливо потянули застежку.

— Полегче, радость моя, — прошептал Джек.

Сумасшедшее желание повалить Эллу на ковер и овладеть ею здесь же и сейчас же, чуть было не взяло верх, но Джек пересилил себя, схватил ее за запястье и повлек в спальню. Элла хрипло рассмеялась.

Расслабься, парень, тебе самому надо действовать полегче, сказал себе Джек. Стоит слишком поторопить Эллу, и они снова вернутся к тому, с чего начали. Ее настроение переменчиво как ветер. Как знать, может быть сегодня она даже не откажется от его помощи, если только он все сделает как следует.

Любовь. Они займутся любовью. Сегодня они просто мужчина и женщина, муж и жена, нормальные муж с женой. Может быть, именно сейчас они сделают первые неуверенные шаги на долгом пути возвращения к нормальной жизни.

Джек бережно уложил Эллу на кровать, его голубые глаза подернулись дымкой желания. Он быстро разделся, а Элла лежала на спине и ждала его. Это уже не та изящная соблазнительная женщина, на которой он когда-то женился, но это его женщина, она желала его, а он желал ее, тепло ее тела обволакивало его, и, отбросив все сомнения, Джек лег, зарывшись лицом в густую массу черных волос, разметавшихся по подушке.

Потом он поцеловал Эллу, его язык скользнул в глубину ее рта, и в этот миг битва за терпение была проиграна им окончательно, потому что Джек почувствовал, что Элла желает его так же страстно, как он ее. Она выгнулась ему навстречу, полные груди потерлись о поросль золотистых волос на груди Джека, порождая у него необыкновенно острые эротические ощущения, от которых все тело его запылало огнем. Джек опустил руку и раздвинул ее бедра, его пальцы нашли теплое влажное лоно, задержались там, исследуя, лаская, возбуждая. С губ Эллы сорвался стон наслаждения. В следующее мгновение их тела соединились и задвигались в едином ритме. Джек двигался все быстрее, огонь внутри него разгорался все жарче, наконец он больше не мог сдерживаться, и его сотряс сокрушительный взрыв экстаза. Волны наслаждения накатывали одна за другой, унося их обоих в совершенно иное измерение.

Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем Джек приподнялся на локте и тихо спросил, глядя ей в глаза: