Победа над прошлым

— Сеньор де Браганса собирался встретить вас, но одно не терпящее отлагательств дело не позволило ему приехать в аэропорт, — заявила брюнетка на хорошем английском языке, после чего провела Сорчу в освещенный канделябрами вестибюль, пол которого был выложен мрамором. — Если сеньорите будет угодно подождать…

— О'кей, Изабель, я здесь! — послышался знакомый мужской голос, брюнетка кивнула и с улыбкой повернулась к немецким туристам, а Сорча увидела остановившийся у входа в гостиницу джип и выходящего из него Рун де Брагансу.

И не поверила своим глазам. Он был так строго одет на похоронах, что она могла представить его только в деловом костюме. Однако на этот раз на нем была расстегнутая до пояса рубашка с короткими рукавами и джинсы в обтяжку. Выглядел он моложе, чем в прошлый раз, а кроме того, имел более агрессивно-мужественный вид.

Сорча заставила себя улыбнуться.

— Привет!

— Добрый день, — ответил он и крепко пожал ей руку, как это принято у португальцев. — Долетели хорошо?

— Да, спасибо.

От банальных расспросов, как ей понравилась дорога из аэропорта и каковы ее первые впечатления на португальской земле, настроение Сорчи испортилось: за вежливым интересом ее партнера явно прятались отчужденность, нервозность и нетерпение. Хотя она и не почувствовала открытой враждебности, стало ясно, что он не изменил своего отношения к ней и нисколько ей не доверял.

Рун дал указание Мануэлю отнести багаж в номер, сам же провел ее через холл к двери, на которой висело предупреждение: «Посторонним вход воспрещен», и они оказались в коридоре, где и справа и слева размещались служебные кабинеты.

— Я не знаю, как вы представляете себе положение вещей, — произнес он, когда они вошли в просторное с выходящими в сад окнами помещение, устланное светлым ковром, — и, хотя все служащие знают, что Хорхе оставил клуб в наследство падчерице и мне, только трое уведомлены, что вы, Сорча Риордан, и есть та самая падчерица. Эти трое: бухгалтер Хосе, местный архитектор Антонио и…

— Изабель, — вставила девушка. Он взглянул на нее с любопытством.

— Откуда вы знаете?

— Когда мы встретились, она смотрела на меня весьма критически и старалась держаться на почтительном расстоянии. «Как, впрочем, и вы», подумала про себя Сорча, а вслух предположила:

— Может быть, ей не нравится, что женщина примерно одного с ней возраста станет ее начальницей.

Рун стоял, опустив руки; его оценивающий взгляд лениво скользил по ее фигуре.

— Думаю, что это не более чем ваши измышления в отношении Изабель.

— Измышления? — переспросила она, опустив голову и разглядывая свой короткий черный свитер и такого же цвета гетры.

— Большинство португальских девушек, Изабель в том числе, довольно консервативны, и хотя она охотно надела бы то, что носите вы, думаю, она никогда бы не осмелилась так обнажаться. — Он заглянул в лицо Сорчи блестящими карими глазами. — И, уж конечно, не отказалась бы от бюстгальтера.

Сорча вскинула голову. Собираясь утром в дорогу, она надела на себя, как ей казалось, наиболее подходящий для такого путешествия наряд. Сверху же натянула длинный и широкий свитер, который, правда, теперь сняла. Но под взглядом Рун ее дорожный костюм сделался чуть ли не вызывающе нескромным. Глаза мужчины говорили о том, что мягкая ткань слишком откровенно облегает грудь, а узкие брюки обтягивают бедра. Он будто нарочно пытался ее смутить, и это приводило девушку в ярость.

— Я сожалею, что вы не одобрили мой костюм, — ответила она ледяным тоном, — но этого следовало ожидать: вам ведь не понравилось и то, во что я была одета на похоронах.

— Вы меня неверно поняли, — возразил Рун. — Наоборот, я считаю, что и в прошлый раз, и сейчас вы выглядите очень привлекательно.

— Неужели? — усомнилась Сорча.

— Особенно когда вы стоите передо мной так, как сейчас.

Поза у нее была, что и говорить, вызывающая: плечи расправлены, грудь гордо выпячена вперед. Ей тут же захотелось съежиться, сжаться в комочек и спрятаться от дерзкого взгляда. Девушка покраснела; похоже, Рун де Браганса собирается подкалывать ее, приходится признать: один — ноль в его пользу. Черт подери!

— Чем занимается Изабель? — спросила Сорча, страстно желая переменить тему разговора.

— Она моя помощница, мы работаем в тесном контакте. — Рун предложил гостье сесть и сам устроился за рабочим столом. — Я бы хотел знать, нужно ли собирать служащих, чтобы представить им вас?

Это значит, ее будут пронизывать, точно лазерные лучи, взгляды незнакомых ей людей, столь же надменных, как и этот человек.

— Нет, благодарю вас, — решительно ответила она. — Пока мое положение официально не оформлено, я предпочитаю жить здесь инкогнито, насколько это возможно.

— Отлично, на завтра у нас запланированы две встречи, — продолжал Рун деловым тоном. — Утром вы познакомитесь с Хосе и Антонио, а после ленча у нас будут переговоры с адвокатами. В четверг утром я повезу вас то нашим угодьям, а днем намереваюсь ознакомить с планами дальнейшего развития «Клуба Марим».

— Похоже, эти два дня будут весьма насыщены работой, — заметила она.

Он многозначительно приподнял бровь.

— Я надеюсь, вы приехали сюда не для того, чтобы загорать на солнышке?

— Конечно, нет, — ответила Сорча со смехом, желая тем самым показать, что такая мысль представляется ей невероятной.

Облокотившись на спинку стула, Рун непринужденно положил ногу на ногу.

— Я бы хотел предложить вам ввести в Состав правления в качестве не владеющих акциями директоров Хосе и Антонио, — произнес он. — И тот и другой внесли немалую лепту в успешные дела клуба, так что, надеюсь, повышение их статуса станет для них не только наградой, но и стимулом на будущее. А поскольку оба парня являются высококлассными специалистами, я бы хотел, чтобы они остались с нами. И будет справедливо, если они получат прибавку к жалованью.

— Прибавку? На сколько процентов? — спросила Сорча.

Казалось, ее вопрос прозвучал для него неожиданно.

— Я считаю, что им нужно добавить по пятнадцать процентов.

— Вы считаете, что НАМ следует добавить этим парням по пятнадцать процентов? — переспросила она, мило улыбаясь.

Его строгое лицо еще более посуровело.

— Да, я так считаю.

— И как вас прикажете понимать? Вы — большой начальник, а я — девочка на побегушках? — воскликнула Сорча.

Хотя Рун сообщил ей, что он лишь предлагает познакомиться с Хосе и Антонио, на самом же деле он давно спланировал их встречу. Однако она приехала в Португалию вовсе не для того, чтобы с ней вели переговоры в таком духе.

— Простите, я вас не понял, — удивленно проговорил Рун.

— Если я не права, поправьте меня, но складывается впечатление, что вы рассматриваете наше будущее сотрудничество как своего рода игру в одни ворота, иными словами: вы принимаете решения, а я — соглашаюсь и подчиняюсь. Извините, но я владею акциями «Клуба Марим», причем большей частью акций, — заметила Сорча. Теперь, она полагала, они сравняли счет очкам. — Я согласна ввести Хосе и Антонио в совет правления, — произнесла она, величественно склонив головку, — как не возражаю и против пятнадцатипроцентной надбавки.

— Извините меня, если я ошибаюсь, — возразил Луи, — но оба решения свидетельствуют о вашей некомпетентности.

Сорча вспыхнула.

— Что ж… это верно, — она была вынуждена согласиться с ним. Рун наклонился вперед.

— Сколько времени вы намереваетесь пробыть в Португалии? — спросил он, словно она, была бациллоносителем Черной Смерти.

Сорча не собиралась долго оставаться в этой стране, но не хотела сразу сообщать ему об этом. Пусть поволнуется, попотеет, это собьет с него спесь.

— Я еще не решила, однако отдельный кабинет мне не нужен. — И, помолчав, добавила:

— Пока не нужен.

— Кабинет?! — повторил Рун с плохо скрываемым ужасом.

Она медленно обвела взглядом комнату: рабочий стол из тикового дерева, еще один, овальный, шкаф, уставленный аккуратными рядами папок.