Победа над прошлым

— Привет, мои лапоньки! — воскликнула Дениза Альмейда при виде двух вошедших в комнату мальчиков, одетых в белые рубашки и серые шорты. Она ласково взъерошила их вьющиеся каштановые волосы. — Вы были паиньками?

— Конечно, паиньками, и нам можно дать добавку мороженого, — заявил Эдвард, близнец, появившийся на свет первым.

— Сливочно-шоколадного, — с надеждой поддержал брата Себастьян.

Сорча с притворным ужасом застонала.

— Вы еще не наелись? Мальчики захихикали.

— Можно, мамочка? — взмолился Эдвард. Дениза Альмейда заколебалась: дети уже съели по два полных бокала мороженого.

— Только немножко, — согласилась она наконец, будучи не в силах отказать в чем-либо своим любимцам в этот скорбный день.

— Я вас обслужу, господа, — отчеканила Сорча, отдавая им честь, отчего близнецы снова захихикали, и отправилась на кухню.

Их бабушка тем временем принялась собирать стаканы и посуду, а после того, как Сорча отнесла близнецам мороженое, начала мыть хрустальные бокалы. Оставаясь на кухне, девушка оказалась вне поля зрения как Рун де Брагансы, так и докучливой соседки, неравнодушной к Хорхе. Время бежало; близнецы пошли смотреть телевизор, родственники распрощались и разъехались по домам, бабушка внесла последний поднос с посудой и тут же сообщила, что все гости разошлись, а значит, ей тоже пора. Неужели управляющий «Клубом Марим» ушел, даже не простившись? Непонятно почему Сорча испытала разочарование.

Оставшуюся колбасу следовало завернуть в бумагу и вместе с ломтиками сыра убрать в холодильник, а бисквиты и пирожные уложить в банки! Едва она закончила уборку, на кухню вошел изящный молодой человек, такой же белокурый, как и она сама.

— Ты, кажется, грозился мне помочь? — съязвила Сорча.

Ее брат смущенно улыбнулся.

— Я пришел сообщить, что господин Дайс в кабинете и готов начать.

Войдя вместе с Майклом в элегантно обставленный кабинет, с витражами в оконных рамах и деревянными панелями цвета меда, Сорча смутилась. Она полагала, что встреча с адвокатом будет носить сугубо семейный характер, но почему-то Рун де Браганса тоже находился в кабинете. Он сидел возле стола в кожаном кресле, вытянув вперед длинные ноги, и о чем-то любезно беседовал с ее матерью. Что ему тут нужно? — подумала Сорча с раздражением. Какое ему дело до финансового положения ее матери? Гордо вскинув голову, девушка прошла мимо Рун и тоже села. Непринужденность, с которой Дениза Альмейда разговаривала с гостем, более чем красноречиво доказывала, что рослый португалец легко втирался в доверие и завоевывал женские сердца. Остается только надеяться, что мать не последует примеру Хорхе и не сделает Рун своим близким другом.

Господин Дайс, серьезного вида худощавый, остролицый человек, откашлялся и, убедившись в том, что собравшиеся готовы его выслушать, взял слово.

— Я намерен огласить последнюю волю господина Альмейды. Все необходимые объяснения текста завещания будут оглашены позже, — заявил он, оглядев присутствующих поверх очков с двойными стеклами. — Итак, я буду крайне признателен, если все возникшие у вас вопросы вы зададите мне после того, как я закончу чтение документа.

Сорча в недоумении посмотрела на адвоката. Когда ее мать говорила о финансовых делах, девушка не представляла себе, что речь пойдет о формальной декларации денежных средств, оставленных Хорхе в наследство.

— Вы собираетесь огласить последнюю волю господина Альмейды? — переспросила она.

— Разумеется, — ответил адвокат и, водрузив очки на переносицу, начал читать.

Как нетрудно было предположить, Дениза Альмейда унаследовала основную часть состояния покойного мужа, что включало в себя четверть акций семейного винодельческого предприятия. Оговаривалось создание денежного фонда в пользу малолетних сыновей Хорхе, порядочная доля богатств отчима досталась и Майклу.

— Спасибо тебе, Хорхе, — произнес тот вполголоса.

— Моей падчерице… — продолжал читать господин Дайс.

— Мне? — запротестовала Сорча, и ее зеленоватые глаза широко раскрылись от удивления. — Он что-то оставил мне?

Адвокат, недовольный тем, что его второй раз прерывают, нахмурился.

— Моей падчерице, Сорче Риордан, я завещаю пятьдесят один процент доходов «Клуба Марим», — заключил он раздраженным тоном. — Рун де Брагансе остаются сорок девять процентов доходов вышеназванного клуба.

Пока ее мозг справлялся с этой потрясающей информацией, Сорча искоса взглянула на Рун. Он был тоже потрясен, лицо его напряглось, а губы сжались.

— Моему племяннику, Фернандо, — торопливо продолжал читать господин Дайс, будто опасаясь, что его опять прервут, — я завещаю… — Перечислив целую серию мелких подарков многочисленным родственникам и друзьям, адвокат объявил, что чтение текста последней воли покойного завершено. После этого он кивнул головой в сторону Сорчи.

— Итак, — произнес он, — у вас, кажется, был вопрос?

В голове девушки теснился миллион вопросов, но она не могла сосредоточиться ни на одном. «Моей падчерице… я завешаю…» — эти слова отзывались эхом в ее сознании, подобно звукам в густом тумане. Ей никогда не приходило в голову, что она может стать наследницей Хорхе.

— А… Нет-нет, — пробормотала Сорча, и адвокат нетерпеливо щелкнул языком.

— Не могли бы вы объяснить, как будет организован фонд обеспечения мальчиков-близнецов? — спросила Дениза Альмейда.

В течение четверти часа господин Дайс подробно отвечал на вопрос Денизы, затем снова обратился к «Клубу Марим». Но Сорчу все еще одолевали сомнения. Клуб, как ей смутно представлялось, является компанией, и, следовательно, она сама и Рун де Браганса станут ее совладельцами и членами директората. Как только оформят бумаги, придется съездить в Португалию, чтобы официально вступить в должность и поставить подпись под различными документами.

— Местный адвокат ознакомит вас с соответствующими юридическими правилами, — подытожил господин Дайс. Затем снял очки, собрал со стола бумаги, и на этом заседание закончилось.

— Какого черта Хорхе оставил тебе наследство?! — начал возмущаться Майкл, пока их мать провожала адвоката.

Сорча устало разжала кулаки.

— Возможно, он считал, что, если тебе и близнецам кое-что перепало, будет только справедливо оставить что-нибудь и мне, — откликнулась она непринужденно.

— Однако ваши встречи походили на битвы мировой войны! — продолжал Майкл.

Юноша принял отчима как члена семьи, во всем с ним соглашался, и теперь его возмущало, что его сестра, эта сорвиголова, получает такую же, если не большую, долю наследства.

— Хорхе первый всегда заводился, — отрезала Сорча.

— Это ты так думаешь, а он считал тебя сплошным наказанием…

— Хорхе был неравнодушен к Сорче, — Дениза Альмейда, вернувшись в кабинет и услышав, что ее дети обсуждают семейные дела в присутствии постороннего, сочла нужным вступить в разговор. Она улыбнулась Рун. — В глубине души он любил мою дочь.

— Старательно скрывая свои чувства от окружающих, — пробормотал Майкл. Рун поднялся.

— Когда вы сможете приехать в Португалию? — обратился он к Сорче. Та пребывала в нерешительности.

— Я сейчас занята, но…

— Занята, подыхая с голоду на чердаке? — усмехнулся ее брат.

После утомительного дня и стольких испытаний Сорча не выдержала и сорвалась:

— Знаешь, временами ты мне напоминаешь Хорхе. Как и он, ты не хочешь понять…

— Думаю, Рун не откажется от чашечки кофе на дорогу, — вмешалась Дениза Альмейда, стараясь примирить спорщиков. — Майкл, займись кофе, а я загляну к близнецам, посмотрю, что они делают.

— Когда же вы приедете в Португалию? — снова спросил Рун, как только они остались вдвоем.

Сорча сложила губки бантиком.

— Не раньше чем через два месяца.

— Так не скоро! — запротестовал Рун.

— Боюсь, что да. Плечи его опустились.

— Получить долю в таком деле, как индустрия отдыха, может показаться веселой забавой, но тут очень важно, чтобы все опиралось на закон и было оформлено как можно скорее, — резко заявил он.