Самый яркий свет

На протяжении многих лет Эбби бесчисленное количество раз видела Ллойда в плавках, украдкой отмечая, как из подростка он превращается в сильного мускулистого юношу, но это было совсем не то, что с Сэмом. Разве можно их сравнивать? У Сэма и плечи шире, и мышцы более развиты, и волосы на груди…

Эбби вдруг нестерпимо захотелось дотронуться до них, погладить, прижаться к ним лицом, вдохнуть их запах, ладонями и губами проложить в них дорожку вниз… Интересно, Сэму понравилась бы подобная смелость? Или это следует назвать бесстыдством? Нет-нет, непристойного здесь ничего нет, ведь Сэм тоже смотрит на меня, изучает мое тело, ласкает взглядом Сердце у Эбби забилось как бешеное, когда он откинул с ее лица длинные волосы и провел пальцем по шее.

Девушка изумилась, сначала почувствовав, а потом и увидев, что ее соски, всегда такие незаметные, вдруг заныли и затвердели, а груди как будто налились и стали более упругими.

Эбби немедленно хотела знать, нравятся ли они Сэму. Или он думает, что они по-девчоночьи маленькие, совсем не такие, какие должны быть у взрослой женщины?

У него ведь есть опыт, он сам сказал, и…

Она немного напряглась, когда Сэм положил руку ей на грудь, и в растерянности посмотрела ему в глаза.

— Чудесно чувствовать их, — сказал он, будто отвечая на ее невысказанный вопрос. — И вообще они чудесные.

Сэм наклонился и нежно поочередно коснулся губами болезненно напряженных сосков. Потом еще раз поцеловал их, но уже не так нежно, потом еще раз — совсем не нежно, но зато… Эбби даже охнула от неожиданности, настолько ей стало приятно. А Сэм уже дразнил языком ее груди, пока она не почувствовала, что больше не выдержит.

Тихонько застонав, Эбби подалась к нему, ей мучительно захотелось познать, наконец, то, чего она страстно желала и в то же время боялась.

Сэм принялся гладить ее живот, легонько касаясь кончиками пальцев, так что у Эбби перехватывало дыхание. Она мечтала, чтобы он передвинул руку немножко ниже, даже в какой-то момент набралась смелости, чтобы самой передвинуть его руку, но Сэм предугадал ее желание, и Эбби едва не закричала от острого наслаждения.

Однако сдерживалась она недолго и, забыв обо всем на свете, кроме туманивших голову телесных радостей, дала себе волю, пока Сэм продолжал ласкать ее, все больше приближаясь к тому кусочку плоти, который мучительно требовал его прикосновений. Эбби хотелось, чтобы Сэм заполнил ее собой, чтобы она тоже двигалась вместе с ним, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее…

— Сэм… Сэм… — исступленно шептала она, — я не могу… Не надо… Пожалуйста… Сейчас… Я хочу тебя. Пожалуйста, я хочу тебя… Сейчас, сейчас… Сейчас… Я хочу тебя сейчас… всегда… навсегда. Я хочу…

Все произошло именно так, как хотела Эбби, медленно и прекрасно. Это было долгое наслаждение, от которого ее тело словно перестало быть материальным, и все чувства обострились.

Когда стало казаться, что большего блаженства просто не может быть, Эбби закричала от восторга, а потом плакала от счастья в объятиях Сэма.

Почти весь уик-энд они занимались любовью и в постели, и, как мечтал Сэм, лунной ночью на берегу широкой тихой реки.

К концу уик-энда оба точно знали: пути назад нет и их любовь сильнее всего, что они уже успели испытать. Гораздо сильнее, чтобы сделать вид, будто ее нет, или попытаться контролировать свои чувства.

— Ты еще слишком молода… слишком молода… — сокрушался Сэм.

— Давай останемся любовниками, и тогда…

Она не договорила, потому что Сэм резко перебил:

— Нет. Я другого хочу, и тебе это прекрасно известно. Нас ведь объединяет не только секс… У нас все иначе. Я нашел женщину, с которой хотел бы прожить всю жизнь. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной, чтобы я всегда видел тебя. Наверное, ни в твои, ни в мои планы не входила такая любовь, но…

— Пойдем в спальню, — попросила Эбби голосом, дрожащим от страстного желания. — У нас еще есть немного времени…

Через три месяца они обвенчались, несмотря на мольбы родителей Эбби подождать немного и занудливые сентенции Ллойда, что глупо связывать себя на всю жизнь, не насладившись прелестями молодости.

Ллойд и Сэм с первого взгляда невзлюбили друг друга. Ллойд был уверен, что Сэм торопит Эбби с венчанием, а Сэм, отчасти теша женское тщеславие невесты, искренне и всерьез ревновал ее к Ллойду, не в силах поверить, что между ними нет ничего, кроме дружеской привязанности, берущей истоки в детстве.

— Это ты так говоришь, а он любит тебя, да и ты, верно, что-то питаешь к нему, иначе вы бы не дружили так долго.

— Но мы дружим. Только дружим, — уверяла Эбби, однако видела, что все это напрасно.

Ровно через четыре месяца после первой встречи в университете и через два месяца, после того как Эбби забеременела, они обвенчались.

Несколько месяцев счастья… Такого огромного счастья, что она, наивная дурочка, поверила, будто оно никогда не закончится.

И ошиблась. Боль, которую она испытала из-за несправедливого обвинения, оказалась куда как сильнее предшествовавшего ей наслаждения.

Она опустошила Эбби, навсегда лишила желания рисковать, доверившись какому-нибудь другому мужчине, и внушила ненависть к бывшему мужу, которая до сих пор несмотря на прошедшие годы жгла ее.

Мир взорвался, когда Сэм прохрипел ей в лицо:

— Ты беременна? Не может быть! Этого не может быть!

— Но почему? Почему не может быть? — не поняла Эбби, бледнея от страха и дурных предчувствий.

Эбби несказанно обрадовалась, когда врач подтвердил ее подозрения, что она и в самом деле носит в своем чреве ребенка Сэма. Правда, они пока еще не говорили о детях, однако Эбби не сомневалась в том, что дети у них рано или поздно, но обязательно будут.

Когда Эбби вышла от врача, ее лицо сияло счастьем и любовью, и она с удовольствием представляла, как выложит новость Сэму.

Она не могла дождаться его. Из Сэма обязательно получится отличный отец. Она уже представляла, как его большие руки качают младенца.

Хорошо бы родился мальчик… По крайней мере, пусть первым будет мальчик. Маленькую четвертую спальню ничего не стоит переделать в детскую. Правда, теперь карьера, о которой Эбби мечтала, под вопросом, но Сэм зарабатывает более чем достаточно и сможет обеспечить семью. Однако степень получить все-таки надо.

Пока малыш… малыши… будут маленькими, она сама присмотрит за ними, а потом, хотя ей уже стукнет тридцать, сможет, если захочет, опять подумать о карьере… Но так, чтобы та не мешала семейной жизни и не отражалась негативно на муже и детях. На первом месте всегда будут они.

Эбби была на верху блаженства и боялась лопнуть от переполнявшего ее счастья. Ей хотелось немедленно бежать к Сэму со своей замечательной новостью, но у него как раз была лекция, и потом… Лучше остаться наедине, и тогда она все-все расскажет…

Беременность… Малыш… Ребенок Сэма. Какая же она счастливая, счастливее всех на свете!

Неожиданно Эбби ощутила зверский аппетит… Сардины… Сардины на тостах… Вот чего ей хочется. А потом много шоколадных конфет.

Нет, теперь надо серьезно относиться к питанию, одернула себя Эбби, ведь придется в первую очередь думать о ребенке. Но сегодня… один-единственный денечек… Сегодня можно позволить себе быть эгоисткой… как тогда, когда был зачат малыш. Эбби счастливо засмеялась. Врач спросил ее, что она думает о сроке, она старательно наморщила лоб, но ничего не могла ответить.

— Когда вы в последний раз имели половые сношения? — спросил он, набираясь терпения.

— Сегодня утром, — выпалила, не подумав, Эбби и покраснела как рак, сообразив, что он имеет в виду. — Понимаете… Я не уверена… Не знаю… Может быть… Менструация должна была быть три недели назад…

У нее были таблетки, но она далеко не всегда вспоминала, что их надо принимать. Это дитя будет… будет, как их встреча с Сэмом… как их любовь. О, Боже, как же она счастлива… очень-очень счастлива…

— Я хочу сказать, что это невозможно. Ты не могла забеременеть… По крайней мере, от меня, — раздраженно втолковывал ей Сэм.