Соблазны на берегу озера

Эмма поймала себя на том, что уже давно смотрит в упор на Бо. В глубине его темных глаз сверкнули веселые искорки. Положив трубку, он подошел к ней, взял ее руку, поднес ко рту, и она ощутила вначале теплое дыхание, коснувшееся ее кожи, а затем его поцелуй в ладонь. Рот у него был тугой и теплый, у Эммы участился пульс и перехватило в горле дыхание. Удивляясь тому, что простое прикосновение вызвало настоящую бурю ощущений у нее в животе, Эмма обратила внимание на то, что Бо был очень аккуратен и старался не задеть ее синяки и ссадины.

— Спасибо за спасение, — сказал он.

Эмма посмотрела на него вопросительно. Он показал рукой на телефон.

— Я бы целый час не смог отбиться от нее, если бы она не думала, что я должен вернуться к своей женщине. — Бо взял ее под локоть, помог ей встать и повел к лестнице. — Давай сначала позавтракаем, а уж потом будем осматривать останки.

— Это была твоя… гм… подружка? — Эмма позволила Бо провести ее по лестнице и остановилась, расчесывая щеткой волосы, пока он умело разводил огонь в очаге, невольно завидуя его уверенным действиям. Вчера она провозилась чуть ли не два часа, пока разожгла камин.

— Это одна из моих несостоявшихся жен. — В его голосе послышалось легкое раздражение. — Сейчас она замужем за одним из моих лучших друзей.

Эмма замерзла, пока они шли до кухни, и сейчас подошла поближе к весело пылающему огню. Одна из его бывших женщин. Ей нужно мудро помнить, что у него опыта общения с женщинами было гораздо больше, чем у любого другого мужчины, с которым она была знакома.

Каким бы привлекательным он ни казался.

Глава 3

На ленч у них был горячий суп и холодные сандвичи, которые удалось вызволить из ее коттеджа. После этого Бо настоял, чтобы Эмма приняла горячую ванну и отдохнула. Они забрали всю ее одежду, которая не пострадала, и Эмма сидела на первом этаже его коттеджа и сушила волосы, в то время как Бо от нечего делать прикреплял муху к удочке и любовался бликами предвечернего солнца на ее волосах.

На ней все еще была одежда Бо — на этот раз тенниска с короткими спортивными шортами. Она затянула их шнурком на талии, однако Бо тешил себя надеждой, что они когда-нибудь соскользнут и он увидит во всей красе роскошные длинные ноги, а если повезет, то и кое-что между бедер. Ей придется ждать еще по меньшей мере день или два, пока высохнут ее кошмарные юбки. Они сейчас висели на бельевой веревке позади коттеджа.

Эмма пришла в восторг, словно ребенок при виде конфет, когда они обнаружили, что кухня в целом не пострадала. В больших серых глазах ее сияла неподдельная радость, и Бо не без труда удержался, чтобы не заключить ее в объятия и не зацеловать. Вместо этого он с невозмутимым видом стал перетаскивать кухонное оборудование и ее компьютер в свой коттедж. Эмма позвонила подруге и сообщила о разразившейся катастрофе, заверила, что с ней все в полном порядке, рассыпалась в благодарностях своему соседу, то есть ему, и сказала, что отправится домой либо поздно вечером, либо на следующий день.

Бо прокашлялся.

— Так когда… гм… ты думаешь уезжать?

Эмма задумчиво смотрела на озеро, но, услышав вопрос, резко повернула голову в сторону Бо и вскочила на ноги.

— Ой, прости! Я скоро смогу двинуться. Я очень благодарна тебе за гостеприимство…

— Эмма, я вовсе не прошу тебя уезжать.

Нервно сжимая пальцы, она уставилась в пол.

— Все равно, я уже давно тут надоедаю…

— Я не против, если ты поселишься здесь. Места с избытком, и я смог бы общаться с тобой.

Она вскинула голову, в ее глазах отразилось удивление, если не шок, подобный тому, который он испытал сам. Черт возьми, что это вселилось в него? Он бросил взгляд на свою неоконченную скульптуру. Ему совсем не нужно, чтобы какая-нибудь женщина сводила его с ума, тем более старая дева с аппетитной круглой попкой и невинным взглядом, которой нужно слишком долго объяснять, некими удовольствиями может одарить ее собственное тело. Открывая рот, он хотел согласиться с ней, но почему-то пригласил остаться, и это приглашение она, конечно же, отвергнет.

Уголком глаза Бо видел ее лицо. Она все еще продолжала смотреть на него, как будто бы не вполне уверенная в том, что правильно все расслышала и поняла.

— Ты обещала приготовить мне сногсшибательную еду до отъезда. — Он смотрел на насадку, которую прилаживал к удочке, но видел, что Эмма все еще не отвела от него взгляда.

— Я в самом деле обещала? — спросила она.

Возникла недолгая пауза.

— Как твои руки? — Он помнил, что Эмма еще не приняла его приглашения, но с этим можно повременить. Бо отложил удочку, поднялся и подошел к Эмме. Ее глаза были широко открыты; темно-серого цвета, они напоминали гладь озера в облачный день. И хотя Эмма протянула Бо ладони для осмотра, он не мог оторвать взора от этих глаз.

— Руки у меня… заживают. — Она отвела взгляд и посмотрела через его плечо на воду, которую рябил легкий бриз.

Бо заставил себя оторвать взор от ее лица и осмотреть руки.

— Тебе еще придется помучиться, выполняя домашнюю работу, — заметил он, поморщившись. — Понадобится время, чтобы они зажили.

— Я знаю. — Эмма показала на свои волосы. — Даже это проблема.

Ее щетка лежала на перилах. Бо взял ее, а Эмму вынудил сесть на стул, надавив ей на плечо.

— Садись. Я умею обращаться с женскими волосами.

Она с укором посмотрела на него через плечо.

— Я не уверена, что этим следует хвалиться.

Бо засмеялся.

— Ты рассуждаешь словно чья-то незамужняя тетка.

— Я и есть незамужняя тетка, — отрезала она. — У меня две племянницы и племянник.

Волосы у нее были красивые, Бо взял их в руку и пропустил через ладонь, затем стал расчесывать щеткой по всей длине.

— Ты не очень-то похожа на незамужнюю тетку.

Эмма промолчала. Большинство женщин, которых он знал, наверняка стали бы флиртовать, напрашиваться на новые комплименты. Он не был уверен даже в том, что Эмма понимала, что его фраза была сказана ради комплимента.

Бо не стал нарушать молчание, пока занимался расчесыванием волос. Вот пусть они заблестят, тогда и возникнет вопрос, должен ли он продолжать их расчесывать. Эмма слегка пошевелилась на стуле, и это был некий признак того, что она отдает себе отчет в том, что между ними существует некое притяжение. Он продолжал расчесывать, снова и снова водя по волосам щеткой, чувствуя, как медленно твердеет и напрягается все его тело при мысли о том, что эти восхитительные волосы обвиваются вокруг него, когда он…

— Бо! — выдохнула Эмма.

— Да? — Он неожиданно бросил щетку ей на колени, чувствуя, что может довести себя до умопомрачения.

— Я думаю… мои волосы высохли. — Она слегка повернула голову, и он увидел, что она нервно облизывает губы. Не оставалось сомнений, что не только на него так подействовало причесывание.

Если она останется, он определенно знал, что соблазнит ее. Если она уйдет, то он очень опасался, что выследит, куда она ушла, и соблазнит ее там. Он никогда так не хотел женщину, как сейчас. Дьявольски неприятное ощущение.

И ему отнюдь не становилось лучше по мере того, как день все более клонился к вечеру. Эмма наблюдала за ним из-под ресниц, думая, что он не смотрит на нее, а когда Бо поймал ее за этим занятием, покраснела и поспешно отвела взгляд. Бо был уверен, что ей так же затруднительно сделать глубокий вдох, как и ему. Многие женщины могли бы опираться на свой чувственный опыт, но только не Эмма. Невинность была словно написана на ее лице, и Бо не мог понять, почему она сохранила ее до сих пор. Была ли она девственницей?

Эмма приготовила на обед куриные грудки в маринаде и тем самым подтвердила свои незаурядные кулинарные способности. Грудки были поданы с отварным картофелем, тушеной морковью и фантастически вкусными кукурузными оладьями, которые она приготовила, не сверяясь ни с какими рецептами. К тому же она зарекомендовала себя самым аккуратным поваром, мгновенно моя за собой использованные миски, тарелки и мутовки. Когда обед был готов, трудно было поверить, что вся эта еда была приготовлена в его кухне.