Вэндал (ЛП)

Я кивнул и задался вопросом, кого из детей Валентайнов она похоронила и когда.

- Лучше не станет, - продолжила она, - cам знаешь, какой бред говорят люди на эту тему. Но ты научишься двигаться дальше, а ее образ будет жить в твоем сердце. Боль никогда не уйдет. Ты всегда будешь размышлять, как бы она выглядела во столько-то лет или во столько-то. Ты будешь развивать с ней тайные отношения, и это нормально.

Она сильнее сжала мою руку:

- Ты сможешь пройти через это, Вэндал. Ради нее и ради себя.

- Это моя вина, бабуль. Я никогда не должен был садиться в ту чертову машину.

Я по-прежнему винил себя, хотя расследование аварии и не дало результата. Другой водитель выпил пару стопок за ужином. Он не был пьян, но вполне мог быть не совсем трезв. Я знаю, что меня оправдали. На дороге было темно, к тому же, на том участке много поворотов. Может, мы оба виновны и оба отключились в тот самый роковой момент. Я никогда не узнаю этого наверняка, но глубоко внутри, в районе кишечника, я знаю, что это моя вина.

- Милый, жизнь сама по себе – это серия ошибок, сожалений, неправильных решений, трагедий и лишь иногда проблески удачи. Это не твоя вина. Ты любил ее. И ты бы никогда не причинил ей боль.

Я покачался вперед и назад на ногах. Я слышал ее слова, но не знал, смогу ли когда-нибудь поверить им.

***

Я остался у могилы Кейти, пока все не разошлись, после того как Деб в истерическом плаче увезла ее семья.

- Вэндал, нам пора идти. - Я почти забыл, что Лукас был здесь, стоял, прислонившись к огромному дубу, наблюдая за мной.

Я не мог оторвать взгляда от холмика свеженасыпанной земли, рядом с которой сидел. Моя прекрасная малышка, которая спала под розовым одеялком, в окружении своих плюшевых медведей, сейчас лежит в ящике в этой земле. Я боролся с желанием раскопать руками землю и похоронить себя с ней. Мне хотелось, чтобы эта грязь заполнила мое горло, задушила меня, тогда я бы смог уснуть вместе с ней навсегда.

Ботинки Лукаса оказались рядом со мной.

- Темнеет. Извини, Вэн, но нам нужно ехать.

- Я не могу оставить ее.

Он засунул руки в карманы.

- Я знаю. Но я должен отвезти тебя домой. И Иви ждет у меня дома.

Я бросил камешек, который держал в ладони.

- Должно быть, миленько. Ее муж знает, где она сейчас? – как только эти слова вырвались из моего рта, я пожалел о сказанном. Мне нравится причинять людям боль; я кайфую от этого. Мне хочется, чтобы они почувствовали боль, которую чувствую я, и разочарование, которое мне приходится испытывать. Мне это просто кажется справедливым. Хотя это и не справедливо по отношению к Лукасу.

- Не стоит об этом говорить, Вэндал. Я понимаю, что тебе больно, но не нужно кидаться в меня своим дерьмовым сарказмом. Я еду домой. Если хочешь ехать, вставай.

Я не поднял взгляда, когда он ушел от меня к своей машине. Я не сомневался, что он оставит меня здесь после того, что я сказал ему, потому что я этого заслужил.

Минуты перетекли в часы, синее небо сперва окрасилось оранжевым, а потом стало серым. Я не хотел оставлять ее здесь, но понимал, что не могу просидеть на кладбище всю ночь. Поцеловав кончики своих пальцев, я приложил их к холмику земли, которое стало новым одеялом для моей дочери.

- Спи спокойно, моя девочка, - прошептал я. – Я скоро вернусь.

Когда я дошел к концу узкой тропинки и вышел через кованые ворота кладбища, то увидел на парковке одинокий автомобиль. Я потащился к черному Corvette и сел в машину. Не говоря ни слова, Лукас завел автомобиль и выехал на дорогу. Я повернулся к нему, но его глаза оставались прикованными к дороге. Его татуированные руки оставались напряженными, пока он держал руль, углубившись в собственными мысли.

- Прости, я засранец, - сказал я после нескольких минут молчаливой езды, тогда он, наконец, признал мое присутствие.

- Я забуду об этом, потому что знаю, как тебе больно, - сказал он. – Но еще я скажу вот что: я охренеть, как из кожи лезу, чтобы узнать тебя. Я думал, как круто было, когда мы вместе открыли тату-салон и присоединились к группе. В отличие от тебя, я был рад новой семье и тому, что вокруг меня теперь люди, которые понимают и принимают меня. Но ты… Я просто, блядь, не знаю, мужик. Ты ведешь себя так, будто всех нас ненавидишь.

Я попытался сесть поудобнее на тесном сидении. Наверное, Corvettes придумали для лилипутов. Мне всего лишь хотелось вернуться домой и остаться в одиночестве, тогда я смог бы выпить, глотнуть пару таблеток и моя боль бы занемела. Последнее, чего мне сейчас хотелось, так это говорить по душам с младшим братом.

- Я не ненавижу тебя, Лукас. У меня просто плохо получается сходиться с людьми.

Он сжал челюсть:

- Может, тебе стоит лучше пытаться, Вэндал. Тебе никогда не приходило в голову, что, может быть, Кейти не была единственным человеком, который в тебе нуждался? Или, может быть, люди, которые стараются быть рядом ради тебя, хотят увидеть какую-то ответную реакцию? Нельзя только брать, брать и брать, - он мельком глянул на меня и обратно перевел взгляд на дорогу. -  Иногда ты бываешь просто невыносим, и тогда я удивляюсь, почему меня это вообще заботит. Если на протяжении какого-то времени только прогонять собаку пинками, в конце концов, она не захочет возвращаться. Подумай об этом.

Я кивнул и поиграл с нитками на своих штанах.

- Я подумаю об этом, Лукас.

Больше ни один из нас не проронил ни слова по дороге к моему дому.

***

Может, я и безрассудный, но все решения, которые я принимал в своей жизни саморазрушения, были просто принятыми решениями. Может, путь, который подтолкнул меня к принятию таких решений, не зависел от меня в большинстве случаев, но, в конце концов, это были мои решения.

Я был чист и трезв в течение двух лет, и я сделал этот выбор, чтобы быть хорошим отцом для Кейти. А сейчас я сижу на кровати с бутылкой водки и пузырьком таблеток, и я решаю вернуться к своему старому способу прожигания жизни.

Потягивая неразбавленную, обжигающую жидкость, лежа посреди кровати, мои мысли вернулись к Рени. Я более, чем уверен, что сейчас она тоже покоится под землей. Хотя было установлено, что ее смерть также результат несчастного случая, мою вину за то, что в ту ночь она оказалась со мной в машине, никто не отменял. Она умерла, пытаясь быть кем-то больше, чем была на самом деле. Для меня она была не больше, чем игрушка для секса и невиновная жертва моей неспособности построить доверительные отношения с людьми. Я не знал ее настолько, чтобы горевать по ней, но мне было хреново из-за того, что ее жизнь оборвалась. Она хотела большего, чем я мог ей дать, хотя я всегда честен с женщинами, с которыми трахаюсь. Они знают, что не будет ни любви, ни обязательств, ни заботы. Будет только веселье и трах. Ничего больше. Тем не менее, кажется, женщины всегда думают, что получат больше, и каждая считает, что станет той единственной, что изменит меня.

Я закинулся таблеткой и запил ее водкой.

Змея всегда остается змеей. А горбатого только могила исправит.

Глава 5

Вэндал

Из глубокого, оцепеневшего сна меня вырвал стук и звон в дверь. Не прекращающийся, блядь. Когда мне стало ясно, что после десятиминутного стука они не собираются уходить,  я пошел через коридор, держась рукой за свои больные ребра. На мне были только спортивные штаны, и, перешагнув через мусор, кучу пустых бутылок и разбросанную на пороге почту, я открыл дверь. На пороге стояла Эви с полными пакетами из продуктового.

- Какого хрена тебе надо? – выплюнул я.

Она протиснулась мимо меня и поставила пакеты на мою, заваленную всяким мусором, кухонную стойку, скинув пару пустых бутылок из-под водки на пол.

- Ты пропустил последние пять репетиций, - сказала она, оглядывая помещение с нескрываемым отвращением. – Никто не видел тебя уже две недели.