Blue Strawberry (СИ)

– Разрешите произвести дополнительное расследование, командир, – обратился капитан к Ямамото. – Мы можем проверить…

– Отставить! – грянул громовой голос старика. Даже через экран, на расстоянии, далеком от Мира живых, его власть и авторитет заставляли склонить головы самых непокорных. – Нечего проверять! Решение принято! Временный отряд патрулирующих Каракуру синигами приказываю распустить! Иноуэ Орихиме объявлена предательницей по законам Общества душ, и это не поддается ни критике, ни обжалованию!

– Но Рукию тоже обвинил Совет 46-ти, хотя она и была невиновной! – сцепивший зубы, но все-таки не сдержавшийся, Ренджи попытался взбунтовать.

– Лейтенант Абарай! Попридержите язык и возвращайтесь немедленно с отчетом о работе отряда обратно в Сейрейтей.

Дверь Разделителя миров тут же с грохотом установилась в маленькой гостевой комнатке квартиры Орихиме.

– Не пойду… – прошипел Ренджи, бросая непокорный взгляд на капитана Хитсугая.

Тот бесстрастно окинул взглядом подчиненных: похоже, отряд придерживается единодушного решения задержаться в Мире живых до выяснения всех обстоятельств по исчезновению Иноуэ.

– Прошу извинить меня, Ямамото-сотайчо, но мы… – начал Тоширо, однако заметив сардоническую усмешку в седых усах командира, смущенно опустил глаза, так и не договорив.

– Я предвидел возможное неподчинение приказам, поэтому к вам были направлены другие капитаны Готея-13, имеющие все полномочия вернуть ваш отряд «смельчаков» обратно в Общество душ любой ценой. – Ямамото отключился, оставляя вместо себя черный экран, тихо шипевший от потери сигнала.

Иккаку и Юмичика скептически хмыкнули: заставить их пойти силой? На это зрелище еще стоит посмотреть. Однако, когда дверь сенкаймона распахнулась и в комнату вошел Зараки Кенпачи с трудно сдерживаемой реяцу негодования, парочка с поникшими головами, точно провинившиеся школьники, отправилась в переход миров, не говоря никому ни слова.

– Матсумото, нам тоже пора! – скомандовал Хитсугая. Серебряноволосый мальчишка вошел в дверь между мирами и выжидающе протянул руку своему лейтенанту. – Ну же?..

– Прости, Ичиго, – прошептала Рангику, не скрывая огорчения в голосе и заблестевших слез сожаления в уголках глаз. Она, как никто иной из этого отряда, любила Орихиме, но даже ради нее она не могла ослушаться приказов Готея-13, равно как и не повиноваться своему капитану.

Куросаки, молча, проводила взглядом «предательницу» Матсумото и с вызовом воззрилась на единственного оставшегося, кроме Рукии, синигами.

– Ты тоже сбежишь? – провокационно обратилась она к лейтенанту Шестого отряда.

– Что?! Никогда! – Ренджи сжал кулаки. – Лично я не собираюсь оставаться в стороне того, что вытворяет Айзен со своими арранкарами! Ему не должно сойти это с рук!

– Вот и славно! – довольно хлопнула Ичиго друга по плечу. Вопреки такому же вздорному, как у нее, характеру, красноволосый всегда отличался небывалой смелостью и стойкостью духа.

– Так что вы придумали? Поделитесь?

– Пробраться в Уэко Мундо и лично освободить Иноуэ из плена арранкаров!

– Здорово! – потер руки Ренджи. – И когда отправляемся?

– Где-то через неделю, – пояснила Рукия. – Именно столько времени понадобиться Урахаре, чтобы открыть гарганту в Мир пустых.

– Круть! Значит, у нас впереди еще остается время на тренировки…

– …Тренировки, лейтенант Абарай, для всех без исключения офицеров Шестого отряда, происходят только на территории Сейрейтея… – раздался уничижительно-поучающий тон за спиной у Ренджи.

Все трое синигами, вздрогнув разом, подпрыгнули на месте от неожиданности. Взгляды непроизвольно покосились на выход из сенкаймона, хотя ни голос появившегося там, ни его пробирающая до дрожи реяцу, не нуждались в визуальном сличении.

Кучики Бьякуя. Собственной персоной.

Ренджи сглотнул, чувствуя, как всегда, какой-то животный неконтролируемый ужас перед непробиваемым хладнокровием своего капитана. Он тут же почтенно опустился на одно колено перед старшим, заставляя Ичиго раздраженно наблюдать за слишком очевидным и оттого еще более противным ей раболепием.

– Капитан, прошу извинить меня!

Бьякуя и бровью не повел на Ренджи, зато покосился на сестру.

– О, нии-сама… – Рукия с не меньшим трепетом упала на колени перед обескуражившим ее своим внезапным появлением 28-м главой самого уважаемого клана Общества душ. В таком отношении слабо прослеживались родственные связи – все то же раболепие и пресмыкательство, бесившее внутреннюю волю единственного здесь живого человека.

Ичиго, несмотря на осадок образовавшийся действиями друзей, продолжала крепко стоять на ногах, гордо и даже с вызовом глядя в глаза капитану Кучики как равному. Даже с учетом того, что его бесподобный вид пробирал тело девушки до нервной дрожи, а от одного-единственного взгляда серо-стальных глаз ее сердце принималось неистово вырываться из грудной клетки, невероятная гордость и бунтующая строптивость Ичиго никогда бы не позволила ей позабыть свое достоинство и пасть на колени перед любимым мужчиной. Она любила Бьякую давно и искренне, но не слепо, а потому не могла, не смела опустить свой взгляд.

– Куросаки Ичиго… – протянул задумчиво, почти нараспев, аристократ и чуть заметно улыбнулся. Его заинтриговал этот дерзкий взор, столь прямой и откровенный, отличавшийся от реакции любого другого синигами, встречавшегося с холодом, превосходством и безразличием в глазах капитана Кучики. Но временного синигами этим было не пронять даже во время их первой встречи. Сейчас же…

«Весьма странное поведение», – сделал наконец вывод Бьякуя и медленно потянулся пальцем ко лбу Куросаки. Та заворожено уставилась на него, но следующим же что предстало глазам девушки стала беспамятная темнота.

====== V. ЛЮБОВЬ И ТРАДИЦИИ: КАК НЕ ВЫЙТИ ЗАМУЖ ======

Ичиго подскочила на месте.

Осмотрелась судорожно. По непонятной причине она находилась в своей комнате, в своей кровати, и ко всему в своем человеческом теле.

– Вот гад! – выругалась девушка, ясно видя последнее всплывавшее в мозгу воспоминание: прикосновение холодного пальца Кучики к ее вспотевшему от волнения и негодования лбу.

«Использовать какие-то заклинания, чтобы вырубить меня?! Прекрасно! Очень смело, капитан Кучики!»

Ичиго с недовольством вжалась обратно в подушку, скрещивая сердито руки на груди. Впрочем, задумчивость скоро сменила раздражение, и из груди вырвался смешок:

– Ну, хоть не попытался убить, как обычно… Это уже для нас прогресс.

Она бросила взгляд в окно, куда уже заглядывала ночь, подмигивая ей единственным лунным глазом. Он то и дело пропадал и появлялся, закрываясь подгоняемыми ветром облаками, который успевал параллельно наполнять дом и всю округу ночной прохладой. Внезапная свежесть окутала девушку столь желанным спокойствием и чудодейственным ароматом весенней ночи.

Сакура… Крылья носа Ичиго затрепетали, точно крылья бабочки, под стать запорхавшему в груди сердцу. На сей раз, обоняние и интуиция не подводили – в воздухе действительно плыл аромат сакуры и он заполнял собой все пространство вокруг смущенно-очарованной Куросаки. «Точно Сенбонзакура …» – подумала она, вылавливая из памяти ужасающе прекрасную картину атаки шикая капитана Кучики. Ни с чем несравнимое и незабываемое зрелище! Миллионы розовых лепестков, парящих повсюду, от которых невозможно отвести глаз и никуда нельзя спрятаться, как и от преследующей повсюду магнетической стальной поволоки взгляда хозяина сего занпакто.

– Бьякуя…

Девушка хотела было со злостью выплюнуть в ночь это имя, но полуночную тишину украсил лишь нежный голос, невольно наслаждавшийся каждой буквой этого имени на кончике своего языка, купая их в волнующе частом горячем дыхании клубничных губ.

Злиться на человека, который отключил ее сознание, явно не получалось, и Ичиго привычно заложила руки за голову. Ее взгляд мечтательно устремился в потолок, где воображение не видело предела и принялось рисовать знакомый образ серьезных, пронзительных и немного грустных глаз. Их сине-серый оттенок был неповторим, и даже в этой мелочи Кучики Бьякуя превосходил всех, как и положено прирожденному совершенству. Чем он заслужил от судьбы столь трогательное благоговение и незыблемую благосклонность к нему? Почему родился таким безупречным, идеальным, запредельным?..