Никто, кроме тебя

– В чем дело? Что-нибудь случилось?

– Ракель, идем в сад! Мне нужно многое сказать тебе, а здесь нам могут помешать.

Они вышли из дома и спустились в сад. Ночь была бурной. Волновался океан, с грохотом опрокидывая волны на берег; яростный ветер, налетая порывами, шумно гулял средь густой листвы сада. Поежившись, Ракель плотнее запахнула халат.

– Сядь, пожалуйста. – Максимилиано указал на скамью. – Ты знаешь, что у меня… есть брат? Правда, не совсем брат…

– Знаю. Сеньора Виктория мне сказала, что вышла замуж за твоего отца и что у нее есть сын от первого брака. Но при чем тут это?

– Все верно… С того момента, как я узнал его… когда мы оба были еще мальчишками… он никогда не скрывал, что ненавидит меня. Он был настоящим деспотом, пользовался любой возможностью, чтобы унизить меня, оскорбить, выставить идиотом перед другими. Он украл у меня любовь отца и матери…

– Твоего отца и сеньоры Виктории? Но почему?

– Откуда я знаю? Потому что он был негодяем, наверное…

– Был? – вздохнула Ракель, все еще не понимая, к чему клонит Макс.

– Дай объяснить тебе. Старик любил Антонио и, умирая, оставил все ему. Ни мне, ни Камиле не досталось ни гроша. Мы, конечно, продолжали жить в этом доме, но только на его подачки. А несколько месяцев назад он самым грязным образом разорил одного человека и тот поклялся убить его, предпринял несколько попыток… Об этом никто не знал, кроме его и меня. Я знал, что он не остановится, пока не достигнет своей цели. И тогда мне пришло в голову… Ракель! Антонио Ломбарде, действительно, погиб. А я, Максимилиано Альбенис, его сводный брат.

– Что ты такое говоришь?..

– Ты должна помочь мне, Ракель! Все должны по-прежнему думать, что ты – вдова Антонио.

– Ты сошел с ума! – в ужасе попятилась от него девушка и заплакала.

– Нет, Ракель! Послушай! Антонио рано или поздно должен был погибнуть. Слишком много людей его ненавидели. И тогда все досталось бы его родной сестре Камиле, чтобы ее идиот-муженек пустил все по ветру… Любовь моя, успокойся! Ты теперь вдова. Понимаешь? Мы с тобой… Мы выждем какое-то время, а потом поженимся.

– Как ты мог подумать, что я соглашусь на такое? Ты обманул меня, ты все время врал, насмехался надо мной!.. Это ты его убил! Ты! – в исступлении закричала Ракель, не выдержав.

– Клянусь тебе, я не убивал? Пойми же!

– Не верю! Отойди от меня! Мне противно твое прикосновение!

– Ладно, успокойся. Послушай внимательно, – Макс пытался взять рыдающую Ракель за руку, обнять. – Этот тип не имел права жить. Я уже говорил тебе, его несколько раз пытались убить, и, рано или поздно, это случилось бы. Я на сей раз сумел все предвидеть и воспользовался случаем…

– Ты воспользовался моей любовью! Как ты мог? Как? Не верю ни одному твоему слову!..

– Ракель, Ракель! Я хотел, чтобы мы были вместе всегда… Всю жизнь!..

– Почему ты обманул меня? Всех обманул? Если ты знал, что его собираются убить, ты должен был предупредить его, а не оправдывать убийц.

– Может, это был просто несчастный случай!

– Очень удобный для тебя случай! А если бы он не погиб? Что бы было? Скажи мне!

– Но ведь он погиб! И мы теперь все замешаны в этом убийстве. Надо как-то выбираться из этой ситуации, понимаешь?

– Нет! Я не стану делать того, что ты хочешь! Я скажу правду твоей матери и всем!

– Тогда ты и твоя сестра окажетесь в тюрьме вместе с вашим отцом!

– В тюрьме? – опешила Ракель. – Но за что?

– Да, в тюрьме! Я в состоянии убедить всех, что это вы все так задумали вместе с одним из ваших сообщников… Хоть кто-нибудь из твоих друзей сможет меня опознать? Ну, скажи?

Девушка подняла к нему умоляющие глаза, но, прочитав в лице Макса лишь злую решимость, бросилась к дому и, упав на постель, дала волю слезам.

Утром семья собралась за завтраком. Ракель, сославшись на плохое самочувствие, осталась в постели. Марта же заняла отведенное ей за столом место, но сидела молча, с интересом прислушиваясь к общему разговору. На нее, казалось, никто не обращал внимания, говорили свободно, не делая скидку на ее присутствие. На недоброжелательную реплику Камилы о том, что она не в состоянии понять, как брат мог жениться на такой простолюдинке, как Ракель, Виктория тотчас отреагировала однозначно: нет, она понимает Антонио, выбор которого пал именно на нее. Сеньора Саманьего очень красивая и милая женщина. Марте были неприятны злые слова Камилы об их бедности и простоте нарядов. Однако, слушая заступничество Виктории, она понимала, что в ее лице они с Ракель обрели союзника. И когда она забежала после завтрака к сестре, чтобы сообщить ей эту приятную новость, та ее буквально огорошила едва ли не с порога:

– Марта, слушай!.. Антонио не умер!.. Нет, я хочу сказать… что он погиб, но… я вышла замуж не за Антонио, а за другого человека… За сына сеньоры Виктории – Максимилиано. Меня обманули, Марта! Подло и зло надсмеялись надо мной и моей любовью!.. Я не знаю, что теперь делать. Максимилиано просто мошенник… Я не могу и не хочу лгать далее. Он уже грозил нам с тобой и отцу тюрьмой, если я не соглашусь на его гнусное предложение, но я уверена, что можно найти выход… Говоришь, у них деньги, связи, власть, а у нас ничего? Что же, по-твоему, мы должны согласиться? Но ведь это преступление, Марта! Ты видишь, как сеньора Виктория добра к нам…

Марта с грустью посмотрела на Ракель.

– Но если ты, сестренка, расскажешь сеньоре, что все это было выдумкой ее сына, она станет хуже зверя. Ракель! Мы бессильны. Я не хочу идти в тюрьму, да еще не по своей вине… Если ты признаешься сеньоре Виктории во всем, я скажу, что ты просто сошла с ума и никогда раньше не видела этого Максимилиано. Я не хочу в тюрьму… Это ведь ты связалась с Антонио, или как его там… а я ни в чем не виновата, и папа тоже…

Виктория страшно обрадовалась, увидев в гостиной возвратившегося Макса. Сын тотчас осведомился, приехала ли девушка из Гвадалахары и как она показалась матери? – Красива, похоже, и в самом деле искренне принимает к сердцу потерю Антонио… Виктория вздохнула: на похоронах она была словно рыба, вытащенная из воды. И, конечно, всем сказано, что ее знали тут, в доме, и прежде… Что удалось узнать в Гвадалахаре Максу? Там все по закону; он нашел ее дом, познакомился с отцом. И, конечно, в гостиной дома обнаружил на видном месте фотографию Ракель с Антонио. Так что сомнений этот брак вызывать ни у кого не может… Она и в самом деле вдова Антонио Ломбардо…

Ракель никогда не думала, что наглость Макса дойдет до такой степени: утром он снова без стука ворвался к ней в комнату. По какому праву? Она неприязненно смотрела на него. Мало того, что он обманул всех, выдав себя за другого человека, так теперь хочет сделать ее своей сообщницей. Снова и снова говорил он о том, как любит ее, какие блестящие перспективы открываются перед ними, если она по прошествии времени, унаследовав состояние Антонио, выйдет за него… Похоже, он умело расставил ей силки, где только мог, и она, куда бы ни кидалась, не находила выхода. В газетах напечатана ее фотография… Виктория и Камила всем сказали, что знают ее… И что окончательно убило Ракель, так это сообщение Макса о том, что и отец ее, дон Даниэль, осведомлен обо всем и согласен сохранять тайну… Нет, нет и нет! Она никогда не выйдет за него замуж, никогда. Она ему прямо так и заявила. И никакой тюрьмой ее не запугать!.. Недаром говорится, от любви до ненависти один шаг… И если бы Ракель еще три дня назад кто-то сказал, что она будет ненавидеть человека, женой которого согласилась добровольно стать, она бы ни за что и никогда этому не поверила. Но теперь она совсем другими глазами смотрела на этот великолепный дом, принадлежавший покойному Антонио Ломбардо. Она прошлась по комнате и вышла в коридор, неслышно по мягкому голубому ковру мимо вазонов с невиданными букетами цветов. Она оказалась на площадке перед широкой лестницей, устланной тем же голубым ковром. На площадке в просторной нише – барельефное изображение солнца. Ракель спустилась вниз, обошла гостиную, центром которой были роскошные, бледно-голубые диван и кресла, мраморный столик. Она по-особому оценила все великолепие и удобство этого богатого дома, хозяйкой которого она могла бы стать… Но девушка, легко вздохнув, вышла на террасу, а оттуда к бассейну. Возле бассейна она увидала Эсекьеля, приветливо поздоровавшегося с нею. Она попросила его, как человека с детства знающего Антонио, рассказать немного о нем. Здесь оказывается, все любили покойного, услышала она слова верного слуги, он был очень хороший хозяин. Добрый. С характером, правда, но человек благородный.