Лиловые сумерки (СИ)

«Я не борец, нет», - вяло думала Элиана, устремив взгляд в окно. - «Отец сильнее, он давит на меня, принуждая своей воле. Что ж, я подчинюсь. Я буду послушной, но равнодушной дочерью. Пусть даже это будет выглядеть со стороны, как обида ребенка, потерявшего любимую игрушку. Для меня нет иного пути…»

***

На следующее утро Рихард получил письмо от Филиппа де Круа, в котором сообщалось, что он принимает предложение графа Геннегау и рад пригласить его сегодня на чай, чтобы обсудить детали помолвки.

Мужчина усмехнулся. Вот они, первые шаги к исполнению его плана. Иначе и быть не могло – де Круа нужны деньги, и он им даст. Точнее, «купит» у этих чванливых аристократов красавицу дочь.

Круспе попытался воссоздать в своей памяти черты будущей невесты, но это ему удавалось с трудом. Он помнил стройное, изящное создание, облаченное в синий шелк под цвет глаз. Пожалуй, все.

Рихард подошел к зеркалу и критически осмотрел себя со стороны, а затем позвал:

- Людвиг! Нагрей воды и принеси бритвенные принадлежности. Я хочу быть безупречным.

С этими словами мужчина снял рубашку, оставшись лишь в песочного цвета брюках для верховой езды. Пару часов назад он вернулся с конной прогулки, и теперь нуждался в ванной.

Несмотря на возраст, близящийся к половине века, Рихард Круспе был по-прежнему строен и мускулист. Его тугие мышцы перекатывались под смугловатой кожей. Грудь поросла темными волосами, дорожка которых сужалась к низу живота. В его возрасте многие мужчины, особенно женатые, имели солидные животики; Рихард же шутил, что его холостая жизнь держит его в узде, не давая расслабляться и приобретать этот своеобразный символ солидности и достатка.

Не одна женщина хотела заполучить его, и лишь немногим удавалось довести дело хотя бы до постели. О большем они и не просили, прикусывая языки под его холодным ироничным взглядом. Он был загадкой для всех, кроме Джона Торна. И именно поэтому Рихард так доверял ему, дорожа этой многолетней дружбой.

***

Спустя несколько часов граф Геннегау сидел в гостиной дома де Круа. Напротив него расположились Филипп и Мадлен, развлекая гостя беседой, пока Элиана, словно роза перед раскрытием бутона, готовилась предстать перед будущим женихом. Она немного нервничала, но приказала себе быть учтивой и отвечать на вопросы избранника с холодной вежливостью. Другого пути нет, она, как примерная дочь, сделает все так, как хочет отец.

Беседуя с родителями Элианы, Рихард то и дело бросал взгляд на винтовую лестницу, на которой должна была появиться его невеста. Чета де Круа смущенно извинялась перед ним за долгое отсутствие девушки:

- Ох уж эти невесты на выданье, - улыбался Филипп, - никак от зеркала не оторвать, все крутятся.

Рихард учтиво кивнул и понимающе улыбнулся. Мадлен де Круа изобразила милую улыбку, хотя на душе у нее скребли кошки. Она смотрела на Рихарда и мысленно ужасалась, что ее любимой и единственной дочери предстоит выйти замуж за человека, ненамного моложе ее самой. В этом году Мадлен исполнилось сорок шесть лет; жениху же, как сказал Филипп, уже сорок два. Это почти в два раза больше, чем Элиане! Бедная девочка…

Наконец, наверху лестницы раздалось шуршание платья, и все обратили свои взоры туда, где стояла девушка. Облаченная в тончайшее платье из нескольких слоев нежно-розового муслина, она медленно, с королевским величием спускалась вниз. Ее глаза выхватили лицо того, чьей женой она должна вскоре стать, и сердце ее упало куда-то вниз. Она узнала графа Геннегау, с которым танцевала на прошлом балу. Элиана пребывала в смятении, и это не укрылось от проницательных глаз Рихарда. С ленивой грацией пантеры, готовящейся к прыжку, он встал со своего места и подошел к лестнице, склоняясь в легком поклоне и протягивая руку девушке. Круспе усмехнулся ее легкому беспокойству и едва заметно подмигнул. Осознав, что все ее чувства написаны на лице, Элиана порозовела от негодования и тут же надела маску холодной вежливости, принимая руку Рихарда. Тот, дождавшись, пока девушка спустится, приложился к ее руке и провел к месту на диване, усадив ее рядом с собой.

Все то время, пока шел ничего не значащий разговор, Круспе всей кожей ощущал волнение Элианы, восхищаясь, однако, ее выдержкой и самообладанием. Когда подали чай, Рихард исподволь наблюдал за тем, как изящно она держит чашку, как пьет мелкими глоточками чай, улыбаясь какой-то шутке отца. Все это казалось изящным и непринужденным, но каких усилий эти мелочи стоили Элиане!

Ее нервы напоминали натянутые струны. Казалось, что малейшее движение или жест со стороны Рихарда произведут в ней некий эмоциональный взрыв, и она закричит от страха, выплескивая наружу весь негатив. Но она держалась, огромным усилием воли сохраняя хладнокровие.

- Итак, перейдем непосредственно к предстоящей помолвке, - сменил тему Филипп, и Элиана застыла. – Мистер Круспе, вас устроит двадцатое сентября? Этого времени будет достаточно, чтобы поближе познакомиться с Элианой и организовать маленькое торжество.

- Полагаю, мессир де Круа, об этом следует спрашивать не только меня, но и вашу дочь тоже. Это ведь и ее помолвка, верно?

Филипп не ожидал подкола со стороны потенциального зятя, а потому произнес:

- Разумеется, Элиана не возражает. Ведь так?

Девушка встретилась с предупреждающим взглядом отца и, бросив легкий взгляд на Рихарда, кивнула:

- Не возражаю.

- До этого времени мы успеем подать объявление в газету, написать и выслать приглашения, организовать праздничный обед…

- Делайте, что считаете нужным, - прервал Филиппа Рихард. – С моей стороны никаких родственников не будет, за исключением моего друга, Джона Торна. Полагаю, для него найдется пригласительное письмо?

- Безусловно, - подала голос Мадлен.

- В свою очередь, я помогу вам в материальном плане организации торжества, дабы не остаться в стороне, - Рихард, казалось, забавлялся, глядя на Филиппа де Круа, и Элиане показалось, что она присутствует при каком-то фарсе.

Де Круа махнул рукой:

- Ну что вы, граф. Сейчас не стоит заводить разговор о деньгах.

И тактично перевел разговор в другое русло.

***

За неделю до обручения в газеты одновременно попало два объявления о помолвке:

«20 сентября 1817 года состоится помолвка графа Рихарда Круспе и баронессы Элианы де Круа… »

«25 сентября 1817 года состоится помолвка Стэнли Сандерса и виконтессы Каролины Шарп… »

========== Рихард приоткрывает завесу тайны ==========

«Оказывается, Каре Шарп идет персиковый цвет», - вяло думал Стэнли, глядя на свою невесту. Все происходящее казалось ему диким, нелепым фарсом, чудовищным сном. Его помолвка, напыщенные до ужаса гости, счастливая Кара, усталый, не выспавшийся священник, а также до одури довольные родители – все это мелькало перед его взором, словно пестрый, нереальный калейдоскоп. Он смутно помнил, как гости столпились вокруг них после того, как священник прочитал нужные псалмы и попросил обменяться молодых кольцами. И только надевая Каролине кольцо на палец, он с удивительной для самого себя ясностью подумал: «Это еще не конец. Помолвку всегда можно разорвать…»

Да, разорвать, расторгнуть! Всегда можно подстроить дело так, что Кара, несмотря на свое непреодолимое желание пойти под венец, отвернется от него и откажется иметь с ним дело. А что может быть лучше, чем побег с Элианой? Возможно, ей тоже неохота выходить замуж за старика… Пришло время переходить к запасному плану – планированию побега.

Стэнли улыбнулся Каре и сжал ее руки в своих. Девушка восприняла это как искреннее проявление чувств, хотя Сандерс в мыслях так же искренне желал ей провалиться в преисподнюю и освободить его от ее назойливого общества. И вообще, в тот момент он думал об Элиане и их возможном воссоединении. Но Каролина ходила за ним по пятам, как того и требовала церемония обручения – парочка влюбленных, опьяненных своим счастьем и помолвкой, должны были быть весь вечер вместе, чтобы не пошли слухи, что это все фарс. Хотя, что есть, то есть. Это и был чистой воды фарс – женитьба из-за титула. Типичная свадьба по расчету, которых в то время было не счесть.