Колыбельная для Джона (СИ)

После встречи на концерте Джон, сам не понимая почему, избегает Шерлока Холмса. Не так уж и много мест, чтобы они пересекались, но Джону неприятно увидеть изумленное узнавание на лице этого невыносимого типа. В стенах университета Джон не застрахован от случайности столкнуться с ним, но при известной доле осторожности эти случайности можно свести почти к нулю. По известной формуле «с глаз долой, из сердца вон», Джон немного успокаивается и даже перестает думать о нем. Лекции, практические занятия, практика в больнице и подработка не дают даже шанса помечтать о недостижимом. Кроме того, Джон приглашает Мэри на свидание в благодарность за концерт Лайстера, и это не так уж и ужасно. Они пьют кофе в кафе, едят мороженое и целуются на прощание. Мэри, долго извинявшаяся за то, что не смогла прийти на концерт, кажется, по настоящему счастлива. Джон надеется, что с ее помощью избавится от неправильного желания ощутить под рукой твердость чужой плоти и научится радоваться девичьим мягким округлостям. Джон все еще надеется на то, что однажды сможет быть нормальным.

С Себастьяном Уилксом Джон знакомится случайно, на вечеринке, куда их с Майком и Мэри затаскивает Жанин. При этом, если бы Джон уже не был наслышан о Себастьяне Уилксе в контексте Шерлока Холмса, он бы даже не запомнил этого упитанного нагловатого юношу, а скорее даже постарался бы от него побыстрее сбежать (обычно Жанин не отличается большой избирательностью в общении, и Джон редко разделяет ее положительные отзывы о тех или иных людях). Мэри сияет рядом с Джоном, крепко держа его за руку, похоже, она уже считает их парой, когда Жанин представляет ему Себастьяна.

- Выпьете? – Себастьян протягивает запотевший стакан пива, и Мэри с благодарностью принимает его.

Джон воздерживается, кивая на свой бокал с пуншем. Принять выпивку из чужих рук, значит отпустить контроль над ситуацией – жизненный опыт от Джона Ватсона.

- Мило здесь, - перекрикивает музыку Себастьян, - у Ника всегда весело.

Джон вежливо улыбается. Мэри, извинившись, уходит в дамскую комнату, а Джон уговаривает сам себя не заводить разговоров о Шерлоке Холмсе, его это вовсе не интересует, ему это не нужно, когда Себастьян хватает Джона за руку.

- Извини, прикрой меня, - просит он, подталкивая Джона в сторону и чуть приседая, чтобы никто его не увидел. – Блин, не знал, что он здесь будет… Принесла нелегкая…

Джон осторожно поворачивает голову и краем глаза замечает у двери высокую фигуру Шерлока Холмса в неизменном пальто.

- Не крутись, - шипит Себастьян, - увидит же. Послушай, ты не мог бы проводить меня до черного входа, - просит он. - Мне нельзя с ним встречаться.

- Да, конечно, - Джон медленно идет в сторону кухни, где находится черный ход, а Себастьян идет рядом, склонив голову так, чтобы Шерлок Холмс его не заметил.

Кухни они достигают благополучно, и Себастьян выдыхает.

- Я понимаю, что выгляжу глупо, - улыбается он, расслабляясь и по-хозяйски доставая из заморозки холодильника банку пива, - но этот парень меня не любит. А ведь мы дружили с детства, жили в одной комнате в общежитии. Просто я однажды сказал ему «нет», - Себастьян явно нервничает, делая глоток за глотком, - он же тот еще извращенец, - продолжает почти визгливо. - Грязные фантазии, это про Холмса, с унижениями, издевательствами… Но я не такой, - Себастьян вскидывает гордо голову. - Он умеет влиять на людей, знаешь ли, видит насквозь, все пороки и секреты, знает, на что надавить, чтобы добиться желаемого. А я оказался ему не по зубам, и он просто выставил меня из своей жизни. Только потому, что я не разделял его извращенных сексуальных фантазий, - Себастьян одним махом допивает пиво, сжимает пустую баночку в кулаке и зашвыривает в мусорное ведро. – Прости, что тебе пришлось все это выслушать, и извини, что прикрылся тобой – мне до сих пор горько видеть его, ведь мы были друзьями… - Себастьян со злостью пинает табуретку, которая с грохотом падает на пол, на него оборачиваются. – Все, надо уходить, пока дел не наделал, - он поднимает руки вверх, как бы сдаваясь, и уходит через черный ход.

Джон расстроенно смотрит ему вслед – Шерлок Холмс, похоже, сломал этого парня. Джон сочувствует Себастьяну, он знает, что значит быть сломанным. Нет, сам Джон не сломался, хоть его и гнули, но он знает, что у каждого есть свой предел прочности, после которого могут наступить необратимые последствия. Джон не сломался из-за произошедшего в Эдинбурге, он почти пришел в норму, но как же тяжело собирать себя заново после столь оглушительного поражения. Настроение портится, и Джон решает уйти домой. Он не возвращается к Мэри и Майку, просто уходит через дверь черного хода и, сунув руки в карманы тонкой куртки, бредет в сторону общежития. В голове все крутятся слова Себастьяна – в принципе, Джон может допустить, что Шерлок Холмс столь требователен к своим любовникам и увлекается БДСМ-играми. Сам Джон никогда не хотел чего-то подобного, но может понять тех, кому необходимо ощущение власти и доминирования. Вероятно, Шерлок Холмс из таких, и Джон не знает, как к этому относиться. Себастьяна ему искренне жаль. Интересно, зачем Шерлок Холмс приходил на вечеринку? Жанин говорила, он не любитель студенческих сборищ. А еще она говорила, что он наркоман, лгун и бессердечный мерзавец. Когда женщина говорит о мужчине так эмоционально, пожалуй, не стоит принимать ее слова на веру.

Дни опять тянутся одинаковой чередой скучных лекций и изнурительных часов недавно найденной подработки медбратом в хосписе в погоне заработать хоть что-то. Джон не высыпается, с тяжело больными ночные смены кажутся особенно беспросветными – находиться среди умирающих равносильно добровольной хронической депрессии. Он реже ночует в общежитии и почти перестает общаться с Майком и Жанин. Мэри сердится, настаивая на том, чтобы бросить хоспис, но Джон знает, что на одну стипендию не протянет. Ему нужны деньги не только для себя. Из-за переутомления снова начинаются головные боли. Он пропускает пару лекций по патанатомии и чувствует себя на грани отчисления. Проблемы наваливаются снежным комом, цепляясь одна за другой. Джон понимает, что с подработкой пора завязывать, она отнимает слишком много душевных и физических сил, но платят там неплохо, и Джон все время откладывает неприятное, но необходимое решение в ущерб учебе. Не видя возможности вырваться из порочного круга, он боится лишиться стипендии. Тогда все будет зря, а этого нельзя допустить. В одно промозглое утро, продрогший и промокший, Джон возвращается с очередного дежурства, едва передвигая ноги. Больше всего на свете хочется спать, но поскольку он и так запустил патанатомию, приходится признать, что поспать не удастся. Тогда душ, чтобы взбодриться, а лучше всего кофе. Джон останавливается, словно очнувшись ото сна посреди улицы, оглядывается и замечает кофейный автомат на противоположной стороне. Не думая, он делает шаг в его направлении, слышится стремительно приближающийся рокот мотора, чьи-то сильные руки хватают Джона за воротник куртки и рывком утягивают назад. Мимо на полной скорости, обдав веером грязных брызг, проносится автомобиль неопределенно-безликого цвета и скрывается за поворотом. Джон понимает, что только что избежал гибели. Сердце бьется, как сумасшедшее. Стирая грязь с лица, Джон чувствует, как дрожат руки.

- Боже, спасибо, - бормочет Джон, оборачиваясь. – Кажется, вы спасли мне жизнь…

- Не стоит благодарности, - на него смотрят знакомые прозрачные глаза, серьезно и чуть сердито, - но все же иногда лучше смотреть по сторонам.

- Да-да, - бормочет Джон, отступая, желая провалиться сквозь землю, исчезнуть, испариться, только бы этот великолепный даже под дождем Шерлок Холмс не смотрел так презрительно на его заляпанное грязью лицо.

- Тебе надо умыться, - Шерлок Холмс хмурится, - этот тип обрызгал тебя, - он на минуту замолкает. – Мы, кажется, виделись уже в клубе, ты был в компании Стемфорда, - Джон забывает, как дышать, - и в Альберт-холле. У меня отличная память на лица. Шерлок Холмс, лучше Шерлок, - он протягивает руку, и Джон не может не протянуть в ответ свою.