Сильнее растворяясь в нас (ЛП)

Как будто ты владеешь этим чертовым городом.

Я почувствовала, как мое лицо начало краснеть

- Извини...

Он приложил палец к моим губам.

- Нет, - он покачал головой. – Это чертовски сексуально.

Улыбка растянулась на моем лице.

- Да?

- Ох, да, - он поцеловал меня снова, его левая рука скользнула под подол моей рубашки,

вверх по моему животу, оттолкнула мой лифчик вверх над моей левой грудью. Он покатал

и сжал мой сосок, когда его язык проник в мой рот.

Я посмотрела на его лицо, когда он отстранился от моих губ. Его глаза двигались вниз по

моему телу туда, где его рука находилась под моей блузкой, потом он посмотрел на мои

ноги, потом снова вернулся к моим глазам.

- Если бы я мог держать тебя так вечность, я бы смог. Конечно, мне пришлось бы менять

твое положение, чтобы я мог воспользоваться тобой.

- Ты уже можешь сделать это.

Мое дыхание застряло в горле, когда он сжал немного грубее мой сосок, кое-что, что я

точно любила – нежное касание его мягкий пальцев писателя контрастировало с болью от

щипка, когда он сжимал сильнее, потом снова возвращаясь к нежному перекатыванию.

Макс сказал:

- Я знаю, что могу сделать это, но не так, как я этого хочу. Я хочу находиться внутри тебя

двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, Лив, никогда не отпуская тебя. Я

страстно желаю тебя.

Мое сердце забилось быстрее, и я сделала глубокий вдох. Слушая такие слова от

мужчины, которого я любила, заставило меня хотеть заткнуть весь мир. И, честно говоря, я

не думаю, что это заботило бы меня, если бы я когда-либо обратила свое внимание на

другого человека, находящегося со мной остаток моей жизни.

- Я не могу быть с тобой так, - продолжил он. – И это убивает меня.

Что-то произошло со мной, и мне необходимо было спросить его. Это не было

подходящим временем, но в действительности, для этого не существовало хорошего

времени.

- Насколько это связано с той ночью?

Он сжал свою челюсть, и я смогла заметить, как напряглись мышцы на его лице. Он не

сказал ничего.

- Знаю, ты не хочешь поддерживать этот разговор, и одному Богу известно, что и я не хочу,

но, на самом деле…если ты…

- Я не знаю, - сказал он, обрывая меня на половине предложения. – Теперь я вижу тебя по-

другому.

Я скривилась, когда он увеличил давление на мой сосок.

- Как это?

- Тебе понравилось это, - он усмехнулся.

Я кивнула.

- Хорошо, - он переместился к другой груди, и вернулся к медленному, легкому

перекатывающему движению, уделяя немного больше желаемого внимания моему

другому соску. – То, как ты ведешь себя здесь, на работе, это твоя профессиональная

сторона…

- Ага, - я засмеялась, - действительно профессиональная, лежа здесь, получая ласки от

своего босса.

Макс просто улыбнулся.

- Мы говорили об этом.

Несколько недель назад я пошутила, что он пристает ко мне на работе, сказав, что на

самом деле, мне это нравится. Макс понимал, к чему я вела, но в тоже время дал очень

четко понять, что ничего не будет происходить в офисе, когда присутствовали другие

люди, и он провел довольно четкую линию в этом.

Я захныкала, когда он превратил мой сосок в твердый колышек.

- Итак, - сказал он. – Не думал, что это возможно, но я нахожу в себе то, что сейчас даже

больше увлечен тобой.

- Из-за того, что я здесь?

Он кивнул.

- Ты такая властная. Это заставляет меня хотеть, чтобы ты отдала этот контроль мне. Или,

вообще, лучше я заберу его у тебя.

Я становилась влажной, слушая его слова, и могла почувствовать, как он становится

тверже подо мной.

У Макса даже не было немного приличия, когда дело касалось секса. Он знал, чего хотел.

Он мог сказать мне то, что он хотел. Он мог сказать мне, как я заставляю его чувствовать

мое тело. Но я знала, что он говорил о чем-то другом.

И он объяснил:

- Я не могу защитить тебя от всего мира. Я не могу владеть тобой круглосуточно. Но я

могу оберегать тебя большую часть времени, и я могу сделать это великолепное тело

полностью своим. Заставлять тебя кончать, когда я захочу. Чтобы ты заставляла меня

кончать, когда я захочу.

Это прозвучало больше того, что наши отношения только начинались, и там было что-то

другое, о чем он говорил, что-то, что он подразумевал, но, в отличие от его

прямолинейности, он не говорил со мной прямо.

- Да? – это то, что я сказала, мой способ ответить на его объяснение.

Он наклонился и поцеловал меня, пройдясь своим языком по краю моих губ.

- Увидишь…

- Так ты не собираешься рассказывать мне?

Он покачал головой.

- Я хочу немного повеселиться. Ты насладишься этим. Поверь мне.

5.

Мне не пришлось долго ждать, чтобы выяснить, что он для меня уготовил. Это напомнило

то, как он сказал мне несколько месяцев назад, незадолго после нашей первой встречи, что

в следующий раз, когда мы встретимся, он подготовит сюрприз. И он сделал это.

После того, как мы покинули наш офис пораньше в этот день, мы отправились домой,

чтобы подготовиться к встрече с несколькими друзьями на пикнике.

Это были друзья Макса, с которыми он не проводил достаточно много времени за

последние несколько месяцев, и я подбодрила его на встречу с ними. Он проводил

практически все свое свободное время со мной, сначала ухаживая за мной, когда я

поправлялась, потом – помогал влиться в новую производственную компанию.

Я не хотела, чтобы он делал все это такой ценой, - не проводил время со своим друзьями.

К тому же, я ни с кем не встречалась неформально с тех пор, как переехала в ЛА, и я также

стремилась к чему-то подобному в своей жизни.

У Макса было два лучших друга. Энтони, реалити-продюсер на телевидении, который

издалека немного походил на молодого Джека Николсона, в комплекте с неизменными

солнечными очками. И Карл, юрист в сфере развлечений, и тот тип парней, от которых не

стоит удивляться, когда обнаруживаешь, что он гладит свои носки.

Каждый был женат, и мне сразу же понравились их жены.

Жена Энтони, Моника, была бухгалтером «Сегодня Вечером». Если Лизе Ринне когда-

либо понадобится двойник, Моника подойдет идеально. Жена Карла, Лорелей, была

иммиграционным адвокатом, и той, кто никогда не мог бы подкрасться к вам

незамеченным, благодаря тому факту, что ее запястья всегда были плотно увешены

громкими, звенящими браслетами.

Они были настоящей сильной командой из пар, и на короткое мгновение я занервничала

из-за этого, но продолжала напоминать себе, что у нас с Максом практически то же самое,

только без части брака.

Макс и парни готовили на огромном, встроенном в стену гриле-барбекю на нашем дворе,

пока Моника, Лорелей и я потягивали свои коктейли у бассейна. Сделать что-то подобное

в декабре у меня дома в Огайо стало бы невозможным, но Южная Калифорния подарила

нам относительно комфортные вечера, и в этот вечер Макс также включил уличные

обогреватели, просто на всякий случай.

Лорелей и Моника не сильно допрашивали меня, но они были заинтересованы в том,

чтобы узнать о женщине, которая занимала так много времени Макса в эти дни.

У меня была минутка беспокойства, когда я начала рассказывать им о той ночи, когда Крис

пришел в мою квартиру и напал на меня. Они ничего не знали об этом, так как, очевидно,

Макс не рассказывал никому. После того как наполнила их всеми деталями, я попросила

их держать при себе, то что я рассказала.

- Конечно, - сказала Моника, прикасаясь к моей руке и заверяя меня.

Лорелей кивнула, соглашаясь.

- Карл рассказывает мне все, и он не обронил ни слова обо всем этом, поэтому,

предполагаю, он тоже ничего не знает.