Между двух огней (ЛП)

— Ты здесь раньше меня, — Лили уставилась на Северин, держа свой кофе двумя руками. — Похоже, всё серьёзно.

Северин закрыла книгу и парировала:

— Мы с тобой не виделись с самого начала учёбы.

Лили стащила куртку и повесила её на край дивана.

— Прошла всего неделя.

— Для нас это целая вечность, — заметила Северин.

— Именно поэтому ты должна была согласиться ненадолго остаться у нас с Беном.

— Это было бы слишком.

— Так... что случилось? — наконец спросила Лили.

Северин отложила книгу и рассмеялась над невозмутимостью Лили.

— Не могу поверить!

Лили замерла, не донеся напиток до рта.

— Ты о чём?

— Ты не умоляешь меня рассказать, как прошло моё путешествие с Тайером?

Губы Лили расплылись в широкой улыбке.

— Я дала новогоднее обещание быть... менее любопытной.

— И как, получается?

Лили с грохотом поставила кофе на столик перед собой. Коричневая жидкость выплеснулась через край.

— Да я просто умираю! Расскажи мне, уже, наконец, что случилось, пока я не описалась!

— Было весело, — Северин не могла прекратить улыбаться дольше, чем на шесть секунд.

— Просто скажи мне, ты...

— Я что? Познакомилась с его родителями? С его старшим братом Матиасом? Да.

— У него есть старший брат? — Лили открыла, но тут же закрыла рот и скривилась. — Об этом позже. Сейчас я хочу услышать о хорошем. Я хочу знать всё о вас с Тайером!

Северин бросила на Лили взгляд, который рассказал обо всём, о чём она сама не могла, и отхлебнула кофе.

Челюсть Лили отвисла до самого пола.

— Чёрт. Подери. Если бы я тебя не знала, я бы тебя сейчас возненавидела.

— У тебя же есть Бен, чудик.

— Я же не слепая. Это класс «люкс».

— Больше никогда не используй эту фразу.

— Но это правда, — продолжала настаивать Лили. — Если об этом кто-нибудь узнает, все студентки зажгут факелы и выстроятся у твоей комнаты, чтобы поджечь тебе зад! Как же я сейчас рада, что не живу с тобой!

— Ты ничего никому не расскажешь. Никто не должен знать.

— Ой, — Лили скривилась в отвращении. — Фу. Только не говори мне, что собираешься притворяться, что ничего не произошло.

Это было бы физически невозможно. От одной мысли об этом пульс Северин участился. Она бы этого не выдержала.

— И зачем мне это?

— Слава Богу.

— Мы просто будем обо всём помалкивать, — наконец сказала Северин.

— И о чём это — обо всём? — напрямик спросила Лили.

— Молчи, — Лили открыла рот, и Северин зажала ей его ладонью, чтобы не дать подруге закончить предложение. — Я не хочу всё испортить. Поэтому мы спокойно пройдём через это, держа головы прямо.

— Это всё из-за Максена, да?

— А из-за чего же ещё?

Лицо Лили озарилось нежностью. Она успокаивающе прикоснулась к ноге Северин.

— Тебе нужно покончить с этим.

— Всё уже в прошлом.

Лили с сомнением покосилась на неё.

— Я серьёзно, — продолжала настаивать Северин. — Это как в тот раз в пятом классе, когда Коди пырнул тебя в руку карандашом. Ты целую вечность скулила по этому поводу. Боль прошла, но у тебя остался очень странный шрам.

— Я не скулила. Было больно. Очень.

Пришла очередь Северин скептически смотреть на Лили.

— Если собираешься говорить о моих травмах, вспомни о двери.

Северин задумчиво уставилась в пол. Потом до неё дошло и у неё на лице появилось выражение ужаса.

— Я не хочу даже думать о том, как Гидеон зажал твою руку дверью церкви, и у тебя отвалился ноготь.

— Ну, тогда я точно ревела, как сучка, — призналась Лили.

— Тогда твой брат был козлом.

Лили согласно кивнула.

— Это точно. Теперь я даю ему поблажку. Он просто пытается выжить у наших родителей.

— Что приводит к следующему вопросу... Где, чёрт возьми, во время всех этих «инцидентов» были ваши родители?

— Я дитя церкви. Бегая вокруг скамей и в помещениях воскресной школы, я провела больше времени, чем где бы то ни было.

— Вы, Партлоузы, настоящие психи.

— Хватит использовать мои травмы в качестве странных примеров. Я понимаю, что ты осторожничаешь. Но прятаться по углам? — Лили понимающе посмотрела на неё. — Как это поможет?

По выражению лица Северин было видно, что ей не всё равно. Сейчас она ни в чём не уверена. В глубине её мозга звучал голос, призывающий её быть осторожной. То, что случилось с Максеном, могло повториться и с Тайером.

— Не поможет. Но когда я в последний раз торопилась с отношениями, случилась катастрофа.

— Ещё раз повторяю: это была не твоя вина, — твёрдо сказала Лили.

— Знаю. Но, согласись, связь с кем-либо потенциально способна съесть тебя живьём.

— Ну да. К сожалению, у твоих последних отношений был чудовищный аппетит.

— Всё кончено, и я больше не буду об этом думать, — Северин переключила внимание на книгу, но она чувствовала, что Лили всё ещё смотрит на нее.

— Верится с трудом. То есть, мы, конечно, думали, что это случится, но я сомневаюсь.

Северин повернулась обратно к Лили.

— Кто мы?

— Ну... Бен, я, Крис. Ещё пару человек.

— Я даже не буду спрашивать, что они знают. Просто держи рот на замке и никому об этом не рассказывай.

— Ммм... — Лили кивнула и отвернулась. — Конечно.

— Серьёзно, — взмолилась Северин, — пусть это пока останется между нами. Даже Бен не должен знать.

— Вы всю жизнь собираетесь хранить это втайне?

— Не знаю.

Лили молча забарабанила ногой по кофейному столику.

— Вы двое можете хранить свой секрет, сколько угодно. Но кто-нибудь может вас раскрыть. Не навредите себе.

Северин по достоинству оценила слова Лили. Она коротко кивнула.

— Спасибо, что выслушала.

— Всегда, пожалуйста, подруга. Всегда, пожалуйста, — она жадно потёрла руками. — Ну а теперь расскажи мне об этом другом брате!

ГЛАВА 40

Всё хрупкое может разбиться.

Северин заранее готовила себя к тому времени, когда они с Тайером расстанутся.

После Теннесси прошло всего две недели. Совсем немного. Северин все время думала лишь о том, когда они снова смогут увидеться, но время тянулось, как будто застряв в зыбучем песке. Северин не хватало времени, не хватало моментов с Тайеров, чтобы насытиться.

— Ты меня снова не слушаешь.

Северин повернулась к Анне.

— А?

Анна драматично выдохнула и с укором посмотрела на нее.

— Раз уж ты заставила меня пойти с тобой на прогулку, то, по крайней мере, слушай меня. Тупица.

— Я уже слушаю!

Анна заткнула за ухо прядь своих угольно-чёрных волос.

— Едва ли. Что с тобой в последнее время происходит?

Стараясь ничем себя не выдать, Северин с любопытством посмотрела на Анну. Её подруга могла понять слишком многое.

— Что ты хочешь сказать?

— Я просто говорю, что ты кажешься другой.

— Я сменила пудру? — предположила Северин. Она бы сказала что угодно, чтобы увести Анну от темы, на которую той на самом деле хотелось поговорить. Что угодно, только не это. — Мне кажется, этот оттенок придаёт мне естественный здоровый блеск, — продолжала она, — по сравнению с тем, как я раньше сливалась со стенами. С нетерпением жду...

— Я говорю не о погоде, — вышла из себя Анна. Она выдохнула, и в холодном воздухе поднялась струйка пара. — И не о твоей косметике. Изменилось твоё отношение.

Северин не знала, что с её лицом или куда спроецировалась её энергия. Такой беззаботной она не чувствовала себя уже несколько месяцев. Она взяла себя в руки, чтобы не выдать, как в знак протеста заколотилось её сердце.

— Я... Я просто счастлива, — выпалила Северин.

Анна повернулась и через плечо посмотрела прямо на Северин. Её брови недоверчиво изогнулись.

— Правда счастлива?

— Да.

— Сама по себе?

— Почему ты задаёшь столько вопросов?

Анна пожала плечами и пнула камушек, валявшийся на дорожке.

— Я сегодня говорила с Лили.