Уходя, оставляйте записку (СИ)

— Здорово, это круто, я люблю рок! — Кричала Ксюша на эмоциях.

— Это только начало, поверь, дальше будет круче! — Уверенно сообщила я.

И действительно с каждым последующим выходом новой (для ребят) и моих, давно любимых групп, становилось все драйвовее. Даже Матвей с Артемом втянулись.

Каждая песня Skillet, каждое их слово, каждый взгляд прекрасного Джона Купера и обалденная игра на барабанах Джен Леджер заставляли мое сердце биться чаще. А Песни The Rasmus побуждали у меня бурю эмоций.

— Я обожаю тебя, — крикнула я Матвею на ухо, во время выступления специальных гостей — группы Scorpions и их коронной песни Wind of change.

— Девочка моя! — Буквально прошептал мне на ушко Матвей, я даже не уверенна, что именно это он сказал. Но после его поцелуя, я перестала сомневаться.

До самой ночи нас развлекали группы: Imagine Dragons, их песня Just Tonight станет для нас с Матвеем и для Ксюшки с Темой песней пары, скорее всего. Three days grace и их вещь Рain пели все, кто был на фестивале, так же как и многие другие песни. Наконец завершающим исполнением был Крис Дотри. Все песни у него в основном медленные, так, что мы даже потанцевали медляк.

Мы шли с фестиваля от автобуса, который нас довез в одиннадцать вечера до центра города, оттуда — пешком.

— Это просто что-то невероятное! — все еще в эйфории прошептала Ксюша. Мы все настолько охрипли, что еле говорили.

Вроде бы концерт шел всего часа четыре, а усталости на все десять. Так, как мы кричали, орали, хлопали, после такого все нам хотелось отдыха и скорее бы добраться до гостиницы.

— Согласен. Я чувствую, что после сегодняшнего начну слушать рок. — Просипел Матвей, а Тема только покивал головой, говорить он был не в состоянии. Дойдя, наконец, до своих номеров, мы зашли и плюхнулись на кровать.

— Я немного полежу. — Сказала я.

— Я тоже, — ответил мне Матвей.

В дверь постучали.

— Открыто, — прохрипела я.

— Это я, Никуля, зайдешь потом за вещами? — просунулась голова Ксении в дверь.

— Маркова, я тебя убью за твою педантичность! Зайду, ты ж не отстанешь. Дай пять минут полежать. У тебя, кстати, есть смывка для краски, а то моя закончилась, забыла купить.

— Есть, я ж ей не пользуюсь, хотя после сегодняшнего макияжа, похоже придется.

— Ага. — Простонала я, и потянулась на кровати, услышав хруст собственных костей. Эх, старею! — Ладно, пойду за одеждой. Не спи! — тронула я Матвея, подойдя к его кровати.

— Я не сплю. Пойду пока покурю и в душ. Ты же мне запрещаешь курить рядом.

— Давай. Травись, травись, что ты! На здоровье! — мило проговорила я, показывая язык Матвею. И вовремя успела закрыть дверь, подушка, летящая в меня, ударилась о дверной откос.

Пока я сняла макияж, поговорила с Ксюшей, и написала папе смс, что я жива, здорова, и скорее всего через неделю буду, прошло минут пятнадцать. Вернувшись в свой номер и не застав Матвея, стала переодеваться. Надев ночную рубашку и распустив волосы, пошла в душ. Ненавижу, когда волосы в лаке, фу! Поплескавшись под приятными струями воды минут двадцать, завернулась в большое махровое полотенце, причесала волосы и вышла из ванной. Матвей стоял возле окна и смотрел на ночной город, о чем-то задумавшись. Он был одет в одни джинсы, его темные волосы еще совсем влажные, видимо принял душ, когда я была у сестры. Я тихонько подошла к нему. Кончиками пальцев провела по его спине, по позвоночнику. Он резко развернулся, я так и осталась стоять с вытянутой рукой, перепугано смотря на него. «Неужели опять оттолкнёт, как тогда…в Москве?!» — пронеслось у меня в голове. Но он взял меня за руку.

— Прости, напугал? Просто не услышал, как ты подошла. — Проговорил он.

— Ничего, все нормально. — Я подошла к нему еще ближе, провела рукой по волосам, слегка притянув его к себе, провела языком по его губам.

Матвей чуть наклонился ко мне, обняв за талию. Наши языки сплелись в страстном поцелуе. Кончиками пальцев провела по его скулам, шее, плечам, спускаясь все ниже. О, боже какое у него тело! Его рука запуталась в моих волосах.

— Мы должны остановиться, — прошептал он мне на ухо, очень неуверенно, скорее спрашивая, чем утверждая.

— Нет уж! Я столько времени не спала по ночам, представляя нас вместе, что сейчас ни-за-что не отступлю! — уверенно сказала я и чуть прикусила его губу, обняв его второй рукой за шею.

Он улыбнулся так сексуально, что мне захотелось его еще больше! Его губы путешествовали по моей шее, ушкам, было немного щекотно, но очень приятно. Руки поглаживали мои плечи, лицо. Я снова поцеловала его руку, когда он провел ею по моей щеке. Продолжая поцелуи, такие нежные, но в тоже время требовательные и немного властные, Матвей приподнял меня.

— Ты вкусно пахнешь, ванилью. — Смеясь, произнес он, направляясь к кровати со мной.

Я хотела сказать, что он тоже пахнет чем-то терпковатым, немного смешанным запахом с сигаретным дымом, таким ненавистным для меня, сейчас же казавшимся самым лучшим запахом на земле. Но не смогла, он целовал меня, и было так тяжело отстраниться.

Поставив меня на пол, он продолжил изучать мое тело, спускаясь от ключицы к краю полотенца, которое меня уже бесило, но я не могла его сбросить, мои руки были заняты волосами Матвея. Я тихо охнула, когда он слегка распустив полотенце, прикоснулся к моей груди. Слова были лишними, никогда не понимала, как можно вести беседы в такие моменты. Можно лишь произносить имя любимого человека во всех интонациях. Он, судя по всему, был такого же мнения. Сегодня мое имя звучало значительно чаше во всех интерпретациях (от Вероники, Ники, до Никули), чем за все время нашего общения.

Матвей осторожно приподнял меня и уложил на кровать. Сам же лег рядом, опираясь на одну руку, второй развернул полотенце, освободив меня от своеобразного плена.

— Ты прекрасна! — приподнявшись и нависая надо мной, рассматривая меня, словно никогда не видел, глухо произнес он.

Мне стало немного неудобно, но я улыбнулась, закусила губу и провела рукой по его телу, остановилась лишь у его пояса. Расстегнуть-то мне его, удалось, а вот дальше, Матвей не дал продолжить мое маленькое путешествие, подняв мои руки над головой. И начав свое путешествие по моему телу. Его дыхание, поцелуи и язык, который прикасался к моей груди, животу, пупку, и еще ниже, заставляли меня вскрикивать, шептать «хорошо, как же хорошо» и выгибаться навстречу его ласкам. Мои руки переместились ему на спину и буквально впились ему в спину, чувствую, будут у него следы от моих ногтей! Он раздвинул мои ножки и провел по внутренней стороне бедер рукой.

— Ты точно уверенна? — еще раз уточнил Матвей.

— Спросишь еще раз, и я тебя убью. Я хочу тебя и мне плевать на все! Если ты боишься моего отца — не переживай я ему не скажу, — с издевкой проговорила я, тяжело дыша.

— Глупышка. — Нежно сказал он, у меня прямо комок в горле застрял. Не хватало еще заплакать.

В следующее мгновение мне уже перехотелось плакать, руки Матвея поглаживали низ живота, губы и язык вырисовывали узоры на моей груди. Еще миг и его пальцы вошли в меня. Я сильнее прижалась к нему. Чувствуя его возбуждение, прерывистое дыхание и прекрасное тело совсем рядом, буквально в миллиметре. Проводя руками по его торсу, и спина нащупывала следы от пуль и ножевых ранений.

— Тебе не больно? — Довольно глупо спросила я.

— Уже нет, не останавливайся. — Прохрипел он.

Мне без проблем удалось стащить с него джинсы. Мои губы шептали: «Хочу тебя, всего!». Перед моими глазами был потолок, наверно белый, но мне казалось, что он весь усыпан звездами, мелкими, яркими, они кружились…. я выгнула спину и вскрикнула.

Матвей чуть переместился, начал целовать меня, одна его рука держала мой вес, вторая — гладила мое тело, словно запоминая, каждый его изгиб. Он разместился у меня между ног и резко вошел в меня. Мы одновременно вскрикнули, от чувств, переполняющих нас.

Минут двадцать наши стоны слышали, скорее всего, в соседних номерах. То, как он двигался во мне, как наши тела сплелись в одно целое и наши чувства в этот миг — невозможно передать словами. Страстные поцелуи, хриплые голоса, мокрые тела — это звучит пошло, но на деле это самое прекрасное, что может быть между мужчиной и женщиной в час ночи.