Вновь вернуть любовь (ЛП)

Остаток командировки превратится в пиздец.

Развернув страницу, я решил прочитать письмо.

Зейн,

Ты возвращаешься в Афганистан, и я уже по тебе скучаю. Спасибо за то, что решился вернуться и бороться за нас. Нет слов, чтобы описать, где бы я сейчас была, если бы ты не сделал этого. Я буду считать дни до твоего возвращения, чтобы мы могли попробовать стать семьёй. Когда станет слишком тяжело, думай обо мне и детях, и о том, как сильно мы восхищаемся тобой и любим тебя. Ты всегда говорил мне, что я была твоим подсолнухом, который помогал тебе пробираться сквозь твои самые тёмные дни. Так что, когда почувствуешь, что силы тебя покидают, знай, что я люблю тебя всем своим сердцем. Пожалуйста, побереги себя.

Целую много раз,

С любовью, Чесни, твой светлячок, навсегда.

С улыбкой на губах я спрятал письмо обратно в рюкзак. В переднем кармане я хранил камешек, который дал мне Дилан во время нашей первой встречи. Я вытащил его и крепко сжал в ладони. Затем откинул голову на подголовник и окунулся в сон.

* * *

Мы приземлились со встряской, и спустя множественные перелёты, я был больше, чем просто готов сойти с самолёта и окунуться в рутину. Знакомые места, звуки и запахи окутали меня, когда открыли грузовой люк, и я вышел. Жар солнца быстро согрел моё лицо, а влажность сделала всё, чтобы через секунды моя кожа обильно покрылась каплями пота. Запах от близлежащих костровых ям заставил мой желудок свернуться, а постоянный грохот дизельных двигателей почти оглушал.

Я уже скучаю по свежему горному воздуху.

— Томас! Как раз вовремя, парень! В последние пару дней хватает дерьма, — выкрикивал Джоунз, подбегая ко мне. — Сержант Ганнер ставит тебя во главе нашей операции. Он сворачивает одну из своих миссий, потому что с последней наши вернулись с ранениями.

Я нахмурился, глядя на него.

— Я думал, ты поехал домой повидать Арибеллу и детей на пару недель своего межкомандировочного отпуска?

Он вскинул руки в воздух.

— Я ездил. Вернулся два дня назад и меня бросили в этот бардак, — ответил он.

Да, как хорошо вернуться.

* * *

Глубокий голос прогремел с передней части нашего тента:

— Ладно, всем слушать сюда! У вас ровно один час, чтобы распаковаться и притащить ваши задницы на работу, — прокричал сержант Ганнер, выпятив губу, словно бульдог, готовый атаковать. — Не опаздывать!

Джоунз отдёрнул чёрную простынь, которую я повесил, чтобы отделить своё пространство.

— Чувак. Ты его слышал. Давай сходим за едой, чтобы мы могли поесть перед уходом. Я умираю с голоду.

— Чувак, — ответил я, насмехаясь над ним. — Я жопу надрывал, чтобы повесить сюда шторку. Если ты оторвёшь её, я надеру твою задницу. — Я протиснулся в щель между двумя частями простыни и свёл их за собой.

Он ухмыльнулся и указал на свою крупную голову.

— И пожертвовать этим лицом? Я так не думаю.

Я покачал головой.

— Давай, идём.

Я схватил пистолет и рюкзак, и направился в столовую. Как только мы вышли из тента, я проверил цвет опасности, в которой мы находились, чтобы подготовить своё оружие.

ЖЁЛТЫЙ.

Это означало, что нам нужно зарядить магазины, прочистить патронник и держать оружие на предохранителе.

Ладно, готово.

Мы с Джоунзом прошли в столовую поесть, пока она не закрылась. Его лицо исказило от отвращения.

— Отбивная сосиска? — Он указал на какую-то субстанцию на конвейере. — Что это, чёрт возьми, такое?

— Ну, Джоунз, берёшь сосиску, обволакиваешь её чем-то неизвестным, и хорошо прожариваешь до такой степени, чтобы её можно было есть, — отвечаю я, хватая яблоко и продолжая двигаться.

Он нахмурил брови.

— Серьёзно? Вот это? — Он сделал пару шагов и указал на что-то другое. — Отвратительно. Посмотри на это. Бобовый суп? Это же мерзко. Кто такое ест? — Он вздохнул. — Почему так тяжело доставить сюда чизбургер или какую-нибудь пиццу?

Я покачал головой и продолжил двигаться к кулеру, чтобы взять бутылку воды.

— Каждый. Божий. Раз. Как только мы приезжаем, ты удивляешься тому, чем здесь кормят. Чувак, дерьмо одно и то же каждый раз. Когда ты привыкнешь? — я рассмеялся над ним прежде, чем откусить от своего твёрдого, зелёного яблока, позволяя соку стечь по подбородку. — Тебя уже ничего не должно удивлять. А теперь поторопись и решай, что ты хочешь, чтобы мы могли вернуться к работе.

Как только мы с Джоунзом разобрались с едой, то направились выяснять, в чём будет заключаться наша миссия. До сих пор каждый раз, когда мы приезжали сюда, у нас была новая операция, так что мы никогда не знали, куда попадём, пока уже по факту там не оказывались.

* * *

Сержант Ганнер встал, чтобы обратиться к группе.

— Хорошо, послушайте сюда. Сержант Томас вернулся из отпуска. Я ставлю его во главу на длительный срок. Вы поступаете в его распоряжение, пока я не вернусь, ясно? — Он просканировал воздушников перед собой.

— Да, сэр, — эхом раздалось по тенту, когда все встали и прошли к своим мешкам.

— Готов к этому, сержант Томас? — спросил Ганнер, хлопая меня по спине.

Я кивнул.

— Да, сэр.

Быстро собравшись с мыслями, я обратился ко всем, пока они не разошлись:

— Ладно, слушайте сюда. Капитан останется и посвятит меня в то, что происходит, чтобы я мог наверстать упущенную информацию по миссии. Мне сказали, у нас есть неделя до того, как мы выдвинемся в путь. Убедитесь, что у вас есть еда, сделайте нужные звонки, отправьте имэйлы и отдохните. Это будет долгая неделя тренировок перед операцией. Нам нужно убедиться, что мы все готовы отправиться.

— Да, сэр, — ответили они в унисон, после чего разошлись в разных направлениях.

* * *

Мы проводили наши дни, занимаясь чертежами и подтверждая детали и информацию о маршрутах для нашей боевой миссии. Еда, сон, упражнения и работа — вот на что уходило наше время. Иногда мы получали посылки, письма или имэйлы от семьи и друзей из дома, но у нас не было времени отвечать на них. Времени было в обрез, и как бы сильно мы не скучали по своим семьям, нам нужно было сосредоточиться на миссии. Наши жизни зависели от того, как мы следовали правилам и насколько усердно работали.

Спустя множество часов подготовки, я стоял перед своей командой и глубоко дышал.

— Мы выходим завтра. Убедитесь, что сосредоточены только на миссии, оставьте всё остальное позади и будьте на месте в 04:30, готовые к отправлению. Сейчас свободны, — я закончил, закрыв карту перед собой. Я отправился назад в свой тент отдохнуть. Зная детали этой операции, я не был уверен, когда в следующий раз нам выпадет возможность отдохнуть.

Джоунз уже лежал на своей койке и пялился вверх на фото своей жены и дочерей.

Я смотрел на него мгновение.

— Эй, старик, мне нужно рассказать тебе кое-что, — сказал я.

Он поцеловал фото и спрятал его под подушку, затем повернулся на бок и посмотрел на меня.

— Ага, что случилось?

— У меня есть сын.

Он прыснул со смеху, пока не увидел моё лицо, и понял, что я не шучу.

— Ты серьёзно.

Я вытащил фото Дилана из рюкзака и протянул ему, чтобы он посмотрел.

— Да, серьёзно.

Джоунз резко встал.

— Чёрт, он выглядит как ты, — пробурчал он, не веря. — Но как?

Я объяснил всё, что случилось, пока он сидел там с отвисшей челюстью. Я знал, что он чувствовал, потому что я чувствовал то же самое, когда узнал — абсолютный шок.

Как только шок прошёл, он снова лёг.

— Эй, старик, мы прорвёмся. Как и всегда. — Он звучал так, будто пытался убедить себя. Командировки становились другими, когда дома у тебя оставалось то, за что ты будешь бороться. Теперь я это знал.