Санта-Барбара

— Я знаю, Уорден. Но речь идет не о Келли. Мне нужно узнать, кто убил ее брата. Мне нужно найти того, по чьей вине я провел в тюрьме эти пять лет. Того, на чьем месте я оказался.

— Значит, не понимаешь. Достаточно правонарушения. Кому-то может не понравиться твоя прическа — и ты снова здесь. И черт знает на сколько лет!

— Ты прав, Уорден. Я буду об этом помнить. До свидания.

Старший охранник вздохнул, глядя вслед Джо, который тяжело шел вдоль высоких стен крепости, и закрыл кованую дверь. Он ему нравился, этот Джо Перкинс. Ему хотелось верить, что он долго будет его вспоминать.

Перейдя через дорогу, Джо оказался в квартале, здания которого предназначались для родственников и друзей заключенных, приехавших их навестить. В глубине большой автомобильной стоянки был расположен гараж-мастерская, где можно было починить спущенное колесо, можно было перекусить. Там же расположился недорогой мотель, плюс два или три полужилых дома, назначение которых определить было трудно. «Возможно, здесь когда-то размещался публичный дом, услугами которого пользовались те, кто выходит из тюрьмы на побывку, — подумал Джо, — а возможно, это просто крестьянские дома, жители которых перебрались в город».

Здесь же была стоянка автобуса, идущего в центр города, а в центре Джо надеялся через систему автобусов фирмы "Greyhound" добраться до Санта-Барбары. Внезапно молодой человек почувствовал слабость и головокружение. Старший охранник сказал, что свободу будет тяжело нести. Ему показалось, что всем своим весом она сейчас навалилась на него. Свобода, о которой мечталось в камере, была долгожданной и казалась легкой, как бабочка, но вдруг крылья этой бабочки странно потяжелели: ей снова надо было научиться летать.

Возвращение в Санта-Барбару Джо считал для себя непосильной задачей. Жизнь в тюрьме состоит из одних и тех же маршрутов и представляет собой замкнутый круг: полное содержание, еду по часам и заботу о тебе со стороны других. Опытные рецидивисты, жестокие гангстеры становились в тюрьме полностью инфантильными с утра до вечера, и даже ночью, ими управляли другие.

Отныне Джо опять должен будет все решать сам. Такие простые вещи, как садиться в автобус, переходить дорогу, казались ему неимоверно сложными. Обессиленный, он опустился на скамейку, вделанную в мостовую, и тут же вскочил в страхе: а имеет ли он право сидеть на ней, не спросив ни у кого разрешения? Действительно, начинается вторая жизнь.

Чтобы обрести спокойствие, молодой человек решил думать о Келли. Но из этого ничего не получилось. Он, проведший пять лет в ежедневном размышлении о ней, исписавший не одну тетрадь в тайной надежде, что она когда-то их прочтет, теперь не мог вспомнить даже ее лица, даже ее силуэта. Другое лицо пришло ему на память. Лицо очень нежное, с любящими глазами, которые понимали все. Это было лицо его матери. Он не захотел предупреждать ее о дне своего освобождения, хотя она наверняка приехала бы к нему и своей бесконечной нежностью помогла бы вернуться в прежний мир, как будто бы Келли не предала его, как будто бы тюрьма вообще не существовала.

Но тюрьма была, со своими гранитными стенами, со своими особыми законами, и она еще долго останется внутри него, останется в его воспоминаниях. Разве мог принять он здесь свою мать, когда сам бродил, словно сомнамбула, переполненный отвращением к своему прошлому.

Он выбрал самый безлюдный маршрут: ему не хотелось, чтобы кто-то видел, что творится в его душе. Добравшись до города, Джо поспешил к путевому справочнику. В то время как он пытался расшифровать расписание движения автобусов на Санта-Барбару, Санта-Монику и Лос-Анджелес, рядом с ним произошло какое-то людское движение, и чужая рука схватила его за запястье. Какой-то верзила тащил его к другим щитам с расписанием движения автобусов. От них не отставали еще два типа с красными лицами, казалось, слегка подвыпившие.

— Слушай, парень, лучше тебе посмотреть вот на эти расписания. У тебя есть выбор: Сан-Франциско, Верктаун, кроме того, у тебя есть вся Невада, Техас, можешь даже в Нью-Йорк поехать — ты свободен, но Санта-Барбара — это не для тебя.

Вначале Джо почувствовал в себе непреодолимое желание врезать им как следует, прямо по их красным рожам, он даже почувствовал зуд в мускулах, так долго находившихся без движения. Но, вспомнив о предупреждении Уордена, он сразу успокоился.

— Окей, вы правы. — Повернулся он к человеку, до сих пор хранившему молчание. — Я думаю, что мне лучше поехать в Нью-Йорк, хотя бы для того, чтобы избавиться от вашего общества.

И он спокойно направился к окошку, где продавали билеты.

Значит, Уорден был прав — они не замедлили нанять людей, чтобы помешать ему во всем разобраться, чтобы спокойствие города Санта-Барбары не было нарушено, — так размышлял Джо, удобно устроившись в одном из мягких кресел автобуса фирмы «Greyhound», который фырчал мотором, готовясь увезти его на юг, подальше от этих мест. Он намеренно сел в автобус в самый последний момент, оставив своих преследователей с носом. Что они могли сделать теперь, когда громадный автобус был уже заполнен пассажирами и шофер, сидя на своем месте, уже готов был закрыть двери. Кто, эти люди? Отправить таких дуболомов по его следу - это было совершенно не в стиле Кепфелла-отца. Джо хорошо знал его и по-своему даже уважал. Тот был сильной личностью, и личностью очень гордой, но к тому же слишком могущественной, чтобы мелко хитрить. И он никогда не позволил бы себе марать руки такими вот штучками. Будь его воля, конечно, он с удовольствием бы снова засадил Джо в кутузку. Ведь он был убежден, что Джо — убийца его сына, и сразу легко поверил в эту версию, потому что сын служащего не должен был крутиться вокруг его любимой дочери. Новое расследование слишком близко бы затронуло весь клан, который стал бы защищаться до последнего. Нет, Ченнинг-старший, безусловно, попытается устранить его другим способом, более надежным. Кто же тогда мог отправить этих двух идиотов? Возможно, Мейсон, Это — лицемер, и притом лицемер не слишком умный.

Впрочем, это мог сделать кто угодно, кто не желал, чтобы мнимый убийца вернулся на предполагаемое место преступления. На протяжении пяти лет у Джо было достаточно времени, чтобы разработать все гипотезы, даже самые невероятные, и проверить все предложения. В действительности ему давно уже все это надоело, Он знал только одно, что атмосфера Сайта-Барбары далеко не дружеская.

Он закрыл усталые глаза, а когда открыл их, автобус уже выезжал из пригорода и выходил на широкое авеню без деревьев и домов, которое начинало эту шоссейную дорогу. Кажется, его не преследовали, «ангелы-хранители», похоже, остались на платформе. Пассажиры сидели молча, некоторые из них дремали.

Джо первый заметил белый лимузин, который нагонял «Greyhound». Потом увидел шофер. Легковой автомобиль, поравнявшись с автобусом, обогнал его, затормозил, и шофер автобуса был вынужден сделать то же самое. Оба автомобиля застыли в неподвижности.

Из лимузина вышел человек. Джо улыбнулся. Это был один из тех, «краснорожих». Шофер в бешенстве открыл дверь и поднялся со своего места. Он оказался могучего роста, и, кроме того, у него на боку, в кобуре, висел револьвер, который казался игрушечным. Диалог был коротким:

— Водитель, выручай: мне нужно в Санта-Барбару. Я опоздал на автобус, а у меня срочное дело.

— Дружок, я не беру бродяг посреди дороги.

— У меня есть билет.

— А у меня есть револьвер.

— Это срочно, я тебе говорю.

— Срочно — это когда ты спрашиваешь своего дружка пустить тебя на парашу в тюряге. А сейчас у меня сорок пять пассажиров, которые засвидетельствуют, что я имел право защищаться.

Такое препятствие на пути «краснорожего» было непреодолимо. Он вынужден был отступить.

— Черт возьми, настоящий Дикий Запад, — все бормотал шофер, устраиваясь за рулем. Больше о его глубоких мыслях никто ничего не узнал, и «Greyhound» снова пустился в путь. Белый лимузин разворачивался на дороге, и Джо помахал вслед двум его пассажирам.