Безмолвные воды (ЛП)

— Поцелуй меня, — попросила она.

И я выполнил ее просьбу.

Мы были двумя душами, молящими о спасении, но с каждым новым поцелуем тонули вместе. Мэгги прикусила мою нижнюю губу, и я застонал ей в рот. Она прижалась ко мне всем телом, и я крепко обнял ее — она с такой силой прижималась ко мне, словно старалась удержать. Правой рукой я сжал ее грудь и, опустив голову, начал посасывать и покусывать нежную кожу на шее Мэгги. Я так сильно хотел ее. Она вонзила ногти мне в спину, как будто старалась крепче уцепиться за саму мою жизнь.

Мэгги отстранилась и встретилась со мной взглядом.

Эти прекрасные печальные голубые глаза.

Боже, как я ненавидел эту печаль в них.

Но, Господи, как же я любил в них эту печаль.

Она напоминала мне о том, что я не одинок.

Интересно, моя печаль ей тоже видна?

Мэгги чувствует привкус боли на моих губах?

— Ложись, — попросил я.

И она исполнила мою просьбу.

Мэгги стянула с меня боксеры, а я сорвал с нее белую майку и отбросил ее в угол комнаты. Языком обвел ее сосок, и она ахнула. Я замер на секунду от звука ее голоса, но, когда она, запустив пальцы мне в волосы, притянула мою голову к своей груди, понял, что должен попробовать на вкус каждый миллиметр ее тела. Должен проникнуть в самую ее душу, чтобы помочь на время избавиться от боли, причиненной жизнью.

Утонуть.

И мы тонули. С головой погружались в глубокую скорбь, задыхаясь от боли. Мы делились ею в каждом прикосновении, а она все сильнее обрушивала на нас свои волны.

Подцепив пальцами резинку ее трусиков и потянув их вниз, я наблюдал, как они скользят по ее восхитительным бедрам. Я склонился над ее животом, нежно поцеловал его и, услышав очередной стон, поднял голову, чтобы встретить ее взгляд. Уверен, если она и хотела закрыть глаза, то не смогла — ей нужно было видеть меня, наблюдать за мной.

«Да?» — мысленно спросил я, заглядывая в ее голубые глаза.

Она кивнула один раз. Да.

Опустившись ниже, я оставил поцелуй на левом бедре Мэгги. Потом языком медленно провел влажную дорожку на правом. А потом опустился на нее и одним легким движением скользнул в ее влажное тепло. Я чувствовал, как каждый мой толчок вытесняет все наши страхи. Ощущал, как волны над нашими головами становятся все выше, сотрясая наш корабль, бросая его вверх-вниз, пока мы окончательно не потеряли себя.

В ту ночь я кое-что понял о жизни. Иногда дождь приятнее солнца. Иногда боль важнее исцеления. И иногда разбросанные осколки красивее целой картины.

Мы занимались любовью в темноте. Грязно. Грубо. Открывая друг друга с такой стороны, о существовании которой даже не подозревали. В ту ночь мы отдались во власть тьмы. Но, заблудившись в ней, почему-то чувствовали себя еще ближе к дому.

С приближением рассвета наши поцелуи трансформировались во что-то большее. С каждым поцелуем, с каждым толчком, с каждым стоном мы чувствовали, как волны отступают. Мэгги ни разу не отвела от меня взгляда, пока я входил в нее снова, и снова. Мне нравилось ощущать себя внутри нее, я любил ее шепот, любил то, как она любила меня. И я любил ее так же. Став якорями друг для друга, мы слились воедино и нашли свой путь к берегу.

Когда солнечные лучи проникли сквозь шторы и за окном запели птицы, мы, не размыкая объятий, продолжили любить друг друга при свете.

Глава 38

Мэгги

Шерил: Ты можешь вернуться домой? Мне нужна твоя помощь.

Стоя в ванной после душа, завернутая в полотенце, я уставилась на текст сообщения от моей сестры. После бурной ночи с Бруксом я была еще полусонная. Рассказать ему о том, что со мной случилось, было, наверное, самым трудным из всего, что я когда-либо делала. Но… это было и самым лучшим моим поступком. Такое ощущение, что цепи, сковывавшие мою душу, пали.

— Брукс! — крикнула я. — Кажется, нам нужно ехать домой.

Ответа не последовало.

Прижимая к себе полотенце, я обошла весь дом, и, нигде не обнаружив Брукса, вышла на крыльцо. Теплые солнечные лучи поцеловали мою кожу. Бросив взгляд в сторону озера, я не просто увидела его. Я услышала его. Брукс стоял в лодке посреди озера и пел. Он пел под лучами солнца!

К моменту его возвращения я уже оделась и упаковала свои сумки.

— Все в порядке? — спросил он.

— Да. Просто Шерил сообщила, что родители нуждаются во мне. Ты сможешь отвезти меня? — я поморщилась. — Понимаю, ты, скорее всего, еще не готов вернуться. Но я просто должна удостовериться, что там все в порядке.

— Конечно. Я иду собирать вещи.

— Ты возвращаешься вместе со мной?

— Я только что вернул тебя, Мэгги Мэй Райли, и больше никогда не отпущу, — сказал он, обнимая меня. — Кроме того, мне нужно было вернуть эту лодку уже давным-давно, а значит, должен за ее прокат столько денег, что боюсь даже представить.

Я хихикнула.

Мы погрузили все в машину, зацепили прицеп с лодкой и направились к дому. Я знала — Брукс не готов пока принимать то, что связано с музыкой. Он терпеливо ждал, пока я обрету свой голос, и я, в свою очередь, наберусь терпения и буду ждать, когда он обретет свой. И у него получится. Я знаю, он сможет. Сегодня был знаковый момент — я увидела его на лодке. Брукс медленно, но уверенно, находит путь к себе.

— Думаю, мне лучше подождать здесь, — сказал Брукс, подъезжая к нашему дому. — Я не хочу мешать.

Я наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Ты уверен?

— Да. Иди, помоги своей маме. Я останусь здесь.

Я кивнула и, сказав, что не задержу его долго, вышла из машины. Навстречу мне уже спешила Шерил.

— О, Господи! Почему так долго? Я написала тебе целых четыре часа назад! — простонала она.

Я усмехнулась и подошла к своей сестре — она смотрела на меня трагическим взглядом.

— Дорога от коттеджа занимает четыре часа.

— Я знаю, но это не значит… — она замерла и прижала руки к груди. — Прошу прощения. Постой-ка. Давай сначала. Ты только что… — она скрестила руки на груди, потом опустила их, затем снова скрестила. — Ты только что говорила?

Я кивнула.

— Да. Решила попробовать что-то новенькое.

— О, Господи! — она прижала ладони ко рту. Шерил схватила меня за плечи и расплакалась. — Будь я проклята! Моя сестра говорит! — закричала она и, схватив меня за руки, закружила и сжала в своих объятиях. — Ох, черт возьми! Мама сойдет с ума! Это потрясающе! Ей понадобится моя поддержка.

— Что с ней случилось?

— Понимаешь, каждую ночь она плачет, а ест только мороженое, словно это единственный продукт, известный человечеству.

— Она так сильно по нему тоскует?

— Сильнее, чем ты думаешь. Плюс, папа тоже в жутком состоянии. Впервые за долгие годы не мы с тобой являемся источником семейных проблем, — она подмигнула и снова расплакалась. — Мэгги. Ты разговариваешь.

Мы довольно долго стояли, обнявшись перед крыльцом, а когда, наконец, разомкнули объятия, Шерил заметила Брукса.

— Эй, незнакомец, это ты в ответе за то, что моя сестра заговорила?

Он опустил стекло и крикнул:

— Точно. Она, вроде как, сильно разозлилась, и ее прорвало.

Шерил рассмеялась.

— Брукс, спасибо, что так сильно довел мою сестру.

— Всегда пожалуйста, Шерил. В любое время.

Когда мы вошли в дом, мама сидела на диване в гостиной и смотрела телевизор.

— Мэгги Мэй, — удивленно произнесла она, поднимаясь с дивана и подходя ко мне, чтобы обнять. Ее волосы были в полном беспорядке, и, готова поклясться, подбородок был испачкан шоколадом. — Я скучала по тебе.

— Я тоже скучала по тебе, мама.

Услышав мой голос, она отшатнулась. Я подарила ей легкую улыбку.

— Знаю. Видимо, сегодня это будет основная реакция окружающих.

— Нет. Ну вот! Как? Что? — она буквально задыхалась. — О, Господи, Мэгги Мэй! — она держала меня в своих объятиях и не отпускала. — Я не понимаю! — изумленно воскликнула она. — Что повлияло?