Blue Strawberry (СИ)

Йоруичи с особой нежностью провела по рыжей челке спящей синигами. «Спи, воин… Ты это заслужила». – Произнесла она в мыслях, вновь и вновь вспоминая все события, через которые Куросаки Ичиго пришлось пройти за эти три года. Казалось, сама судьба давала ей возможность отоспаться за все это время, и все они не имели никакого права нарушать это.

- Она кажется совершенно здоровой, – заключила принцесса, вставая с колен и обращаясь к Кучики и Гриммджоу одновременно.

- Урахара сказал, что ей понадобится, как минимум, дней десять, чтобы полностью восстановиться после применения Завершающей Гетсуги Теншоу. – Произнес Бьякуя.

Йоруичи готова была поклясться, что увидела при этой фразе радостно заплясавшие огоньки в бесстрастных глазах Кучики-тайчо. Смутные сомнения насчет особенного участия Кучики во всей этой истории заставляли отныне присматриваться к нему еще более внимательно, не упуская ни одного повода для последующего подтрунивания над своим любимым учеником.

«Бедняжка… – Пожалела она малыша Бьякую в мыслях. – Угораздило же его заинтересоваться, как раз, той девчонкой, в сердце которой так крепко залип невероятно упрямый и страстный арранкар!»

Она перевела взгляд на Гриммджоу, но тот вовсе не походил на победителя в «битве» за сердце Куросаки. Фраза о длительных десяти днях ее пребывания вновь выбила его из колеи. Бесчисленные тщетные споры Джагерджака в магазине Урахары на этот счет дополнили его недопонимание новым отягощающим обстоятельством – ревностью, ведь нужно было быть полным идиотом или абсолютным совершенством, чтобы не признать в кандидатуре капитана Кучики достойного соперника – такого же храброго, сильного и довольно-таки красивого мужчины, как и он сам.

- Э-м-м-м, Бьякуя, может, прогуляемся? – Дерзнула разрулить возникшую сложную ситуацию сама Йоруичи. – Раз уж ты догадался, зачем мы пришли, то я надеюсь, не откажешь в любезности побыть Гриммджоу немного наедине с Куросаки?

Кучики не собирался соглашаться на заранее очевидную просьбу непрошеных гостей, но услышав в конце два имени, вдруг переменился в лице.

- Гриммджоу, значит?.. – Как-то по-особенному протянул он это имя, повторяя вслух.

- Гриммджоу Джагерджак, бывший Секста Эспада, – буркнул арранкар, зачем-то решивший полностью отрекомендоваться. Такая выходка вызвала удивление в нем самом, ведь ему всегда и на всех было наплевать, но почему-то этот человек вызывал в нем, если не уважение, то былой интерес в предстоящем сопернике. Кто знает, скрестят ли они однажды свои мечи в поединке, но Гриммджоу хотелось, чтобы его имя врезалось в память перспективного соперника.

- Кучики Бьякуя… Капитан 6-го отряда Готея 13. – Автоматически ответил синигами, все еще погруженный во внезапно закравшиеся мысли в его голове. Он отвлекся лишь на миг, выходя из комнаты: – Пойдем, Йоруичи, у меня есть к тебе разговор.

«Кошка» подмигнула Гриммджоу и последовала следом за хозяином дома. Скоро оба синигами скрылись за дверью к несказанной радости, охватившей сердце Сексты. Признаться, он не думал, что этот напыщенный капитан позволит провести хоть миг наедине с девушкой, оказавшейся пленницей грез в его доме.

- Привет… Ичиго…- Робко произнес Джагерджак ее имя впервые, до этого специально называвший синигами подчеркнуто пренебрежительно – по фамилии, боясь высказать свои чувства в нежном произношении ее имени, боясь, что остальные увидят его неподдельную увлеченность этой «Клубничкой».

Он бесшумно опустился перед девушкой и сел в непосредственной близости от нее. Его пальцы, без раздумий, окунулись в мягкий шелк осенних волос, осторожно распутывая аккуратно заплетенную Иноуэ косу. Высвободившийся аромат ее прядей сладко защекотал нос Гриммджоу, навевая воспоминания о самой страшной и в тот же момент самой трогательной минуте в его жизни – когда обессиленная синигами так крепко прижималась к его груди в поисках поддержки, защиты и участия. Наверное, именно тогда Гриммджоу понял, что его чувства не протекали в каком-то одиночном потоке, а встретились с ответным течением, пускай еще только проклевывавшихся на поверхности ощущений. Тех предсмертных объятий Гриммджоу хватило, чтобы почувствовать, как Куросаки искренне и бесповоротно нуждалась в нем, а, значит, он правильно решил больше никогда не оставлять ее.

- Я всегда буду с тобой рядом… – Гриммджоу повторил вслух последние слова, сказанные им тогда же.

Губы Куросаки слегка изогнулись в улыбке, точно она услышала его, хоть это было и невозможно в ее странном состоянии комы. Гриммджоу осторожно прилег набок рядом с футоном и застыл взглядом на лице самого дорогого для него человека. Спокойная неброская красота ее была, точно успокоительное для душевных ран, и Секста, как последний эгоист, готов был часами смотреть на нее вот так, не дыша и не отводя голубых глаз. Что снилось ей в это время?.. Радовалась ли она или грустила в этих своих бесконечных снах?.. Видела ли она там его?.. Вспоминала ли его лицо, имя, объятия, как это делал он все это время без нее?..

…- Так значит, я не ошиблась, – просияла Йоруичи и с подскоком запрыгала вокруг Кучики. – Малыш Бьякуя влюбился, и его ледяное сердце наконец-то дало трещину.

- Йоруичи, ты, как всегда, говоришь много чего лишнего и совершенно не по делу. – С непробиваемым видом заметил капитан. Он облокотился на ствол ближайшей сакуры и спрятал свои глаза в тень, отбрасываемую листвой в столь яркую лунную ночь.

- О, Бьякуя, какой же ты все-таки зануда! – Наклонила она голову набок. – Помнишь, я всегда говорила тебе, девушки не любят скучных мужчин. А Куросаки, тем более. Ее уставшей, смутной, угрюмой душе, наоборот, нужен человек, который сумеет ее подбодрить, развеселить, раззадорить.

Кучики хмыкнул:

- Тогда это точно не обо мне.

- Да ладно… – Подмигнула ему принцесса. – Я-то как раз прекрасно помню «другого капитана Кучики», когда он еще и не был капитаном.

- Да, было дело, – легкая улыбка загнула уголки тонких губ, но ненадолго. Серые глаза вновь приобрели привычный грустный оттенок и слились с цветом молочной ночи.

Аристократ устало запрокинул голову назад, ощущая приятную прохладность гладкой коры сакуры. Он помолчал, и потом бесцветно произнес:

- Я не нужен Куросаки Ичиго…

Йоруичи уставилась на Бьякую, так внезапно открывшегося перед ней, позабыв про всю свою былую колкость и холодность. Не иначе, как этому упрямцу и впрямь понадобилось поговорить с кем-то о том, что утяжелило его ледяное сердце еще сильнее…

-Эй, малыш! – Хлопнула его по плечу Йоруичи. – Кто дал тебе право сомневаться в себе?! Оценить по достоинству ухаживания самого прекрасного и самого честолюбивого капитана Готея 13 Куросаки уж точно сумеет. Она – умная девочка и...

- … хороший друг, – закончил за нее Бьякуя. Его взгляд мечтательно коснулся диска луны, в котором отобразился образ Куросаки. – Так уж случилось, но потребность в близком, понимающем ее с полуслова, друге оказалась в сердце Куросаки выше всяких условностей и превратностей судьбы…

- Ты намекаешь, что очутившийся рядом с ней Гриммджоу стал дорог ей поэтому?

Кучики горько усмехнулся, поджимая сразу же губы:

- Я не намекаю, а всегда говорю, что есть. – Вздохнул он и посмотрел на Йоруичи украдкой, боясь вызвать в ней ненароком оскорбляющее его гордость сочувствие. – «Гриммджоу», – вздохнул капитан, вновь пряча свое лицо в тени, – это то имя, которое Куросаки повторяет в своих снах…

====== XLVII. НЕВЫНОСИМОЕ СОСЕДСТВО: ЗАКАТ ВСТРЕЧАЕТ РАССВЕТ ======

Неделя персонального ада тянулась убийственно долго. Для Гриммджоу Джагержака и для Кучики Бьякуи. Для обоих. Первый – постоянно натыкался на беспощадную надменность в глазах противника, унижающую королевское эго Сексты до размеров незаметной пылинки из пустыни Уэко Мундо. Второй – беспрестанно встречался с недопустимым для аристократа бессовестно-нахальным взглядом, так грубо глядящим на него, точно на хищную добычу. Самое удручающее, что общие невыносимые пытки светили обреченностью, ведь никто из участников необъявленной войны, не знал, когда придет ей конец. Куросаки, по-прежнему, не просыпалась, а, значит, их встречи изо дня в день были неизбежными.