Лукавый сексуальный лжец (ЛП)

– Я хочу тебя. В смысле, именно тебя.

– Я тебя тоже, – уверяю ее я. – Боже. Поверь мне, – сглотнув, я закрываю

глаза, чтобы успокоить мысли, прежде чем посмотреть на нее снова. – Но еще

я знаю, что люблю тебя, – говорю я, и она перестает дышать. – И я очень, очень не хочу все испоганить.

Она беззвучно, одними губами пытается что-то сказать, после чего

наконец спрашивает:

– Ты любишь меня?

Я пожимаю плечами и иду ва-банк.

– Да.

Будто только сейчас это заметив, она говорит:

– Ты дрожишь.

Улыбнувшись, я целую ее в уголок рта.

– Потому что я нервничаю.

Наклонив голову набок, она слегка скептически замечает:

– Но ты никогда не нервничаешь.

– За всю свою жизнь я любил только одного человека, – отвечаю я,

убирая волосы ей за спину и накрывая ее щеку ладонью. Блядь, выражение ее

лица, когда она так смотрит на меня… – И сейчас это чувство совершенно

другое, понимаешь?

Лондон кивает и, соскользнув со моих коленей, ложится рядом и

выжидающе смотрит на меня.

– И что мы будет делать?

Я улыбаюсь и замечаю, как выражение ее лица смягчается. Она никогда

этого не говорила, но уверен, что Лондон нравится, когда я улыбаюсь.

– Хочу прикоснуться к тебе. Можно? – спрашиваю я и, наклонившись,

целую ее шею.

Я смотрю, как она втягивает нижнюю губу в рот, что-то обдумывая,

потом шепотом отвечает:

– Хорошо. Можно и мне прикоснуться к тебе?

– Я первый, – не переставая целовать ее в шею, я улыбаюсь и пальцами

неторопливо пробираюсь под резинку ее нижнего белья. Моя рука медленно

движется по ее лобковой кости, потом дальше… и она с тихим свистом

втягивает в себя воздух, когда скольжу по клитору и еще ниже…

– Охуеть, – у меня перехватывает дыхание, и я прижимаюсь своим лбом

к ее. – Охуеть, ты уже…

– Да, да, знаю, – она хватает меня за затылок, чтобы притянуть к себе, и,

закрыв глаза, целует, пытаясь приоткрыть мой рот. Но я хочу наблюдать за

ней в этот момент. Хочу увидеть все. Один раз поцеловав ее, я отодвигаюсь и

не отвожу взгляд от ее лица, когда, смочив ее влагой клитор, кружу пальцами

еще

еще

и еще,

а она, полузакрыв глаза, приоткрывает рот и подается бедрами навстречу

моим движениям.

– Так хорошо?

– Да-а-а, – тихо и протяжно отвечает она.

Я вытаскиваю руку из ее белья. Она тут же открывает глаза и

останавливает ее.

– Нет. Не…

– Тс-с-с, – с поцелуем говорю я. – Доверься, – давая ей понять, о чем я,

стягиваю с нее трусики.

Хохотнув с облегчением, Лондон привстает, чтобы вернуть мне поцелуй.

Я провожу рукой ей по животу. Ее ноги слегка раздвинуты и согнуты в

коленях. Для моей руки места достаточно, но не для полного моего внимания.

– Раздвинь ноги.

Она медлит, и, поцеловав ее, я повторяю:

– Раздвинь. Пошире. Пожалуйста. Хочу смотреть на тебя.

Покраснев, она опускает колени по сторонам и наблюдает за моим

лицом, когда я подаюсь вперед и прикасаюсь к ней.

Ощущение, будто в моей груди что-то тяжело падает куда-то в живот, и,

затаив дыхание, я смотрю на нее, такую открытую передо мной во всех

смыслах. Поддразнивая, я не спешу и даю ей понять, что буду настолько

терпеливым, насколько ей нужно, но когда она протягивает ко мне и руки и

скользит ими по моей голой груди и животу, понимаю, что ей нужно большее

– быстрее.

И не останавливаясь.

Лондон всхлипывает, тянет меня к себе за затылок, чтобы поцеловать, но

я мотаю головой, потому что хочу смотреть и чтобы она чувствовала только

мою руку. На самом деле, мне хочется, чтобы она стала безумной и немного

слетевшей с катушек – мне нравится, как она становится измученной до

предела, как жаждет поцеловать и ощутить меня сверху. Хочу, чтобы она

умоляла о моем члене, языке и пальцах.

Она слегка стонет от разочарования, но слышать, как она задерживает

дыхание, когда я ускоряюсь, и сдавленно ахает, когда вхожу в нее двумя

пальцами – это неописуемо. Все это время она глаз не спускает с моего лица –

я это чувствую, хотя и не вижу, завороженно следя за своими мокрыми от нее

пальцами, за тем, как краснеет ее кожа и подрагивают ноги, и как, приподняв

бедра и сильней прижавшись к моей руке, она сжимает пальцы изнутри и

кончает с громким и протяжным криком.

По ее телу пробегает мелкая дрожь, когда, вытащив пальцы, я провожу

ими по мокрой мягкой коже.

Она лежит с закрытыми глазами, погрузив пальцы себе в волосы.

– Ты там жива, Логан?

– Нет, – хихикает она, и я наклоняюсь провести кончиком языка по ее

ямочке. Я хочу делать так целую вечность.

В ответ на поцелуй она приоткрывает рот, мягкий и теплый, вбирая мой

язык и мои стоны. Мне хочется выбраться из собственной кожи проникнуть

под ее, остро чувствуя любовь и отчаянную потребность в большем. Я по-

прежнему не хочу секса, но тело готово растерзать за это мозг.

Лондон открывает газа и улыбается, поняв, что я смотрел на нее во время

этого поцелуя.

– Можно мне… – она не договаривает свой вопрос и скользит рукой вниз

по моему животу, к ремню. Смотрю, как она расстегивает его, и дрожащим

голосом отвечаю:

– Да, – после чего, почти захлебываясь воздухом, добавляю: – Да,

хорошо.

Лондон смеется над моей странной отчаянной сдержанностью, но не мне

ее винить. Ну то есть блядь… Я не хочу ей отказывать. Да и не могу. Не в

такой момент, когда она лежит тут голая. И не тогда, когда мои пальцы

помнят, как она стискивала их своими мышцами. Так что если она сейчас ко

мне не прикоснется, то я запрусь в ванной подрочить по-быстрому.

Не спеша расстегнув молнию, она смотрит на свои руки и приспускает

брюки. Она убивает меня, ну честно. Я снимаю их, отпихиваю в сторону и

снова поворачиваюсь к ней. Лондон запускает руку мне в боксеры и, наконец

глядя мне в лицо, говорит:

– Иди сюда.

Она имеет в виду часть меня, которую берет в руку, ту часть тела, которая

помнит прикосновения кончиков ее пальцев. Бля, я не знаю, почему, но это

так горячо – что она так сказала, не обращаясь при этом ко мне, чтобы я

наклонился и поцеловал ее, например. Это так мило и свежо, при этом

невероятно сексуально, что я чуть не выпаливаю, как ее люблю, но момент не

сильно подходящий, чтобы сказать это снова.

Как это ни парадоксально, но сейчас ясно понимаю, насколько я

моногамен. Насколько хочу быть в постоянных и глубоких отношениях. И

даже представить себе не могу, что позволю кому-то делать со мной то, что

сейчас делает Лондон. Она просто прикасается к моему члену, но он уже

принадлежит ей, как и любая другая клетка моего тела. И даже появившийся

(в качестве теста) в моей голове образ Миа – секундное воображение, что на

месте Лондон сейчас она – кажется настолько не правильным, что он тут же

блекнет от ощущения губ Лондон, удовольствия от ее мягких и глубоких

поцелуев и движений ее рук вверх и вниз: она сначала как будто знакомится

со мной заново, а потом сжимает крепче и ускоряется, уделяя внимание

именно там, где нужно. Я испускаю стон в ее рот, и она отодвигается.

– Так нечестно! – со смехом восклицает она. – Ты не давал целовать…

Я перебиваю ее, снова прижавшись к ней ртом и с силой раздвигая ее

губы, чтобы нырнуть языком и погрузиться в нее всеми способами, какими

только могу в этот момент.

Потому что сейчас я понимаю, почему она так хотела целовать меня

несколько минут назад. Причина в ноющей боли в моей груди, что пытается

выплеснуться наружу, в желании полнее чувствовать эту девушку,

поблагодарить ее – бля, я даже не знаю – и показать, на что похоже